Не успела Пирра и слова выговорить, как Гилас схватил ее за руку и утянул за кузнечный горн. – Теперь его зовут Дамеас, – прошипел мальчик. – Про Акастоса даже не вспоминай! Девочка высвободила руку. – Значит, этот человек выдает себя за кузнеца? – Акастос ненавидит Воронов, они отобрали у него дом и землю. Он знает о пророчестве. Ему можно доверять… наверное. – «Наверное»? – сердито прошептала Пирра. Объяснять нет времени. У Гиласа голова пошла кругом. Сначала послание от Теламона, потом неожиданное появление Пирры, а теперь Акастос сверлит подмастерье сердитым взглядом. – Ты что тут устроил, Блоха? – возмущался кузнец. – Впустил ко мне в кузницу женщин! Беду накликать хочешь? – А Дамеас с бедами знаком не понаслышке, – язвительно вставила Хекаби. – Правда, Дамеас? Если, конечно, тебя так зовут. Кузнец повернулся к ней: – Это что за намеки? Акастос угрожающе навис над Хекаби, но провидица нисколько не смутилась. – Тебя преследуют, – произнесла она. – Я чую. Духи воздуха и тьмы. На лице Акастоса не дрогнул ни один мускул. – Хочешь, дам амулет? Он их отпугнет – ненадолго. Кузнец с вызовом выпятил подбородок: – Не приму помощи от женщины, которая готовит снадобья для Креона. – А я не приму приказов от мужчины, который кует для него оружие. Отдай мне мальчишку, и сразу уйду. – Мальчишку? Это еще зачем? Он останется со мной. – Тебе он не нужен, а мне без него не обойтись. Отдай его мне. Уж я в долгу не останусь. Сделаю тебе мазь. Вылечишь руку. Хекаби кивнула на багровый распухший палец Акастоса. – Обойдусь, – холодно парировал Акастос. Взял шило и ткнул под ноготь большого пальца, выпустив струйку крови. – Так-то лучше, – вздохнул Акастос. – А теперь прочь из моей кузницы. Вдруг Пирра оттолкнула Гиласа и встала между провидицей и кузнецом. – Из-за чего вы препираетесь? – воскликнула девочка. – У нас же общая цель! – А это еще кто? – спросил Акастос. – Моя подруга, – ответил Гилас. – Она… Но Пирра одним взглядом заставила его прикусить язык. – Хекаби хочет прогнать Воронов с острова, – стала перечислять девочка. – Дамеас хочет вернуть свою землю. Акастос пронзил Гиласа взглядом, исполненным гнева. – А я, – продолжила Пирра, – не могу допустить, чтобы Вороны захватили Кефтиу. Только Гилас хочет сбежать, да побыстрее, – прибавила девочка с таким презрением, что Гилас едва не задохнулся от возмущения. – Так зачем нам спорить? Выкрадем кинжал вместе. Если действовать сообща, а не поодиночке, шансов на успех больше. – Да кто ты такая? – повторил свой вопрос Акастос. Пирра не ответила. От волнения девочка раскраснелась, только шрам белеет на щеке. Конечно, она сильно уступает кузнецу и в росте, и в мощи, но что-то в ее манере держаться заставляет забыть, что перед тобой худенькая девочка. – Она права, – вставила Хекаби. – К тому же я знаю, как завладеть кинжалом. Акастос скрестил руки на груди: – У тебя, стало быть, и план готов? Так я и поверил! Когда ты сюда шла, даже не знала, что повстречаешься со мной! Хекаби холодно улыбнулась: – Я провидица, забыл? Акастос окинул ее оценивающим взглядом: – И что же ты хочешь в обмен на свой план? – Отдай мне мальчишку. – Я вам не вещь! – прокричал Гилас. Акастос перевел взгляд с Хекаби на Пирру. Развязал мешочек на поясе, достал лист крушины, пожевал. – Ох не доверяю я тебе, – наконец обратился он к Хекаби. – Да и насчет твоего плана у меня большие сомнения. Вот что я тебе скажу: ты только проведи меня в крепость, а дальше все беру на себя. Глава 31 Пирра и Хекаби идут впереди. Вот они добрались до лестницы, ведущей к крепости. Гилас запрокинул голову и уставился на круживших в небе воронов. Птицы походят на хлопья черного пепла. У мальчика поджилки трясутся от страха. За этими стенами Креон, а с ним его беспощадные брат и сестра, Фаракс и Алекто. Не говоря уже о самом Верховном вожде Короносе. От одного имени сердце ухает в пятки. – Не отставай, – буркнул Акастос. – Даже не думай смыться. Пикнуть не успеешь, надсмотрщики поймают и в шахты отправят. Акастос надел кузнечную маску, а чтобы Вороны не узнали его голос, решил прикинуться, будто во время работы надышался горячих паров и обжег горло. – Вот поэтому ты мне и нужен, – продолжил Акастос. – Будешь говорить за меня. – Пожалуйста, не заставляй! – в десятый раз взмолился Гилас. – Вдруг я оттуда не вернусь? – Вернешься. – Меня же узнают! – Кто? В лицо тебя знает только Теламон, а ты говоришь, что он не выдаст. Мальчик хотел было возразить, но в этот момент они проходили мимо отряда воинов. Акастос бросил на него предостерегающий взгляд. Гилас угодил в ловушку, и что-то ему подсказывает: добром дело не кончится. Дым, поднимающийся над Горой, стал гуще. Теперь он темно-серый. Даже закат странный: небо грязно-желтое с ядовито-зелеными прожилками. Тут и без провидца ясно: скоро быть беде. – Сегодня первая ночь новолуния, – между тем говорила Хекаби. – Коронос будет призывать на Талакрею Злобных, чтобы усмирили Повелительницу Огня. Обряд состоит из трех частей. Сначала тайное жертвоприношение, потом пир и, наконец, гадание по дыму. Я убедила Креона, что жертвенное мясо для пира нужно жарить на особом огне. Якобы такое пламя можно развести только в кузнице, и принести его должен сам мастер-кузнец. Оказалось, план Хекаби таков: Акастос вместе с рабом – то есть Гиласом – доставят огонь Короносу. В это время Хекаби и ее рабыня Пирра будут гадать по дыму. Акастос подаст знак, Хекаби притворится, будто с ней сделался припадок, и тем самым отвлечет Воронов. Акастос – непонятно как – украдет кинжал, а потом они все – снова непонятно как – сбегут, прежде чем Вороны успеют опомниться. Гиласу план кажется ненадежным, будто дырявая сеть, но разве Акастоса убедишь? Правда, в последний момент кузнеца все-таки одолели сомнения, и Акастос взял с собой двух немых рабов. Те несут большой плетеный короб, накрытый покрывалом. Гилас спросил, что внутри, но Акастос ответил уклончиво: «Скажем так: подведет знахарка – устроим свой отвлекающий маневр». Ступеньки, ведущие к крепости, высокие и крутые. Акастос поднимается первым. На нем кожаные рукавицы. Кузнец несет глиняную миску. Внутри еще одна, бронзовая, а в ней – горячие угли из кузницы. Гилас обратил внимание, как напряжены плечи Акастоса. Хекаби дала ему мешочек с амулетом, чтобы Злобные его не узнали. Но Акастос не особо верит, что талисман поможет. Он боится встречи с духами, которые столько лет его преследуют. Гилас глянул вниз и вздрогнул: шахты остались далеко внизу. Все вокруг кишмя кишело рабами. Ни дать ни взять потревоженный муравейник. Креон приказал расчистить все туннели и вдобавок вырыть новые, еще глубже прежних. Ответом на его приказ стала дрожь земли. Все понимали: Гора разгневана. Но Креон считает, что Повелительницу Огня можно склонить на свою сторону силой. Гилас вполголоса спросил Акастоса: правда ли, что ритуалы Воронов привлекают Злобных? – Возможно, – мрачно ответил кузнец. – Но если Вороны рассчитывают заручиться их поддержкой, то зря стараются. Злобные ни с кем не заключают союзов. Гилас карабкается по ступеням, опустив голову. Пахнет мертвечиной, а с Горы тянет серой. Гилас не надеется выбраться из этой передряги живым. А еще мальчик беспокоится за Разбойницу. Он оставил маленькую львицу привязанной за кузницей. Не вернется – бедняжка с голоду помрет. Но если каким-то чудом Гилас все же доберется до кузницы и явится на назначенную встречу с Теламоном, как слезть со скалы, неся на руках вырывающегося львенка? Гилас вздрогнул от неожиданности: прямо перед ним на ступеньке остановилась Пирра. Она протягивала мальчику кожаную шапку.