Гилас ползет обратно по туннелю. Один конец веревки обвязан вокруг плеча, последняя лучина зажата между зубами. Он возвращается к мосту, где ждут разгневанные духи земли. Рабы все-таки согласились на план Гиласа, но при условии, что к ловцам поползет он один. Остальные будут ждать в пещере и держать другой конец веревки. На самом деле она состоит из трех, привязанных одна к другой. Гилас доползет до главной опоры по эту сторону моста и обвяжет вокруг нее веревку. Потом вернется к своим. Вместе они будут со всей силы тянуть, пока не выдернут опору. Если все пойдет по плану, свод обвалится, никого при этом не раздавив, а нижние уровни окажутся запечатаны навсегда. Чем ближе Гилас подбирался к мосту, тем тише звучали голоса рабов. Скоро повисла зловещая тишина. Тени, вспугнутые светом лучины, прятались за каменными зубами на другой стороне. Ни ловцов, ни Жука не видно. Однако Гилас чувствует: духи за ним наблюдают. Мальчик отыскал подпорку – широкое бревно, поддерживающее свод туннеля около моста. Разве невольникам под силу сдвинуть с места такую устойчивую опору? Остается надеяться, что бревно не такое крепкое, как кажется на первый взгляд. Воткнув лучину в щель, Гилас обмотал конец веревки вокруг бревна. Уголком глаза он уловил среди каменных зубов какое-то движение. Усилием воли заставил себя не оглядываться. Плетеная сыромятная кожа гнется плохо, вдобавок ладони скользкие от пота. Завязать узел никак не получается. От стен отразился смех, похожий на звук катящихся по склону камней. – Мы исполняем вашу волю, – пропыхтел Гилас. – Возвращаем вам глубокие уровни. Хохот сменился рассерженным шипением. – Блоха! – окликнул Перифас. – Ну как, привязал? – Почти, – ответил Гилас. Наконец затянул надежный узел. Этот развязаться не должен. С другой стороны моста снова донеслось шипение. Тут Гилас разглядел крошечную фигурку, сидящую на корточках перед каменными зубами. Жук! Мальчишка жестом подзывает Гиласа к себе. – Блоха, не копайся! – прокричал Перифас. Гилас застыл как вкопанный. Чем это веет из-за каменных зубов? Неужели свежим воздухом? Прохладный сквозняк приятно остужает разгоряченную, мокрую от пота кожу. Тут Гилас разглядел на каменном полу снующих туда-сюда мышей. А что это виднеется там, в глубине? Неужели тусклый, едва различимый свет? Лицо Жука ничего не выражает. Мальчишка просто сидит в темноте и манит Гиласа. «Иди сюда…» У мальчика перехватило дыхание. Что это за свет? Серое сияние мира духов – или отблески Солнца? Неужели Жук заманивает его в последнюю смертельную ловушку? Или показывает другой путь, ведущий на поверхность? Мысли проносились в голове с бешеной скоростью. Если Гилас вернется к остальным, они все вместе выберутся наверх, но так и останутся рабами. Будут и дальше тяжко трудиться. Но этот туннель ведет в другую сторону, прочь от шахт. Что, если перед Гиласом путь на волю? – Гилас… – прошептал Жук. На долю секунды его лицо изменилось, и он снова стал похож на мальчика. – Иди сюда, Гилас, – позвал Жук. – Тут свобода. Гилас переводил взгляд с Жука на веревку и обратно. Потом крикнул Перифасу: – Тяните! – Что?! А как же ты? – Тяните! Тяните! – повторил Гилас. Мальчик бедром ощутил, как туго натянулась веревка. Деревянная опора заскрипела. Гилас пополз через мост к Жуку. Не успел он добраться до каменных зубов, как опора издала протяжный стон, накренилась и с грохотом полетела вниз. За спиной у Гиласа камни градом посыпались на мост. Вот он развалился пополам и рухнул на дно шахты. Каменные зубы затряслись. Гилас с трудом протискивался между ними. Жук куда-то подевался. Да и мыши скрылись из вида – только несколько зверьков спешили догнать остальных. Казалось, туннель не имеет конца. Гилас упорно карабкался вверх. От недостатка воздуха грудь будто резало ножом. Откуда-то издалека, с большой высоты его манили проблески света. Тут снизу донесся оглушительный рев. Потом что-то упало – бум! Какая-то сила подбросила Гиласа, толкая его вперед. В ушах стоит грохот, из-за облаков пыли ничего не разглядеть. Тут Гиласу показалось, что он уловил пронзительный смех. Обернувшись, мальчик смутно разглядел призрачные фигуры. Они извивались и кружились в буйном ликующем танце. Ловцы радуются, что глубокие уровни снова принадлежат им. Отдуваясь и кашляя, Гилас упорно полз вперед. Глава 14 Когда рассвело, маленькая львица наконец поняла, что мама не проснется. Ее морду облепили мухи, шерсть шевелится от червей. Сама же взрослая львица лежит без движения. Малышку трясет с ног до головы. Выйдя из-под деревьев, она осмелилась ступить на открытое место. Шепчущие травы возвышаются над ее головой, Великий Лев ослепительно ярко светит в глаза. Тут маленькая львица услышала хлопанье крыльев. Канюк! Скорее в кусты! Из укрытия она разглядела, что ее напугал не канюк, а гриф. Раньше маленькая львица грифов не боялась. Они не охотятся на львят. Наоборот, от них может быть польза. Крики грифов подсказывают львам, где лежит туша. Но сейчас маленькую львицу пугает все. Сжавшись в комок под кустом, она смотрит, как гриф разрывает клювом мамин живот. Вот на землю опустился второй. Птицы дерутся за добычу. Скоро мама скрылась из вида под их хлопающими крыльями. Никогда еще маленькая львица не чувствовала себя такой несчастной. Съежившись среди ветвей, она ждала, когда за ней придет папа или бабушка. Становилось все жарче. В глаза заползали мухи. Малышка пыталась отогнать их лапами и хвостом, но те быстро возвращались. Наконец она поняла: папа и бабушка не вернутся. Страшные люди с собаками убили и их тоже. Теперь маленькая львица совсем одна. Малышке стало так страшно, что она вскинула голову и жалобно заскулила. Но никто ее не услышал. Придется забыть, как ее учили во всем полагаться на старших и никуда не ходить одной. Теперь маленькая львица должна сама о себе заботиться. Малышка брела прочь. Мухи не давали ей покоя. Она то и дело испуганно высматривала канюков. Из-за этого два раза чуть не свалилась в яму. Гора осталась позади. Львица очутилась в страшном, опасном месте. Вокруг только острые черные камни и низкая колючая поросль. Но непонятная сила будто подгоняла ее вперед. Заметив высокий валун, взобралась наверх и принюхалась. Неподалеку пахнет чем-то влажным. Вода! Совсем близко! Малышка с нетерпением поспешила на запах. Прокладывая путь между камнями, она наконец очутилась у цели. Перед ней сверкающая на Солнце лужа! Мяукая от радости, маленькая львица лакала воду, пока не напилась вдоволь. Потом в свое удовольствие повалялась в приятной прохладной грязи. Терновые деревья бормотали что-то ободряющее. Неподалеку раздаются крики других грифов. Птицы дерутся за мертвого оленя. Набравшись храбрости, малышка бросилась на них с рыком. Угрожающе замахнулась лапой. Сама не ожидала, что все это подействует, но – о чудо! Грифы взлетели и скрылись Наверху. Мясо оказалось жестким, рвать его на части нет сил: маленькая львица совсем измучилась. Нужно хоть немного поспать. Тогда она и доест остальное. Малышка проснулась. Во сне она слышала, как ее звала бабушка. Наступила Темнота. На секунду ей почудилось, будто издалека до сих пор доносятся бабушкины призывы. Но нет, это просто ветер шумит. Ее охватило уныние. Пока она спала, оленье мясо растащили лисы и грифы, да и лужа высохла. Львица попыталась охотиться. Стала высматривать подходящую добычу. Подкралась к ласке, но не успела и глазом моргнуть, а та уже улизнула. Еж передвигался медленнее, но стоило львице на него наскочить, сразу свернулся в клубок. Ну и как такого есть? Только зря загнала в лапу колючку. Хотела выдернуть зубами, но колючка сломалась, а острый кончик так и остался в подушечке. У малышки свело живот от голода. Но еще хуже то, что она совсем одна. Наверху, в Темноте, сияет серебром Великий Лев. Со всех сторон его обступили сверкающие львицы, а львят вокруг видимо-невидимо. Это самый огромный львиный прайд на свете, но он так далеко, что при виде его малышке стало совсем одиноко. Как же она скучает по маме! Когда маленькая львица была еще меньше, чем сейчас, мама носила ее за шкирку в зубах, иногда поддерживая снизу мощной лапой. Как же ей тогда было хорошо и спокойно! Висела себе, покачиваясь, ощущала на себе теплое дыхание с мясным запахом… Скоро будет Светло. Маленькая львица заставила себя встать. Почесала лапу о палку, но подушечка, в которой засела ежовая иголка, так сильно болела, что пришлось перестать. Вдруг малышка почуяла опасность и юркнула в куст. Канюк! На этот раз тревога оказалась не ложной. Птица уселась на терновое дерево всего лишь на расстоянии прыжка от маленькой львицы. Знает, что она здесь. Малышка очутилась в ловушке. Грифов она спугнула: напустила грозный вид, прикинулась взрослой. Но с канюками такие уловки не пройдут. Она совсем уже потеряла надежду, как вдруг канюк расправил крылья и улетел. Что-то его насторожило. Вдруг сюда идет лев? Может, папа все-таки пришел за ней? Но тут ветер донес до малышки странный запах – одновременно и непривычный, и пугающе знакомый. От страха шерсть на загривке встала дыбом. Канюка потревожил не лев. Сюда идет человек. Глава 15