2016 год, г. Тиходонск На авторынке «Колесо фортуны» можно было найти практически всё, что касалось автомобилей: подшаманенный автохлам, восстановленные до заводского уровня раритетные модели, современные автомобили любых марок, старые диски отпескоструенные для продажи под видом новых, восстановленные и оригинальные запчасти, поддельные и фирменные масла, сигнализации и устройства для их взлома и ещё много чего. Очень много. На любой вкус, кошелёк и уровень познаний в данной теме. Гавроша железки не интересовали. И хотя он не знал философской поговорки: «Мир – это люди, а жизнь – отношения между ними», но был хорошо осведомлен о движущих силах собранного здесь автомобильного изобилия и о тех, кто, находясь в тени, дергал за ниточки стоящих за прилавками кукол. В потрепанных черных брюках, белой шведке, разгрузочном жилете с множеством карманов, темных очках и синей бейсболке с надписью «FBI», он уверенно шел по улицам и переулкам этого города в городе. За прошедшие годы тут многое изменилось, за прилавками маячили, в основном, новые лица, правда, попадались и старожилы которые должны были его помнить, но благодаря очкам и низко опущенному козырьку бейсболки не узнавали. Когда-то «Колесо Фортуны» крышевал Арсений, а когда он «подсел», рынок отжал Авил. Но ничто не вечно под луной, торговый люд, как никто другой, знает, насколько переменчив этот мир: сегодня Авил контролирует местную жизнь, а завтра, глядишь, собирать дань по рядам пойдут снова люди Арсения. Гаврош подошел к нескольким прилавкам, посмотрел помпы и бензонасосы, приценился для вида, и пошел дальше. Сейчас его интересовал лишь определённый контингент – низшее звено в цепочке угонщиков, плотва, так сказать, через которых заинтересованные люди могли выйти на акул, определяющих криминальную сторону жизни авторынка. Стараясь быть всё время в толпе, чтобы не «светиться» и не привлекать внимания, он добрался до закутка, где торговали бэушными запчастями с разборок. – Как живешь, Бразилич? – спросил он у худощавого продавца в камуфлированных штанах и майке. То ли от нездоровья, то ли от пристрастия к алкоголю, он выглядел старше своих лет. Несмотря на невзрачный вид, этот тип раньше всегда был в курсе местных и городских новостей. Вряд ли с тех пор он утратил свою способность – такие люди обычно не меняются. Бразилич всмотрелся, постепенно на испитом лице проступила тень узнавания. – Наполеон, что ли? Давно не виделись, забурел… – Ищу тачку, – не вдаваясь в лирические воспоминания, сказал Гаврош. – В четверг «КИА» у кореша угнали, хочет выкупить. Все по понятиям, короче… Надо знать – с кем говорить! Бразилич пожал плечами. – Не предлагали пока… Ни целую, ни на разборку… А где взяли? – От аэропорта. – Подожди, так это та, которую спалили за Сафроновкой?! – вскинулся Бразилич. – Из-за которой весь город на ушах стоял?! Из нее депутата грохнули! – Ну, этого я не знаю! Кто её взял? Бразилич замахал руками. – Ничего не знаю! И знать не хочу! И вообще, иди-ка ты отсюда со своими ментовскими вопросами! – Ты базар-то фильтруй, – невозмутимо сказал Гаврош и расстегнул рубашку на животе. Но не для того, чтобы похвастаться отсутствием жировых отложений, а показывая заткнутый за пояс «ПМ». – Я тебя прямо сейчас завалю! Он впился в продавца своим беспощадным волчьим взглядом, и тот ясно понял, что это не просто угроза, а обещание, которое через несколько секунд может быть исполнено. – Я и правда не в теме, – испуганно затараторил он, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Просто болтают, что это работа Перевозчика… Не знаю: так, не так… И вообще ничего не знаю… – Кто такой Перевозчик? Где его искать? – Кто, кто… Тачилами занимается. А где искать – не знаю. Такие люди не афишируются… – Видел его? Как выглядит? – Один раз видел в городе, Длинный показал. Обычный парень, я его и не запомнил… А вот телка с ним была заметная! Рост – во, фигура – во! – Бразилич в меру способностей показал руками параметры спутницы угонщика. – Она в стриптизе работает, в «Красном Занавесе». Мы потом специально подошли, посмотрели – она там прямо у входа на плакате висела, как артистка! И имя ее написано такое… заграничное… Марго! – Да ладно, это мне не интересно, – отмахнулся Гаврош. – Раз тачку сожгли, то мне и искать никого не надо. Так и скажу приятелю. Ну, бывай, Бразилич! Неожиданный и страшный посетитель исчез так же неожиданно, как и появился: только что был, а вот раз – и растворился в толпе! * * * В большом зале было пусто и гулко, стучали молотки, пахло пылью. Несколько рабочих на сцене собирали декорации, ими руководил вертлявый паренек с длинными волосами и специфическими манерами. Без волшебной подсветки, без оживленной, возбужденной публики, без атмосферы ожидания некоего таинства, без красавиц-танцовщиц в ярких нарядах, это был не знаменитый «Красный Занавес», а какой-то провинциальный и не очень успешный театр. Или просто сдаваемое в аренду помещение, в которое заезжает очередная контора. – Марго? – удивился вопросу вертлявый, который оказался тут старшим. – Так она давно уволилась. Но приходите вечером – у нас остались красотки не хуже! – Мне нужна именно она, – настаивал Гаврош. – Как ее зовут по-настоящему? И где живет? – Рита Синельникова, – охотно пояснил Толик Режиссер. Исходящая от посетителя волна угрозы настроила его на полную откровенность. – А где живет – не знаю: она сошлась с каким-то парнем и переехала… – А что ты знаешь? – угрожающе спросил Гаврош, подходя вплотную. Толик отшатнулся и даже принялся тереть виски, пробуждая память. И вдруг просиял. – Девчонки говорили, что она работает в «Большом Саду»… Официанткой… Да. А больше ничего и не вспоминается… Голос у него был заискивающий, от усердия и желания помочь он даже перебирал ногами. – Ладно, заднеприводной, живи дальше, – разрешил Гаврош и направился к выходу. – Что стоите, бараны? Поднимайте эйфелеву башню! – совсем другим тоном закричал за его спиной Режиссер. * * * Модный и дорогой ресторан «Большой Сад» занимал двухэтажный, по высшему разряду отремонтированный старинный особняк в центре Тиходонска. Хорошая кухня, располагающий интерьер и прекрасное обслуживание привлекали посетителей, зал был всегда полон, и чаевые считались самыми большими в городе. Работать здесь намного престижнее и выгоднее, чем во многих других точках общепита. Поэтому весь штат, от посудомойки до директора, своей должностью дорожил и держался за нее, как мог. Средних лет швейцар, одетый, как дирижер симфонического оркестра, встретил Гавроша и внимательно оглядел с головы до ног. Но не изменил выражение лица и никак не выразил своих чувств. Напротив, был доброжелателен и учтив. – Извините, у нас, к сожалению, такие цены… Я сам хожу обедать в пельменную за углом… Там дешево и вкусно… – Не бойся, у тебя занимать не собираюсь, – буркнул неказистый посетитель и одарил его таким взглядом, что «дирижер» мгновенно исчез. Гаврош не был завсегдатаем дорогих ресторанов, но с помощью официанта, которого, судя по бейджику, звали Иваном, сделал заказ: сырную тарелку, оливки, стейк «Рибай» средней прожарки и бутылку «Кьянти». Потом он внимательно огляделся. Кругом цветы – натуральные и искусственные, застеленные белоснежными скатертями столы, хрустальные бокалы, на стенах репродукции картин казачьей тематики, большой аквариум с красивой подсветкой, по дну которого ползали крабы. Официанты в одинаковой униформе: черные брюки и туфли, белые рубашки, синие фартуки, – выглядели очень аккуратно и нарядно. Но главное, почти все были мужчинами, а две молодые женщины не подходили под описание Риты ни ростом, ни статью. – Слушай, Иван, – обратился Гаврош к проворному официанту, когда он принес заказ. – У вас работает Рита Синельникова, но что-то я ее не вижу. – Сегодня у нее выходной, – ответил Иван, красиво наливая густое красное вино в специально принесенный шаровидный бокал. Действовал он одной рукой, держа бутылку за донышко, в котором оказалось, предусмотренное специально для этого, воронкообразное углубление. – Жаль. Когда-то мы хотели пожениться. Я в Тиходонске проездом и хотел с ней встретиться. Ты можешь найти мне ее адрес? – Гаврош положил на крахмальную белую скатерть красную, в цвет вина, пятитысячную купюру. – Конечно, без вопросов! – купюра, будто сама по себе, мгновенно исчезла в прорези синего фартука. А через несколько минут на стол лег бумажный квадратик, исписанный неровным почерком. Гаврош удовлетворенно сунул его в карман и принялся за еду. Надо сказать, что, несмотря на рекомендации официанта и заоблачную цену, обед не доставил ему особого удовольствия. Пять кусочков сыра, какие-то кисло-соленые ягоды и один-единственный кусок жареного мяса – таких он привык съедать целую тарелку. Да и вино… Какое там «послевкусие», какие «фруктовые нотки», о которых соловьем пел Иван! Безвкусное пойло, как компот. То ли дело обжигающий глоток хорошего самогона, которым он, правда, тоже особо не увлекался! Но, несмотря на некоторое разочарование, он всё съел и всё выпил. То ли по случайному стечению обстоятельств, а скорей всего по причине обеденного времени, как раз в этот момент Бампер, у себя во дворе, за летней кухней, поставил на стол, рядом с холодными котлетами и соленьями, шкворчащую сковороду жареной картошки с луком. – Наливай, чего сидишь, сачкуешь?! – приказал он Толстому. Сёмка охотно схватил початую бутылку водки и наполнил два маленьких, стограммовых стаканчика. – Ну, будем! За фарт! Они чокнулись, однако, ни выпить, ни закусить не успели. Скрипнула калитка, послышались тяжёлые уверенные шаги, и из-за угла кухни стремительно вывернули три коротко стриженных, целеустремленных парня с грубыми, не сулящими ничего хорошего лицами – словно идущие по следу волки. Это была тройка из бывшего звена Еремея: Мирон, Кот и Заяц. Бампер знал лишь одного из них – Мирона, а Толстый не знал никого, но оба одновременно поняли, что за люди перед ними и что пришли они не просто так. Невыпитые стаканчики со стуком вернулись на стол, расплескав содержимое – стало ясно, что никаким фартом от незваных гостей не пахнет. – Здорово, Мирон, – сказал Бампер, не уверенный, что тот вспомнит их случайную мимолетную встречу. Но Толстый Сёмка приободрился: Бампер тертый калач, он всех блатных знает, значит, все в порядке! Однако насчет «порядка» он ошибся: Мирон не заключил «тертого калача» в братские объятия, не протянул руку и даже не поздоровался. Вместо этого ударил ногой. – Хрясь! – сломался выбитый из-под Бампера стул. – Плюх! – Кот отвесил оплеуху Толстому, и тот тоже свалился на землю. Мирон схватил Бампера, как котёнка, за шиворот, оттащил от стола и профессионально ударил в челюсть – тот перелетел через выложенную кирпичом дорожку и растянулся на мягкой земле. Через мгновенье рядом с ним опрокинулся и Толстый. Он машинально подполз к оказавшемуся рядом абрикосовому дереву и сел, прижавшись спиной к шершавому стволу, будто собирался отстреливаться. На самом деле твердая опора за спиной на миг придала ему чувство защищенности, которое тут же развеял упертый в лоб пистолет. Бампер лежал без сознания, раскинув руки. Заяц пнул его ногой в бок, но тот не шевельнулся. Неизвестно вообще – жив он или мертв… «За что они нас так?» – подумал Сёмка, вспомнив, как он в пятом классе ползал в грязи с разбитым носом и пытался встать, а шестиклассник по прозвищу Короб пинал его ногой, и он снова падал… Дружки Короба смеялись, но вдруг откуда-то появился Валера, налетел на обидчика и избил его в кровь… Да и дружкам чуть не навалял, но они включили заднюю передачу. «Вот бы сейчас, как тогда…» Но внезапная помощь и наказание обидчиков часто встречаются только в кино и в воображении обиженных. В реальной жизни все происходит иначе. И действительно, Валера не появлялся. Хотя… – Мне нужен Перевозчик! – процедил Мирон. – Где его искать? Оказывается, старый друг интересует этих бандитов! Но он его, конечно, никогда не выдаст! – Не знаю… Я его давно не видел, – невнятно бормотал полумертвый от страха Сёмка. – Не гони, жирный, мозги вышибу! – Этот сученыш нашу тачку дернул! – вмешался Заяц. – Наши вещи забрал. Мы только хотим их вернуть!