Ох, как же я ошибалась. Я услышала звук подъезжающего большого грузовика, который остановился у моего дома, мотор работал на холостом ходу. Потом раздался стук в дверь. Мужчина с бейджиком, на котором было написано «Хэнк», улыбнулся и протянул мне планшет с зажимом. – Доброе утро, мэм. Не могли бы вы расписаться здесь? Я взяла ручку и опустила глаза на лист передо мной. – За что? Хэнк снова постучал по планшету. – Это расписка в получении и доставке. Еще двое мужчин проскочили мимо меня в дом и в комнату Кэннона. Что, черт возьми, происходит? Они вышли, неся диван-кровать. У меня заныло под ложечкой. О, черт, он действительно съезжал. Оставалось… оставалось ждать недолго до того, как Элли навсегда вычеркнет меня из своей жизни. У меня чуть не остановилось сердце. Зазвонил телефон, и я, взяв его со стола, ответила, не удосужившись посмотреть, кто звонит. – Алло? – Привет, Пейдж. Это Кэннон. Никогда за всю свою жизнь я не была так до смерти напугана. Мне хотелось заползти в нору и умереть. Внезапно я ощутила потребность исправить ситуацию прежде, чем она еще больше ни запуталась и не вышла из-под контроля. – Я прошу прощения за вчерашний вечер. Я отнюдь не хотела поставить тебя в неловкое положение. – Я медленно и прерывисто выдохнула, ожидая, что он ответит. – То есть ты не хочешь трахнуть меня? Я вздрогнула от его слов. Физически, конечно, хотела. Но это не стоило тех эмоциональных терзаний, которые сопутствовали бы. Даже теперь, находясь в глубоком эмоциональном потрясении, мое тело все еще реагировало на него. Но он явно не хотел этого. Более того, он испытывал отвращение. Господи, какая же я гребаная идиотка. Мой голос задрожал, когда я попыталась спасти остатки своей гордости. – Прости. Я не хотела создавать тебе никаких проблем. Я не хочу, чтобы ты думал, что ты должен переехать. – Переехать? – неуверенно переспросил он. – Кто сказал, что я переезжаю? – Здесь люди, которые выносят диван-кровать из твоей спальни. – Пройдя по комнате и подойдя к окну, выходящему на улицу, я выглянула в него. Там я увидела огромный белый матрац, завернутый в пластиковую пленку, который мужчины тянули из кузова грузовика. – Что? Вот блин, прости меня. – Он вздохнул. – Давай я начну сначала. Мне в срочном порядке позвонили из больницы, и я забыл сказать тебе, что сегодня мне должны доставить кровать. Я больше не мог спать на этом диване. Но они не должны были забирать этот проклятый диван. Он – твой. Мужчины протащили матрац в дверь и направились в комнату Кэннона. Внезапно все прояснилось. Кэннон не злился на меня. Он не уходил. Наоборот, он обживался в моем доме. – Пейдж? Ты где? – Я здесь, – сказала я после нескольких минут молчания. – Не беспокойся о диване. В любом случае вместе с кроватью им здесь не уместиться. – Ты в порядке? – спросил он. – Если ты передумала насчет… – А ты? – спросила я, мое сердце снова забилось с бешеной скоростью по совсем другой причине, чем прежде. Пока я ждала, что ответит Кэннон, мимо меня прошли носильщики с каркасом кровати. – Я был возбужден со вчерашнего вечера, думая об этом. Я желал этого целых десять лет, Пейдж. От его признания меня захлестнула волна желания. – Я не передумала. – Мой голос звучал непривычно мягко. – Я буду дома в половине восьмого, – сказал он. – Поужинаем? – спросила я. – У меня перерыв в пять, и обычно я ем в это время. – Хорошо. В половине восьмого, – повторила я. В любом случае я, вероятно, слишком нервничала бы и не смогла бы ничего съесть. – Тогда до скорого. Закрыв дверь за носильщиками, я почти в полубессознательном состоянии побрела обратно в спальню Кэннона. Огромная кровать занимала почти всю комнату, она казалась устрашающим, зловещим знамением. Неужели я действительно намерена сделать это? Глава 10 Кэннон – Ты еще не решил? – спросил доктор Стинсон, стоявший рядом со мной. Я снова опустил глаза, выбирая еду, и нахмурился. Кусок индейки или лазанья. Если я собирался сегодня ночью всколыхнуть мир Пейдж, мне не следовало переедать. Я не хотел, чтобы мой желудок был набит тяжелой пищей, это повлияло бы на мою результативность. – Пожалуй, я просто поем салата, – сказал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть, не завяли ли овощи в салатном баре. Доктор Стинсон хихикнул. – Я говорил не о том, чем ты решил поужинать. Я имел в виду твою специализацию. У тебя явный талант ладить с противоположным полом. Ты стал бы замечательным женским врачом-косметологом. Взяв поднос из стопки, я пошел следом за ним к салатному бару. – Я больше думал о… Первым, что пришло мне в голову, была кардиология. Так я ответил Пейдж, когда она спросила меня. Но это было специальностью доктора Стинсона, и я понимал, что, если бы я так сказал, он прожужжал бы мне все уши. А в этот момент мне действительно хотелось передохнуть от яростных споров о карьере. – Пластическая хирургия, – наконец выпалил я. – Хмм. Тебе нравятся сиськи, а? – Он хихикнул, наваливая в тарелку шпинат. Я не знал, как воспринять его реакцию, но, по правде говоря, это не имело значения. Решение должен был принимать я сам. В сущности, возможно, пластическая хирургия была неплохой идеей. С учетом старения населения эпохи беби-бума и голливудской одержимости внешностью пластическая хирургия была перспективной областью. Там чертовски хорошо платили бы. Я мог бы свить гнездышко для мамы, потом поменять специализацию и сконцентрироваться на чем-нибудь вроде детской черепно-лицевой хирургии. Это дало бы мне возможность поехать за границу – участвовать в одной из тех международных миссий, которые помогают детям, родившимся с волчьей пастью и другими лицевыми деформациями, заниматься реконструктивной хирургией, к которой в противном случае они не получат доступа. Опять же нет ничего скучнее перспективы многолетней однообразной работы по увеличению женской груди и преображению мумий. Я понимал, что перегорел бы, и от этого пострадала бы моя работа. А почти любому виду лечения можно было бы найти лучшее применение, направив его на помощь страждущим. Я мог бы выбрать что-то другое. Когда доктор Стинсон кашлянул, я понял, что почти на тридцать секунд задержался у помидоров. Проклятье… в этом-то и состояла моя проблема. Выбор был слишком велик, и мне нужно было учесть слишком много факторов. Я хотел выбрать специализацию, которая не наскучила бы мне, позволяла бы зарабатывать достаточно денег, чтобы поддерживать маму, а также содержать себя, давать мне возможность путешествовать и позволять помогать нуждающимся. Был ли способ заполучить все сразу? Или же мне пришлось бы пожертвовать какими-то из своих приоритетов? Я нагрузил тарелку кучей весеннего микса, мысленно возвращаясь к стопке бумаг, которые мне нужно было заполнить прежде, чем вечером уйти с работы. Я запретил себе думать о предстоящем вечере, потому что я просто не смог бы целый день расхаживать по больнице в состоянии неконтролируемой эрекции. Я сконцентрировался на работе, которая была у меня, ни разу не позволив себе думать об ожидавшем меня дома наслаждении. Если не считать телефонного звонка, который я сделал, чтобы услышать Пейдж и сообщить ей о доставке, я был вынужден выбросить все это из головы. Но теперь, когда до ухода с работы оставалась всего пара часов, мне практически до зуда хотелось добраться до нее. Если бы она передумала, я бы взорвался к чертовой матери. Смерть от крайнего возбуждения и отказа. Если она еще не считается патологией, то этот случай будет первым. * * * Покинув больницу, я решил быстренько заскочить в магазин. Хотя мне хотелось вернуться домой как можно скорее, нужно было прихватить кое-что самое необходимое. Я купил пачку презервативов и комплект постельного белья для моей новой кровати. Кассирша в магазине «Target» посмотрела на меня как на сумасшедшего. Очевидно, ей не понравилось, что я хочу переспать с кем-то этой ночью. Отчасти мне хотелось действительно довести ее до грани, добавив в свою корзину баночку взбитых сливок и упаковку стяжек, но я не хотел, чтобы у пожилой дамы случился сердечный приступ. Я был не на дежурстве и не нуждался в том, чтобы мне еще раз пришлось оказывать неотложную помощь. К тому времени когда я оказался перед домом Пейдж, на улице стемнело. Маленькая лампа в гостиной отбрасывала свет через окно. Я подумал, провела ли она день в таком же беспокойстве, как и я. Как бы я ни старался убедить себя в том, что все это ерунда, этот вечер отличался от случайной связи. Это была Пейдж, женщина, рядом с которой я рос и о которой втайне тосковал более десятка лет. Я надеялся, что как бы ни сложились обстоятельства, это не поставит под угрозу нашу дружбу или ее отношения с моей сестрой. Но если не забывать правило «только один раз», никто не пострадает, и безусловно, не было нужды в том, чтобы Элли знала об этом. Даже если на мне лежало проклятье, если говорить о сексе, и я прошел через ад с другими женщинами, которым потерял счет, насчет Пейдж я не беспокоился. Она была зрелой и ответственной, и я поверил ей, когда она сказала, что ни за что на свете не влюбится в меня. Войдя в дом, я нашел Пейдж в столовой. Заметив меня, она закрыла свой ноутбук. – Привет, – спокойно произнесла она. Я не мог не думать, что у нее на уме. Предвкушает ли она нашу близость? Нервничает ли она? Или же она готова дать задний ход? Веди себя спокойно, ради всего святого… – Все в порядке? – спросил я, снимая ботинки.