Куда прикажете, лишь только бы усесться. (Садятся все трое. Чацкий поодаль.) Фамусов Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть: Позвольте нам своими счесться, Хоть дальними, наследства не делить; Не знали вы, а я подавно, — Спасибо, научил двоюродный ваш брат, — Как вам доводится Настасья Николавна? Скалозуб Не знаю-с, виноват; Мы с нею вместе не служили. Фамусов Сергей Сергеич, это вы ли! Нет! я перед роднёй, где встретится, ползком; Сыщу её на дне морском. При мне служа́щие чужие очень редки; Всё больше сестрины, свояченицы детки; Один Молчалин мне не свой, И то затем, что деловой. Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, Ну как не порадеть родному человечку!.. Однако братец ваш мне друг и говорил, Что вами выгод тьму по службе получил. Скалозуб В тринадцатом году мы отличались с братом В тридцатом егерском, а после в сорок пятом. Фамусов Да, счастье, у кого есть эдакий сынок! Имеет, кажется, в петличке орденок? Скалозуб За третье августа; засели мы в траншею:[16] Ему дан с бантом, мне на шею.[17] Фамусов Любезный человек, и посмотреть — так хват, Прекрасный человек двоюродный ваш брат. Скалозуб Но крепко набрался каких-то новых правил. Чин следовал ему: он службу вдруг оставил, В деревне книги стал читать. Фамусов Вот молодость!.. — читать!.. а после хвать!.. Вы повели себя исправно: Давно полковники, а служите недавно.