– Мы все были не в себе, Марко сто раз перед тобой извинился, но нет, тебе все мало, да? Что ты вообще хочешь, чтобы мы раз и навсегда закрыли этот вопрос? – Собираешься предложить мне еще денег? – спросила я. – А что, тебе еще что-то надо? – осклабился Теодор. – Давай, скажи, что Борген тебе не заплатил, ну! Положа руку на сердце, этого я сказать не могла. Вообще вопрос, где бы достать денег, непрерывно волновал нас с Коди лет с тринадцати. Но то, с каким выражением об этом говорил Теодор, меня взбесило. – Я иду туда, – процедила я, краем глаза следя за Ди, который совершал какой-то маневр вокруг нас, – потому же, почему и ты – чтобы найти лекарство от Вентра. У меня подруга умирает. – Лекарство от Вентра! – усмехнулся Теодор. – Кто тебе это сказал, Борген? Еще не понимая, что его так развеселило, я почувствовала себя глупо. Отвечать на вопрос не стоило, это я понимала, но Теодор точно знал что-то такое, о чем мне забыли сообщить. В этот момент Ди подобрался поближе и ткнул пистолет в лицо Теодору. Тот отшатнулся, разом утратив все веселье. Нас он явно считал отпетыми типами, способными шлепнуть его в этой избушке и тут же и прикопать. – А ты, медик, видимо идешь за чем-то другим, – протянул он. – И давай-ка ты нам расскажешь, за чем. – И зачем ты ходил в Вессем в прошлый раз, – добавила я. Теодору отвечать явно не хотелось, но и слишком долго молчать он посчитал опасным. Что и говорить, направленное на тебя оружие очень располагает идти навстречу собеседнику, это я точно знала. – Лекарство от Вентра – чушь, – наконец неохотно сказал Теодор, усаживаясь на прогнивший диван. – Борген ошибается, я ему сто раз говорил. Там был не вирусологический центр. А нейрологический. У Галаша была особая программа по исследованию мозга. А в Вессеме делали ноотропы. – Чего? – не поняла я. – Какой мозг? Какие тропы? Ты что несешь вообще? Перед глазами всплыло лицо Тенны, каким я видела его в последний раз – серая кожа, кислородная маска. У меня что, не получится? Я же ей обещала! – Ноотропы. Разгоняли мозг… – Ты что, поперся в Вессем, чтобы прокачать интеллект? – спросил Ди недоверчиво, даже пистолет опустил. Теодор воспрял духом, глядя на наши обескураженные лица. – Не интеллект. По крайней мере, не только. Разные возможности мозга. – Например, какие? – уточнил Ди, снова поднимая свое оружие. – Не знаю, – признал Теодор нехотя. – Но там велись исследования, которые сейчас могут многим помочь. – Чем? – поинтересовалась я. – Вряд ли ты поймешь, – процедил он. Видно, собеседник без пистолета у него не сильно котировался. – А ты попроще объясняй. – Попроще? Хорошо, пусть будет попроще. Итак, юный друг, сегодня мы поговорим об удивительном органе человека – мозге! Представь себе много-много клеточек, которые умеют обмениваться сигналами… – Заканчивай, – оборвал его Ди. – В общем, – свернул Теодор свою речь, – по какой-то причине некоторые импланты вызывают сбои в работе мозга. Поиск причин займет очень много времени, не говоря уже о том, что это привлечет ненужное внимание к… человеку. – К Анне, – уточнила я. – Так и знала, что она долбаный андроид. Теодор вскочил было, но Ди толкнул его в грудь и отправил обратно на диван. – Сиди-сиди, мы не закончили, – сказал он и повернулся ко мне. – Что за андроид? – Его подружка, – кивнула я на Теодора. – Она попала в аварию, и в нее встроили какую-то хитрую хреновину. Во все тело. Она на батарейках работает, прикинь? Борген сказал, это чтобы она могла ходить, что, типа, мозг не трогали. Но, видимо, наврал. – Не знаю, что ты там поняла из объяснений Боргена, – зло процедил Теодор, – но если кто-то из вас еще хоть раз назовет Анне андроидом… – Ладно, не кипятись, – сказала я примирительно. – Хочешь, буду звать ее трансбиологической персоной? – Хватит быть такой тупой! – рявкнул Теодор. – Анне – человек, ясно тебе?! – Я, может, и не гений, но ты серьезно считаешь, что вот ты сейчас сходишь в Вессем, потом что-то там подшаманишь с ее мозгами, и порядок, кучи имплантов и нарушения закона о трансгуманизме, – я от души надеялась, что произнесла однажды услышанное от Кару слово правильно, – никто не заметит? Скажи, а ты планируешь убить нас, когда вернемся, чтоб мы не разболтали? Или мы просто поклянемся на мизинчиках, что никому не скажем? – Анне – человек, – повторил Теодор тихо и зло. – Все было в рамках закона, мы ничего не нарушили. Но ее тело не справляется, мозг словно не может управлять таким количеством имплантов, хотя все должно быть в порядке. Но ее психика плывет, и я не понимаю, в чем дело. Никто не понимает. Что бы это ни было, оно сильно влияет на нее, ей пришлось начать принимать антидепрессанты, потом транквилизаторы, но это все не работает, мы должны найти настоящую причину сбоев, и как можно скорее, иначе эндокор придется удалять. Анне это убьет… – А ты уверен, что дело в имплантах? – спросил Ди. Пистолет он держал в опущенной руке и заинтересованно глядел на Теодора. – В смысле, депрессия после серьезных травм – это не то что очень редкое явление. – А ты что, психиатр? – спросил Теодор раздраженно. – Я ее полжизни знаю, ясно? И после операции – сразу после – все с ней было нормально. А потом… – Он махнул рукой. – Поэтому мы и пошли тогда в Вессем, – он повернулся ко мне. – Мы поставили там сканер местности, времени взяли с запасом. Думали, вернемся домой, обработаем данные со сканера, получим трехмерную модель города, найдем, где там был этот центр, вернемся потом одни… – Не получилось? – спросила я. – Потеряли, – коротко ответил Теодор. Я вспомнила, как Марко говорил, что они пытались вернуться за рюкзаками, и кивнула. – Мне жаль, – сказала я, опустив взгляд. – Мне жаль твоего брата, – сказал Теодор, помолчав. – Прости, что мы втянули вас в это. И, пожалуйста, прости Марко. Ему правда стыдно, он на стену лезет от этой истории, но не знает, как с тобой об этом говорить. Я, как обычно, отмахнулась. Не знаю, может, Марко и стыдно. Но он прекрасно проживет без моего прощения. И Коди это не вернет. – Значит, лекарства от Вентра не существует, – подытожила я. – Ты в этом уверен? Борген очень убедительно говорил. Теодор покачал головой. – А может, ты тоже ошибаешься? – спросил Ди, покосившись на меня. – В смысле, этот твой босс хочет спасти сына и поэтому выдает желаемое за действительное, так? А может, ты так хочешь спасти подружку, что сам видишь то, чего нет? – Может, там вообще нет никакого центра, – вздохнула я, усаживаясь рядом с Теодором. Ди опустился с другой стороны. – Ни с вирусами, ни с мозгами. – Придем, а там тупо запасы нейротоксина и больше ничего, – кивнул Ди. – Нельзя исключать, – признал Теодор. – Что тогда будем делать? – спросил Ди. Я вцепилась ногтями в ладони и встала. – Не знаю, что будете делать вы. Но я буду искать тело своего брата. Я развернулась и, пройдя через комнату с деревом, вышла из дома. Солнце село, и я задрала голову, глядя на зажигающиеся звезды. – Ладно, – сказала я самой себе. – Надо просто собраться и идти. Тенна, прости. Я сделала, что могла. Коди, я тебя найду. Все. Если я буду дальше об этом думать, то проще лечь и сдохнуть прямо на этом хуторе. Думать – это сейчас вообще лишнее. За спиной раздался шорох, и я обернулась. На крыльцо вышел Ди, достал сигареты и протянул мне пачку. Я благодарно кивнула. Некоторое время мы курили молча. – Мы найдем его, – сказал наконец Ди. – Будем искать и искать. Если понадобится, вернемся сюда еще раз. – А когда найдем, похороним нормально, – добавила я. – Я, в общем, больше ничего и не хочу такого. Просто узнать, что с ним случилось, и – ну, не оставлять же его там лежать, да? И еще уничтожить эту лабораторию. – Ну да, совсем немного, – улыбнулся Ди. – Мы должны успеть. У меня… не очень много времени. – Мы успеем, – уверенно сказал он. – Ты нашла Вессем. Я не верю, что у тебя что-то может не получиться. – Это не я нашла, – призналась я. – Я даже не верила, что он существует. Это мой друг, уже давно. Ему было тринадцать. – Ничего себе, – присвистнул Ди. – А сколько ему сейчас? – Семнадцать, – вздохнула я. – И всегда будет семнадцать. Так же, как Коди всегда будет восемнадцать. А мне – всегда девятнадцать. Глава 17