Я, конечно, имела в виду, что у Коди нет столько времени. Я не знала, сколько от него осталось, но каждый день мог стать точкой невозврата. – Тебе и не нужно. Тебе нужно только взять с собой того, кто сможет помочь тебе на месте. Твоего друга Нико. – Ди, спасибо, конечно… Но мне кажется, я не смогу протащить с собой комм. Я подозревала, что я даже запасные трусы не смогу с собой протащить – отберут на входе. – Я тоже об этом подумал. Но Нико – это не комм. Это тонкая пластинка «Голоса», которая поместится в твое тело. А чтобы никто ничего не заподозрил, мы вставим поверх медицинский чип. На базе ты выберешь удобный момент и подключишь Нико. А он уже поможет тебе выбраться. Я ошарашенно молчала. Это была безумная идея, совершенно невменяемая, но… она могла сработать. – Это будет больно, – сказал Ди, не дождавшись моего ответа. – Тебе придется самой вырезать чип из руки, но, знаешь, я думаю – это единственный шанс. Я не верю, что они так просто вас выпустят. А взломать их внутреннюю сеть ты не сможешь. Не обижайся, я бы тоже не смог. Для этого надо быть гением. – Как Нико, – прошептала я. – Точно, – согласился Ди после паузы. – Я не знаю, смогу ли это сделать, – призналась я. – Сможешь. – В голосе Ди слышалась такая уверенность, такая вера в меня, что я впервые почувствовала, что, может быть, иду не просто умирать ради призрачного шанса спасти брата. Может быть, у нас получится выбраться. – Я видел, как ты умеешь переносить боль, как ты справляешься со страхом, и ты умеешь действовать. Ты сможешь вскрыть себе руку и сунуть туда провода, если от этого будет зависеть твоя жизнь. – Насчет этого я не волнуюсь, – вздохнула я. – Разрезать руку – полбеды. Но вот подключить «Голос»… Кару и его жена не смогли, а я… – Они не смогли перекодировать, – возразил Ди. – Не смогли сделать так, чтобы можно было общаться с Джехоной. Тебе это и не нужно, Нико сам все сделал. Поговори с ним, пусть нарисует схему. А я помогу тебе с ней разобраться. Глава 2 Мы снова сидели в подвале у Ворона, и я перерисовывала схему подключения раз за разом. После пятого – самого точного – рисунка Ди выключил экран, на который была выведена картинка, и заставил меня рисовать по памяти. Я протестующе заворчала. – Если ты решила влезть в это, – не допускающим возражений тоном сказал Ди, – то я должен быть уверен, что сделал все, чтобы ты смогла вернуться. Рисуй. Я вздохнула и больше не спорила. Вчера я занималась этим весь день – сидела в подвале, в соседней с операционной комнате, в компании древнего планшета, энергетических батончиков и бутылки воды, и рисовала. Ди иногда заходил, стоял рядом и комментировал: что как называется, что зачем нужно, как все это будет работать. Ночью мне снилась схема. Она была огромная, как лабиринт, а я была маленькая, как электрон, и в центре лабиринта меня ждал другой очень важный электрон, и я бежала и бежала, а потом вдруг очутилась в Вессеме. Земля под ногами скалилась трещинами, и из них выползал туман и закручивался вокруг моих ног. Я подняла глаза – впереди, на другом конце улицы, стоял Коди. Я позвала его и, как обычно, не услышала свой голос. А потом увидела, как он говорит мне: «Беги!» – и снова превратилась в ток, в волну, в импульс. Я больше тебя не брошу, мысленно обратилась я к Коди и с силой провела линию, обозначающую границу платы «Голоса». Ты не один, я вернусь за тобой, только, пожалуйста, не дай им превратить себя в чудовище, дождись меня, я уже иду, Коди, я уже совсем рядом. Если они успели что-то с тобой сделать – мы это исправим, все вместе – я, Нико, Ди, Ворон, Борген, а если надо – я и Мартина заставлю… Все можно исправить, только, пожалуйста, верь, что я тебя не бросила. – Вот, – протянула я Ди готовую схему. – Пойдет? – Нет, – сказал Ди. – Ты перепутала коннекторы на вход и выход. Давай с начала. А я пока тебе экран поменяю. – А ты сможешь? – Я могу поменять тебе глаз. С экраном комма как-нибудь справлюсь, – делано обиделся он. – Работай. Я перевернула страницу и снова принялась воспроизводить по памяти схему. Вот этот прямоугольник у нас будет золотистой пластинкой, вот так по ней идут эти прожилки, их сорок восемь, и путать их нельзя. Сюда будет подаваться питание. Вот так информация поступает, вот так – выходит. Или наоборот? Нет, вроде так. Ди, конечно же, прав. Я должна нарисовать эту схему сто пятнадцать раз подряд, я должна собирать ее в темноте, с закрытыми глазами, пьяной, обкуренной, больной, уставшей, на скорость, на счет, задом наперед и вверх ногами, потому что я не знаю, что будет на военной базе, и не знаю, что успеют сделать со мной, прежде чем подвернется случай вклиниться в их сеть и перехватить контроль, как я себя буду чувствовать и каким будет мне видеться мир. Одно неосторожное движение – я сломаю тонкую плату, на которой хранится память Нико, и он умрет – окончательно, а следом умрем мы с Коди, потому что никто, конечно же, не пойдет нас спасать. Или не умрем, но есть вещи похуже смерти, и я их видела – в Вессеме, в подвале под лабораторией. Ничего, держись, Коди, мы уже идем. Мы с Нико тебя оттуда вытащим. Нико отнесся к предстоящей миссии спокойно. Когда я спросила его, возможно ли сделать то, что предложил Ди, он сразу же ответил: – Да, Рета. Это возможно. – А ты… Тебе не будет плохо? Неприятно? Я имею в виду – если эту пластинку вставить мне в руку и потом достать и еще куда-то подключить? Это… не больно? Тебе не будет больно? – Нет, Рета. Ты можешь это сделать. – А что, если я случайно тебя сломаю? – Ты не сломаешь, Рета. Эта плата очень прочная. Ее даже поцарапать нелегко. И у меня не осталось причин, чтобы отказаться. Я закончила рисунок и подняла взгляд на Ди. Он пинцетом убирал темные осколки, новый экран лежал рядом. Я смотрела, как двигаются его пальцы – быстро и уверенно, смотрела на ссадины на костяшках, смотрела, как он сдувает прядь волос, а она все равно все время падает ему на глаза, и тень пересекает его щеку, а потом снова возвращалась взглядом к его пальцам и смотрела на ссадины, и на инструменты, и как осторожно он снимает остатки разбитого экрана. У него красивые руки, подумала я, а следом вспомнила ощущение, когда его пальцы гладили мою ладонь – в тоннеле под Вессемом, когда он лечил мою раненую руку, и потом, уже в Чарне, когда я сказала что мы не можем… – Ты закончила? – спросил он вдруг, и я вздрогнула, поняв, что он уже какое-то время наблюдает за мной. Я встретилась с ним глазами и тут же отвела взгляд, будто он мог прочитать по нему, о чем я сейчас думала. – Да, – сказала я хрипло. – Вот. Ди проверил мой рисунок. – Правильно, – сказал он. – Ты молодец. Отдохни, если хочешь. Я закончу и принесу детали, попробуешь собрать модель. Ди снова занялся моим коммом. – Я тебя попрошу кое-что сделать, – сказала я, чиркая карандашом по бумаге. Я не планировала рисовать ничего конкретного, но сама собой на листе снова появлялась схема. – Дам тебе номер одной девчонки, ее зовут Илена. Вот, я здесь напишу. Расскажешь ей, что было в Вессеме, ладно? Ну, что сочтешь нужным. Я ей вроде как обещала, но мне сейчас вообще не до нее. Ди кивнул, не поднимая головы. – И вот еще. Надо будет ей отдать, – я выложила на стол сканер местности. Ди снова кивнул. Некоторое время я молчала, но потом не выдержала и поделилась своим беспокойством: – Борген Кару звонил мне. Он сказал, Мартин Винценц – ну, тот тип, в общем, он сможет протащить меня к военным. Ди отложил в сторону инструменты и посмотрел на меня. – Так, – сказал он. Я вздохнула. – Я его помню, видела, когда приезжала к Кару в лабораторию. Он… неприятный тип, вообще-то. И Кару его не очень любит, как я поняла. Я не представляю, как он на него надавил, как вообще заставил что-то делать. – Ты ему не доверяешь? – Кому, Боргену? – Этому Мартину. – Я его едва знаю. Но интуиция мне говорит, что он какой-то мутный. Я бы с ним не связывалась. Но если другого выхода нет… – А что говорит Кару на его счет? Я пожала плечами. Борген позвонил с утра на комм Эме, выдернув меня из кошмара, где я была волной и частицей. Лицо у него было такое, будто он всю ночь не спал. – Рита, – сказал он, – ответьте мне на вопрос. Ваш брат не пытался с вами связаться? – Коди? – удивилась я. – Нет, как бы он это сделал? Кару покачал головой. – Все это странно. Военные знают о том, что ваш брат был там не один. Насколько мне известно, вас никто не ищет, но, как я понял, и отказываться от добровольца они не будут. Рита, это ваш последний шанс передумать. Когда я назову Мартину ваше имя, будет поздно. – Называйте. Борген помолчал, потом кивнул. – Хорошо. Я свяжусь с Мартином и… будьте готовы. – А это точно? Этот Мартин – он правда сможет меня туда отправить? – Правда сможет, – ответил Кару и потер висок, будто у него болела голова. – У меня вчера состоялся довольно неприятный разговор с ним и некоторыми его… коллегами, но уверяю вас, – внезапно в его голосе прорезалось раздражение, – они правда отправят вас на эту чертову военную базу и превратят в модифицированного солдата, и едва ли у вас получится оттуда выбраться, потому что вы одна, а там – сотня человек и другие модификанты, которые с радостью бросятся вас ловить. – Ерунда, – я махнула рукой. – Их всего пятеро. И один из них – мой брат. И я буду не одна, со мной Нико. Все получится. Я говорила это в основном для себя, потому что Борген Кару озвучил то, о чем я едва ли осмеливалась думать – как мы с Коди выберемся с военной базы, если в нас будет стрелять каждый, кто нас увидит? – Вообще-то ничего, – сказала я и посмотрела на Ди. – Он только сказал, что все устроил и меня заберут. – Когда?