— Болван, — соглашается Лутц. — Не Гунди ли была на заднем сиденье? — спрашивает Дикси. Она имеет в виду Гундулу Фишер. — Ну и что? — вопрошает Лутц. Он нажимает клавишу и предоставляет ответ магнитофону. Мы стоим и слушаем. Но потом я прислушиваюсь уже не к музыке. Потому что, когда Лутц приглушил звук, я даже не переступаю с ноги на ногу. Что же до Дикси, то она реагирует на относительную тишину разочарованным возгласом: «Э!» Лутц уставился на угол, за которым исчезла тяжелая машина. Убедившись, что ничего не происходит, он говорит: — Между прочим, сегодня утром был мощный прыжок. — Кого это интересует? — резко спрашиваю я. На этот раз музыка не дает ответа. Мы молчим. Из этой ситуации, при наличии некоторой ловкости, также можно было бы сделать роман. Наконец мы снова слышим шум мотоцикла. Лутц врубает магнитофон. Просто невероятно, как он орет! Дикси от восторга подтанцовывает, уставившись на розовую полоску над вечерним горизонтом. Сценой, которая представляется нашему взору, приходится наслаждаться Лутцу и мне. Гундула тесно прижалась к кожаной спине типа. На несколько секунд вой электрогитары тонет в шуме выхлопов. Я отворачиваюсь, под ноги мне попадается консервная банка, и я швыряю ее в стенку контейнера. Этот освобождающий удар служит зарождением подходящей идейки. Лутц плюет в том направлении, где исчез мотоцикл, и кричит, перекрывая вой мага: — Э, я кое-чего жду! Отвечать приходится Дикси. — Стерео? — Вздор! Мопед. Правда, подержанный. Понадобятся денежки на ремонт. А вообще машина классная. Дает семьдесят в час. Я молчу, жду появления идеи. Зато Дикси сразу в полном восторге. — Шикарно, ты сразу возьмешь меня с собой, да? Лутц смотрит вверх на дорогу и мрачно говорит: — Слушай, этот мопед на одного. Затем он переводит серые глаза на меня. Вне всякого сомнения, он ожидает, что я воздам должное радостным перспективам. Но в этот момент я ничем не могу ему помочь. У меня такое чувство, будто я только что сделал открытие и меня со всех сторон дружески толкают в бок. Я с трудом говорю: — Послушай, надо бы кое-что сделать. — Что, черт возьми? — кричит Лутц. — Что-нибудь толковое, — говорю я. — Нет ничего! Лутц хлопает себя руками по бедрам; Дикси, которая все всегда понимает по-своему, покачиваясь, быстро приближается ко мне. Я останавливаю ее: — Прекрати, я серьезно говорю. — Он серьезно говорит! — Лутц не может прийти в себя от разочарования. — Да! — кричу я. — Это должна быть отличная штука! Что-то точное. Люди должны говорить об этом. Лутц щупает лоб. — Вообще-то ты здоров, а? Я не люблю, когда на меня так нападают. Даже лучшие друзья не имеют права на это. Я невольно поднимаю сжатые кулаки. Но это, наверно, не то, что надо делать. Лутц в полной растерянности качает головой. — Послушай, старик, — говорит он, — мопед стоит в старой части города. Случайно у нас завтра одна из любимых свободных суббот. Думаю, мы осмотрим эту штуковину. — Не, — говорю я, — завтра я занят. Об этом я узнаю только в эту секунду. Идея долго не дает мне уснуть. Наконец я засыпаю. И только когда меня будит мать, я снова нахожу эту идею хорошей. — Марш из постели, быстро! Отец уже выводит машину из гаража. — Она совершенно серьезно называет «трабант» машиной. — Давай, давай, прыг-прыг! Не могу отказаться от мысли, что она путает меня с жеребенком. — Если бы ты знал, куда мы сегодня поедем! Я знаю. В Исполиновы горы. Это сама по себе неплохая цель. Но, во-первых, я не испытываю ни малейшего желания провести целый долгий день в обществе родителей, вообразивших себя автотуристами, а во-вторых, у меня намечено кое-что другое. Я решительно поворачиваюсь к стене. Входит отец. За ним плывет облако не полностью сгоревшего горючего. Мать делает вид, что растеряна. — Мальчик! Думаю, он не хочет ехать с нами. — Как? Когда бас отца переходит в шипение, необходимо действовать. Я моментально встаю, потягиваюсь в дверях и говорю как бы вскользь: — Я еду к дедушке. — Что?! Отец ошеломлен. — Ну, кто-то же должен о нем позаботиться, — говорю я как можно агрессивнее. — И это хочешь сделать ты? — Да, я. Это своего рода проба сил. Пусть почувствуют, что наступили новые времена. Отец готов взорваться. Однако мать выводит его из игры. Я слышу, как за дверью она уговаривает его: — Оставь! Может, оно и хорошо. Мне и так было не по себе при мысли, что мы носимся в горах, а старый человек сидит там один. — Ах, — говорит отец, — бедный старик! И надо же тебе послать именно мальчишку. А так как мать ничего не отвечает, он после короткой паузы добавляет: — Делайте что хотите. Он проходит через кухню, не глядя на меня. Захлопывает за собой дверь. Мать наливает что-то, может быть, чай, в термос. Когда жидкость начинает булькать, она обретает дар речи: — Как ты туда доберешься? Ведь это как-никак двадцать километров. — На велосипеде, — отвечаю я таким тоном, как будто должен объяснить, что человек, как правило, существо двуногое. — Совсем один? — Один. Это я говорю как можно спокойнее. Если речь идет о вещах, которые касаются меня, я обо всем могу поговорить с матерью. Но то, что я не отказался бы, если бы меня сопровождала некая Гундула Фишер, это кажется мне слишком щекотливой темой. Мать успокаивается. — Ну ладно, — говорит она, — ты уже был там несколько раз. Найдешь дорогу. Передай дедушке привет. — Больше ничего? — допытываюсь я. Непрерывная ходьба матери между столом и холодильником прекращается. Очевидно, я затронул тему, которую она не хочет обсуждать со мной. — Что еще? — спрашивает она и начинает резать хлеб. Стало быть, голова ее свободна для всяких наставлений. — Будь осторожен, слышишь? Езжай справа. И сразу иди к дедушке. Там опасно. Я хватаю свою сумку и спасаюсь бегством. Последний опасный момент. Отец ждал «трабант» семь лет. Теперь его настроение зависит от карбюратора. И действительно, я вижу, что он стоит в облаке выхлопных газов, недоверчиво прислушиваясь к стуку мотора. Выталкиваю велосипед из подъезда и жду, когда его недовольство сомнительно функционирующей техникой перекинется на меня. Но для этого нет времени. Наверху раскрывается окно. Женский голос пронзительно кричит: — Какая наглость! В субботу! Ему вторит ревущий бас: — Загрязнение окружающей среды!