– А ты разве не слышал поговорку: «Не зная броду, не суйся в воду»? – Хабар обещался быть знатным. Купец тот – у него с собой было два пуда золота. Шутка ли. А ты мимоходом случился. – А потом, стало быть, заело. – Бывает. Ладно, чего разговоры разговаривать. Кончай уже. – И что, жить не хочется? – Хочется. Да только ты все одно не отпустишь. А коли так, то и говорить не о чем. Выписывай уже двести тридцать две версты. – Я такого не делал даже в бытность свою разбойником, с чего бы сегодня начинать? – возразил Рыченков. – И что, передашь полиции? – Я постарел, Стужа, но не поглупел. Сказав это, Рыченков поднялся, и практически одновременно с этим раздался выстрел. Мягкая свинцовая пуля выметнула мозги пленника, образовав на миг кровавый нимб. Убрав свой «вессон», старик не напрягаясь перевалил тело за борт. Послышался всплеск. Вот и все. Борис наблюдал за происходящим совершенно спокойно. Во-первых, этот ублюдок обошелся бы с ними куда жестче. А во-вторых, всего-то четыре часа назад сам Рудаков вынес мозги Илюхе. К чему Рыченков отнесся с философским спокойствием. Он свое слово сдержал, от первой буквы и до последней точки. А что там сделал его кочегар, это уже дело десятое. – Дорофей Тарасович, а ведь захват парохода – это знатное деяние, – заметил Борис. – Еще бы. Дивишься тому, что тебе ничего не упало? – Есть такое дело. – Так ить ты член экипажа «Стрижа» по договору, а не по Сути. Значит, и полагаются тебе только деньги. – Вот как. – Именно так. – А по деньгам что? Борис и не подумал предоставлять доступ к своим характеристикам. Оно, конечно, уже и бесполезно, но и сожаление об упущенной выгоде вышло мимолетным. Что сделано, то сделано. Да и перспектива на будущее ему видится куда радужней. – А по деньгам, парень, делим на три равных доли. Или возразить желаешь? – С чего бы? – тут же пошел в отказ Борис. – Я вовсе думал, что моя доля куда меньше. – Э-э-эх, старею. Я-то думал, что ты поухватистей. Нужно было меньше озвучивать. Ну да чего теперь-то. Ладно, сынок, как желаешь получить свою долю? – А какие варианты? – Первый – деньгами. Второй – стать компаньоном по «Карасю», и треть от чистой прибыли – твоя. – А на сколько этот пароход потянет? – Новый – так и все сорок тысяч. Но этот, думаю, около двадцати. Может, и чуть больше. Но тут полную ревизию проводить нужно. – А деньги откуда возьмешь? Кредит? – Нет у меня желания связываться с кредитами. Я ить на второй пароход копил. Не новый, но что-то типа «Карася». Так что деньги на счету имеются. – Уж не пароходную ли компанию решил открыть? – А чем я не купец? Дело это знаю. Как и куда вкладываться, мне ведомо. – Логично. А что, если я предложу третий вариант? – Ну-ка, ну-ка. – Я вселяюсь в одну из кают «Карася» и постоянно обитаю в ней с котловым довольствием. Числюсь у тебя матросом, но задействуешь ты меня только на бункеровку и большую приборку. Случись заварушка, дерусь как член команды. За все про все ты удерживаешь с меня два рубля в сутки. Деньги разом не отдаешь, а выплачиваешь по сто рублей в месяц. – Эка наговорил. Дружок, а ты в курсе, сколько стоит квартира в городе да прокормиться такими харчами, как наши? – В курсе. – И с какой радости собираешься переплачивать? – Так ить ты и дядька Терентий продолжите меня обучать. – О как. Терентий, ты слыхал эту хитрозадую морду? – Слыхал-слыхал, поди, не глухой, – появился машинист, протирая тряпицей руки. – И что скажешь? – Да интерес есть учить этого обормота. Так что мне оно не в тягость. – Так ить он хочет нам на шею взгромоздиться, то ли матросом, то ли не пойми кем. – А мы-то что теряем? Кают хватает, тем более что он за нее платит, жалованье ему не нужно, а лишняя пара рук в помощь всегда найдется. И не только для работы. Лично я наблюдаю одни плюсы, – пожал плечами Носов. – То есть откуда у нас тут такой весь из себя загадочный матрос появился, тебя ничуть не занимает? – Непростой, – согласно кивнул машинист. – Но надежный. Тебе этого мало? – Как там машина? – пыхнув трубкой, перевел разговор шкипер. – Нормально все с машиной. Я бы даже сказал, что она в отличном состоянии. Экономичный ход – десять узлов, полный – четырнадцать. Песня. – Ладно, на Голубицком посмотрим. Ну, чего ворон считаешь? Ты пока все еще кочегар, а не не пойми кто. Дуй в кочегарку и разводи пары. На первый взгляд могло показаться, что Борис сильно прогадал. Судите сами. Поселившись в меблированных комнатах с пансионом, он всего лишь за рубль в сутки получал уборку комнаты, чистку одежды и завтрак. Обед и ужин – либо за дополнительную плату, что легко уложится в тридцать копеек, либо в близлежащем трактире, в принципе за те же деньги. Разумеется, без разносолов, но их ведь и здесь не предвидится. Вот только он не собирался забывать о том, что его могут искать. Ему нужны наставники. Рыченков и Носов, конечно, не семи пядей во лбу, но худо-бедно его учеба движется заданным курсом. А так ведь придется нанимать репетитора, попасть на заметку к полиции. Что неизбежно, потому что они контролируют доходные дома. Нет, каюта на пароходе его устраивала всяко больше. Опять же, от сплошной учебы с рисованием и спятить можно. А тут периодические бункеровки, приборка, стрельба. Да тупо покидать в топку уголек, чтобы кровь по жилам разогнать! Хм. А может, и начать учиться кулинарии. А почему, собственно говоря, и нет… Получив приказ, Борис направился к носу «Карася», где лежали связанные трупы пиратов. Специфика этого мира. Мало ли кто и по какой причине мог оказаться на пиратском пароходе. Имеющих в запасе одно возрождение не так чтобы и мало. Хватает, в общем. А потому тот факт, что они были рядовыми членами команды, ни о чем не говорит. Нужно выдержать, так сказать, сутки карантина. Ну а если кто возродится, значит пулю в лоб и на корм рыбам. «Карася» пришвартовали носом к корме «Стрижа», сцепив их максимально жестко и смягчив швартовку несколькими кранцами из пеньки. Как оно сработает, Борис без понятия. Но Рыченков знает, что делает. Приз Рудакову нравился. В принципе корпус по размерениям схож со «Стрижом» и тоже деревянный. Разве только из-за отсутствия гребных колес не такой широкий. Надстройка не во всю палубу, между ней и фальшбортом имеется проход. Места для размещения экипажа куда больше. Целых десять кают. Причем шесть из них – просторней клетушки, занимаемой Борисом. В надстройке у пиратов было нечто вроде кают-компании. Диваны, столы, шкафы с книгами, играми и выпивкой. На стенах развешано оружие. Кстати, тот звук, что Рудаков принял за снимаемый со щита топор, издавала массивная абордажная сабля. Пережиток прошлого, который вполне пользуют и сегодня. Словом, оружия тут развешано разного и в избытке. Здесь же дверь на камбуз. Короткий коридор. По бокам – двери в гальюн и в душевую. В торце выход на корму, где устроен навес и находится плетеная мебель. А вот трап на верхнюю палубу… До острова Голубицкого шлепали сутки. Так-то даже с буксируемым «Карасем» могли управиться быстрее. Иное дело, что в излишней поспешности не было нужды по причине все того же возможного перерождения кого из пиратов. Тела ведь нужно представить полиции. А как выяснится, что они добивали возрождавшихся, то и обвинение в убийстве тут же могут припаять, а там и каторга. Захватили. Молодцы. Тела в путы и будьте добры представить пред светлы очи следователей и судьи. Вот только оставлять у себя за спиной такого ушлепка, как Стужа, – глупость вселенская. А так выпал один за борт – кто таков, поди разбери. Вроде не всплыл. Именно в таком ключе они и отвечали на вопросы заполонившей оба корабля полиции. Бориса утащил в надстройку «Стрижа» молоденький полицейский с горячечным блеском во взгляде и полным решимости лицом. – А почему твой шкипер решил отказаться от перевозки пассажиров и отправился в обратный путь налегке? – глядя на Бориса внимательным взглядом, продолжал допрос губернский секретарь. Всего-то второй офицерский чин в полиции, дарующий право только на звание почетного гражданина, то есть разночинца. Ясное дело, что ему хотелось бы выслужить дворянство. А его так просто не получить. Одного образования и ступеней мало. Нужны еще и заслуги. Вот он их и выслуживает. По всему видать, землю готов рыть. – Ну так двое, те, что напали на нас со спины, сказали, что, мол, знают, где стоянка Стужи. Мол, так-то сказать не могут, где-то на Крабовых островах. Но за награду пальцем тот остров показать сумеют, – пояснял Борис, усиленно строя из себя невежду с Разумностью ниже среднего, чтобы у этого карьериста не возникло желания взглянуть на его Суть. – А почему в полицию не обратились? – А зачем, если и сами управились? Или запрет имеется морских разбойников бить? – выпучив глаза, даже подался перед Рудаков. – Ты мне еще поумничай, – одернул Рудакова следователь. Парень тут же отстранился и, выпрямившись, словно проглотил лом, вперил в полицейского преданный взгляд. – Дальше что было? – расправив плечи, свысока спросил следователь. – Так задержался я в кочегарке. А когда поднялся, то тот разбойник, значит, в дядь Терентия и пальнул. У меня в руке нож, ну я и сунул ему в бок. – А чего с ножом разгуливал? – Солонину ел. Грызть-то ее зубов не напасешься, а так кусок срезал – и в рот. Пока на лопате, да у жаркой топки, так упаришься, что…