– Разминаюсь, любовь моя. Проснулся – и решил, что в этой жизни нужно что-то решительно менять. Элин подмигнул девушке и тем самым вогнал её в кратковременный ступор, которым тут же и поспешил воспользоваться. Молодое тело давало о себе знать, и раз уж он уже наделал делов, то нынешнему Элину оставалось только наслаждаться последствиями. Глава 2 Из комнаты любовники вышли лишь через час с небольшим – раззадоренные, полные энергии и довольные друг другом. Элин, хорошо помня этот отрезок своей жизни, уже был облачён в умеренно строгую форму кандидата в анимусы: рубаха со стоящим колом воротником, лёгкий, идеально подогнанный пиджак оттенка грозового неба, свободные штаны и минималистичные сапоги с довольно высоким загнутым голенищем. Помимо формы Элин не постеснялся дополнить образ аксессуарами, как чисто декоративными, вроде серебряных запонок на рубашке, так и функциональными, вроде скрытого под рукавом браслета-хранилища. А на голове парня, как обычно, царил хаос. Даже проживи он ещё сотню лет, ничего не поменялось бы, ведь ко своим умеренно коротким волосам он относился абсолютно наплевательски. Алексия успела лишь пару раз взмахнуть расчёской, после чего ранее анимус, а сейчас всего лишь кандидат на это звание, вырвался и предпринял попытку к бегству. – Нельзя так не любить расчёсываться! – У меня длинные волосы? Нет. Спутанные? Тоже нет. – Элин, спускаясь по лестнице и придерживая девушку за локоток, как того требовал этикет, принялся загибать пальцы свободной руки. – Я ценитель моды? И снова нет. – Но ты выглядишь неаккуратно, и мне это неприятно. – Тогда я сегодня же закажу для тебя мантию. – Алексия вопрошающе посмотрела на юношу, и тот поспешил добавить: – Мне ведь тоже неприятно, когда на тебя пялятся другие мужчины. К слову, мои волосы – это несомненный плюс. С бардаком на голове на меня с меньшим шансом обратят внимание конкурентки. Здорово ведь, согласись. Получив маленьким кулачком по рёбрам, Элин твёрдо решил не затягивать с началом серьёзных тренировок. Слишком неприятно ему было осознавать собственные слабость и беззащитность, которые не мог компенсировать опыт анимуса абсолютного ранга. На некоторые фокусы он, конечно, был способен, но они при любом раскладе останутся лишь фокусами. Тем временем пара приблизилась к столовой довольно скромных размеров, что были продиктованы особенностями жизни клана Нойр, и Алексия, которую, между прочим, Элин родителям в роли своей женщины ещё не представлял, начала нервничать. Как минимум потому, что этой прекрасной ночью в его комнату они забирались через окно. – Всё будет в порядке, не волнуйся. – Я и не волнуюсь. «Да-да, как скажешь», – подумал парень, отчётливо ощущая бьющую Алексию дрожь. Такое подделать было невозможно. Первым войдя в комнату, Элин подметил отсутствие отца, и, несмотря на всю решимость быстро разобраться с этим делом, замер, стоило только его взгляду остановиться на хлопочущей над столом женской фигуре. Дыхание опытнейшего анимуса сперло от нахлынувшего счастья, а из глаз лишь за счёт чудовищной выдержки не полились слёзы. Настоящая, тёплая и живая мама, которой он лишился шестьдесят лет назад. Лишился вместе со всей семьёй и со всеми друзьями, а сегодня благодаря гримуару вернул их всех… или вернулся к ним, что к реальности куда ближе. – Мама… – Дождавшись, пока следующая за ним по пятам девушка остановится по правую руку, а ничуть не удивлённый, прищуренный и самую малость хитрый взгляд женщины переместится с сына на Алексию, Элин продолжил: – Сомневаюсь, что вас надо представлять друг другу, но сообщить о своём выборе я обязан. Алексия – моя спутница. Я искренне прошу твоего одобрения, мама. Несмотря на то что большую часть жизни Элин прожил вне своего родного города, традиции Китежа он помнил наизусть. Здесь не было института брака, контролируемого правительством, ведь и правительства не было тоже. Власть делилась между всеми кланами, на добровольной основе соблюдающими законы, которые эти же кланы и создали. Конечно, великие кланы имели намного больший вес в сравнении с малыми, такими, как Нойр, но важен сам факт: в Китеже не было никого, чьё одобрение было необходимо всем и каждому. В связи с этим пары, живущие вместе, получали статус спутников, а по прошествии времени, когда вести об их союзе распространялись по городу, могли обратиться к великим кланам, дабы те подтвердили законность их союза, основываясь на своих внутренних записях. Так, не допускался союз между близкими родственниками; женщина из великого клана ни при каких обстоятельствах не могла уйти в семью торговцев, ремесленников, воинов и прочих представителей низших сословий, а мужчина из низших – войти в великий клан; пресекались также союзы древних стариков с молодыми девушками; существовало ещё множество условий, но главное уже было сказано: Элин признал Алексию своей спутницей, о чём сейчас сообщил родительнице. На этот непростой шаг его подтолкнуло знание будущего, в котором, реши он пустить всё на самотёк, его не ждало бы ничего хорошего. Слава бесполезного гуляки – рунного мастера, несчастливый союз, неодобрение, выказываемое кланом, и, как вишенка на торте боли и отчаяния, падение Китежа. Переживать это ещё раз Элин не хотел и, будучи человеком опытным и ментально немолодым, вполне мог изменить свою судьбу. Действительно изменить, а не бегать с выпученными глазами, крича о том, как ему повезло, не пускаться во все тяжкие, бегая за каждой юбкой, и не тешить своё самолюбие победами над гениями поколения. Он уже давно не искал чужого одобрения, как не пытался и выдумать мотивы для тех своих поступков, которые претворились в жизнь лишь потому, что ему так захотелось. Вот и сейчас он решил, что нынешняя Алексия – прекрасная, искренне его любящая девушка, которой по статусу не положено погружаться в хитросплетение межродовых интриг. Ей можно было доверить спину, не опасаясь предательства, ведь, несмотря на свой испортившийся в будущем-прошлом характер, она была крайне честным человеком. А ещё союз с ней – это превентивное возведение защиты от охотниц на потенциально сильных анимусов, коим Элин планировал стать уже в ближайшем будущем. Это только в первое время вьющиеся вокруг тебя девушки кажутся даром небес. Пройдёт месяц – и любой мужчина взвоет от бессилия, ведь скрыться ему негде, а выбрать одну девушку – значит оскорбить остальных. Меняя же спутниц как перчатки, ты рискуешь в один прекрасный момент пересечься с дальней родственницей, скажем, старейшины какого-нибудь великого клана, который не преминет воспользоваться своим положением и настоятельно порекомендовать тебе более не безобразничать и наконец-то остепениться. В этом мире стоило избегать лишних конфликтов лишь с двумя категориями людей: власть имущими и теми, что уверяют тебя в своей чистой, бескорыстной любви. – Я ещё два года назад говорила тебе, сынок, что с Алексией вы образуете прекрасную пару. – Теперь Элин окончательно уверился в том, что и Дорш, и Иннес разве что свечку не держали, когда пьяные подростки пытались попасть в дом через окно на втором этаже. И оттого ему почему-то было стыдно. – Я благословляю вас, дети мои. К слову, сегодня вечером на ужине будут присутствовать твои, Лекси, родители, так что… Элин вздохнул и, подняв руку, прервал маму на полуслове, дополнительный вес этому придало размеренное сияние анимы, кружащейся вокруг ладони. – Я всё равно поступлю в академию, мама, что бы о том ни говорили достопочтенные наставники, которые не видят дальше своего собственного носа. У него действительно были все основания так думать, потому что нет таланта – это нет таланта. Бесталанный может порваться на лоскуты, но анимой управлять так и не научится. Элин же освоил это искусство, едва прибыв в Авалон, что прямо указывало на некомпетентность ублюдка, из-за которого пошла под откос жизнь наследника Нойр. С громким звоном раскололись обе тарелки, которые Иннес выронила из рук, а Алексия, заворожённо глядя на бледно-зелёную аниму, издала не то поражённый вздох, не то всхлип. Как и все остальные, она была уверена в том, что её друг детства, а теперь и её мужчина, к анимусам имеет такое же отношение, как и молоток к изобразительному искусству. – Что слу… О-о-о-о! Вломившийся в столовую отец, на ходу пытающийся стянуть с рук плотные кожаные перчатки, в которых он работал над своими мечами, едва не повалил на пол постамент с бюстом видного деятеля прошлого. – Видно, стресс от слов проверяющего был столь силён, что во мне открылись невиданные ранее таланты. Но, отец, я бы очень хотел, чтобы того, кто едва не порушил мне жизнь, как следует наказали. – Элин! Пожалуйста, скажи мне, что это не какой-то трюк! Алексия, находясь к Элину ближе всех, принялась ощупывать его руку и даже закатала рукава, но не обнаружила и намёка на присутствие пластин с рунами. Дорш, единственный в комнате, сохранивший хоть какое-то подобие достоинства аристократа, привлёк разрыдавшуюся от счастья Иннес к себе и внимательно, даже чуточку холодно посмотрел на сына, который будто бы прочитал его мысли: – Нет, отец. Я не прятал свои навыки… специально, по крайней мере. – Тогда сегодня воистину великий день. Ты мало того что выбрал себе прекрасную спутницу, но и оправдал надежды клана. – Под одобрительным взглядом Дорша девушка запунцовела. – Третий подряд глава без способностей… Я сильно сомневался, что при таком раскладе старейшины позволили бы тебе возглавить Нойр. Элин хмыкнул. Старейшины, в число которых входил и брат отца, вряд ли будут рады его кандидатуре на пост главы, даже если он к двадцати достигнет золотого ранга, что в Китеже считалось значимым достижением. В той, прошлой жизни он достиг алмазной ступени к сорока годам, а абсолютом стал в пятьдесят четыре. И это очень быстрый прогресс, на который способны считаные единицы анимусов. – Отец. – Парень глубоко поклонился, скрыв тем самым улыбку. – Алексия – моя спутница. Я искренне прошу твоего одобрения. – Моё одобрение всегда с тобой, Элин, что бы ты ни делал и что бы ни выбрал. Честность и прямота отца вызвали у Элина приступ ностальгии, но он умело запер чувства, всё ещё считая, что открытое их проявление – не то, что может себе позволить человек, чьим именем под конец жизни пугали детей. Хладнокровный убийца, тёмный абсолют, которому был закрыт въезд в большинство городов, ведь никто не любит безумцев, а в погоне за своей мечтой Элин стал именно безумцем. – Мама, отец. Я, с вашего позволения, пойду. – А завтрак? – Иннес, уже вернувшаяся к сервировке стола, указала на накрытый большой крышкой поднос. Видно, там было приготовлено что-то действительно вкусное. – Время. – Элин грустно улыбнулся, скользнув взглядом к окну. Тот час, проведённый в постели с Алексией, как раз и был отведён на завтрак. – Сегодня последний урок у Вилчара, а он ждать не любит. В конце концов, Элину пока не было и пятнадцати, ещё целых два месяца оставалось до того дня, когда он официально станет независимым. Третий по счёту (а проводилось празднование в честь рождения ребёнка лишь каждые пять лет по той простой причине, что ещё не так давно многие просто не доживали до пяти, десяти или пятнадцати лет) праздник должен был стать воистину масштабным событием. И в этой жизни абсолют рассчитывал провести его как положено, а не сбежать, будучи доведённым до ручки насмешками со стороны более успешных детей клана. – Беги. – Иннес улыбнулась. – Я оставлю завтрак на столе, если вдруг ты вернёшься до обеда. Лекси, солнце, что тебе положить? Элин втянул носом соблазнительные запахи отнюдь не лёгких блюд и, давясь слюной, быстрым шагом вышел в коридор, а после и на улицу. Сейчас, глядя на такие милые его сердцу виды района клана Нойр, он как никогда ясно понимал, что в этот раз всё должно пойти иначе. Больше нет необходимости кому-то мстить, нет смысла коверкать душу, осваивая самые страшные техники ради обретения всё большей и большей силы. Тёмные эмоции больше не утянут его в пучину, ведь теперь у него есть якорь в виде семьи и, как надеялся сам Элин, девушки, которую он вскоре по-настоящему полюбит. Стерпится-слюбится – не просто присказка, а суровая правда жизни, которую аристократы или принимают как данность, или, в большинстве случаев, остаются несчастными на всю жизнь. Не всем везёт так, как Элину, которому родители буквально позволили самому найти себе пару. Вскоре анимус покинул принадлежащие клану территории, выйдя на так называемые общие земли. Здесь стояли жилые дома и магазины сохраняющих нейтралитет горожан, а также школы, полигоны и академия, принадлежащие не кому-то одному, а сразу всем благородным кланам Китежа. Всё это задумывалось лишь для того, чтобы свести конфликты между аристократами к минимуму, но в последние годы это выходило из рук вон плохо… – Эл! Э-эл! – Парень обернулся, сразу отыскав источник звука в лице свесившейся с крыши взлохмаченной головы. – Чего как неродной? Айда через крыши! Иначе не успеем! Элину оставалось лишь недовольно цокнуть языком да посмотреть на солнце, силясь определить, насколько слова Мика, одного из немногих его друзей, близки к правде. Сумасбродный и бесшабашный по своей натуре, Мик не мог ни дня прожить без того, чтобы не найти неприятности на свою задницу. И чем старше он становился, тем больший калибр приобретали эти самые неприятности. Даже сегодня, в тот день, когда школьный наставник Вилчар должен был провести последний, совмещённый с экскурсией урок, Мик решил выделиться. Вместо строгой одежды, в которой требовалось прийти, он облачился в какое-то подобие охотничьего комбинезона, видимо, один из тех, что его семья производила для охотников. Для Элина такая одежда старого друга стала открытием, так как в прошлом он этот день благополучно пропустил, не желая ничего слышать об анимусах и до вечера развлекаясь с Алексией. Тяжело вздохнув, Элин засучил рукава и ловко вскарабкался на крышу под недовольные выкрики бородача, чей магазинчик послужил своеобразной лестницей. Не в первый раз он использовал верхние уровни Китежа для быстрого перемещения из одной точки в другую, благо плотная застройка и крепость домов, которые возводили с расчётом на вероятность близкого боя, сильно это дело облегчали без всякого риска кому-то навредить. Тем временем Элин нагнал друга и, поравнявшись с ним, бросил: – Решил напоследок схлопотать выговор? – Скорее добавить красок в скучную прощальную вечеринку. – Как бы после тебе не добавили красок на задницу. Самый доходчивый способ объяснить что-либо второму сыну Гавюэров, найденный его семьёй, – это хорошенько помахать ремнём. И плевать, что он уже взрослый детина: болит-то у всех одинаково. Отшутившись, Элин устремил свой взгляд вперёд, туда, где возвышалась многоэтажная махина академии, в сравнении с остальными домами кажущаяся величественным, непоколебимым замком. Место, ставшее сердцем Китежа. Место, из которого выходят анимусы – стражи города, те, кто задаёт вектор развития и обеспечивает наибольший вклад в его рост. Единственное учебное заведение во всём городе, где для поступления требуются лишь талант и готовность учиться – всё остальное предоставит академия. Величайшие анимусы в качестве наставников, частные учителя по отдельным дисциплинам, стипендия, позволяющая не беспокоиться о пище и крове, – это и многое другое обеспечивало Китежу приток кадров. Но путь друзей лежал в несколько ином направлении: к школе, откуда должна была отправиться группа учащихся. И, к счастью для всех участвующих в этом действе, Вилчар, несмотря на всю свою страстную любовь к закрытым помещениям, группу собирал на улице, прямо перед входом в школу. До её отправления действительно оставались считаные минуты, после назначенного срока принципиальный учитель просто отправил бы опоздавших домой, сославшись на правила. И ему было бы решительно плевать, каким влиянием обладают родители этих детей. – Элин Нойр, Миктон Гавюэр… – Лысый мужичок в бесформенном балахоне прищурился, переводя взгляд с одного новоприбывшего на другого. – Занимайте свои места. Если вам интересно, ещё чуть-чуть, и я бы не успел внести вас в список. – Да, господин Вилчар. – Мик коротко поклонился наставнику и, крепко ухватив Элина за плечо, потянул того в конец строя, как можно дальше от въедливого учителя. Практически сразу после этого строй тронулся с места, и друзья получили возможность переброситься парой слов без лишних ушей. – Ну как?! – Что – как? – Не издевайся! – От нетерпения Мик разве что не подпрыгивал на месте. – Да или нет?! – Если ты про дар, то – нет. У меня его не нашли, но… – Элин точно так же, как и дома, продемонстрировал ладонь, источающую аниму, – я его как-то освоил. – Да какой да… Чего?! – Точно так же, как это сделала Алексия, Мик ощупал запястье Элина, удостоверившись в том, что тот над ним не смеётся. – Ты обманул проверяющего?! Очевидно, Мик был в курсе результатов проверки, но о дальнейших событиях знать был не должен. В конце концов, Элин даже себя-подростка считал достаточно умным для того, чтобы не посвящать в подробности своей личной жизни всех подряд, даже если один из этих всех был лучшим другом. – Нет. Просто вчера я был настолько не в себе, что к утру в голове что-то перемкнуло, и я смог сделать это, хоть раньше и не выходило. – К утру, говоришь? А ведь мне понадобилось два месяца для того, чтобы просто почувствовать аниму, и ещё четыре – чтобы выпускать. – Элин понимал, что его слова для знающего человека были сродни бреду, но эта капля прикрас вскоре затеряется на фоне всего того, что он планировал сделать. – Ты или один из гениев поколения, или сейчас бессовестно мне врёшь. – Заметь, я тебя за язык не тянул.