– А что у вас за территория? – прохрипела Татьяна, кашляя. Тот, кого назвали Сергеем, подал ей стакан с водой, и она начала жадно пить. Второй с нескрываемым чувством отвращения смотрел на нее, и Таня закашлялась. – Как вас зовут? – спросил, улыбаясь, Сергей. – Таня, кхе-кхе… Татьяна Германовна. – Как же вы, Татьяна Германовна, так напились, что оказались в клетке с медведем? – спросил Сергей. – Где? – Закрыла и снова открыла глаза Таня. – В загоне для медведя, приближенном к естественным условиям, – охотно пояснил Сергей, заглядывая в ее голубые осоловевшие глаза. – Где? – снова произнесла она. Второй тип махнул рукой. – Да что ты с ней разговариваешь? Алкоголичка! Гони ее в шею, если не хочешь сдавать в милицию! – Я не алкоголичка! – возмутилась Таня. – Это вчера так получилось. Перебрала я что-то… Доктор, – обратилась она к Сергею, – а это очень плохо? Тот, давясь от смеха, с совершенно непроницаемым лицом произнес: – Так напиваться, конечно, очень плохо… – Я не об этом. Я о том, что у меня совсем пропала память. – Совсем? – Нет, не помню окончания вчерашнего вечера… – Еще бы! – фыркнул второй. Таня поморщилась. – Вы такой… такой неприятный… Вы оба тут прямо, как хороший и плохой полицейский, то есть злой и добрый врач… – Ага! – прервал ее Владимир. – Только мы не врачи, а ветеринары! – Как ветеринары?! А я что… не человек, что ли?! Почему я у ветеринаров?! – обиделась Татьяна. – Да еще и капельницу поставили, живодеры! Своим кошкам и собакам ставьте! Какое вы имеете право производить мне эксперименты?! – Ого! Вон как заговорила! А ты ей жизнь спасаешь… Дура! Это лучший ветеринар с нашего факультета! Да он почище любого человеческого врача! Животных лечить еще и посложнее будет! Они сказать ничего не могут, хотя и не пьют! – Владимир заводился прямо на глазах. – А ты говоришь, кошки, собаки! Да ты на свинью вчера была похожа, и сейчас не лучше! – Вова, прекрати! – попытался остановить его Сергей, но того трудно было обуздать. – Да, Сергей с голыми руками полез в клетку, подвергаясь смертельной опасности неизвестно ради кого! Когда он вытащил тебя, ты фактически не дышала. Тепловой удар внутри организма плюс внешнее охлаждение из-за прохладной ночи. Твоя болезнь и жутчайшее отравление алкоголем. Ни одна «Скорая» не успела бы доехать! Сергей несколько часов вливал в тебя препараты, что вернули тебя к жизни, в лошадиных дозах! И вот она – людская благодарность! – от возмущения перешел на «ты» Литвинов. – Я не знала, что все настолько плохо… Не кричите на меня! Я удивилась, что меня лечат ветеринары! А вы бы не удивились? Мне вообще плохо… – Пить надо меньше, – пробубнил Володя. – Опять вы о своем! Да не пью я! Это я так! В последний раз! Перед смертью! Нельзя, что ли? Всегда считалось, что последнее желание умирающего – закон! Я решила напиться, и вы не смеете обвинять меня в чем-либо! Сергей внимательно посмотрел на нее, она выглядела как нахохлившийся птенец, и он тоже перешел на «ты». – Не пугай меня! Психотропных и транквилизаторов у меня нет, животные психической дурью не маются. Мне придется «дурку» вызывать! – Зачем?! – опешила Таня. – Как зачем? Ведь ты хотела покончить жизнь самоубийством! Напиться так, чтобы умереть… Интересный способ! Небось и к медведю полезла по этой же причине. Чтобы уже наверняка! – Я не хотела умирать, я решила повеселиться перед смертью, – отмахнулась Татьяна. – Повеселилась? – спросил Сергей. – Вот плохо, что ничего не помню, – честно ответила она. Глаза Сергея скользнули по капельнице, он встал и вынул иголку из вены Тани. – Все… Кризис миновал, ты вышла из сумрака. Шучу! Пить нельзя и одновременно температуру снижать аспирином. Других рекомендаций нет. – А обезболивающие? – спросила она, уже представляя свои смертные муки. – А у тебя что-то болит? – Сергей удивленно поднял бровь. – Нет, но потом-то начнется… – Я думаю, боли не будет, – твердо заявил Сергей. – Тоже мне знаток! – усмехнулась она. – Можешь обмазаться зеленкой и пару недель посидеть дома, – добавил он. – Зачем? – опешила Таня, садясь на неудобном ложе. – Детей всегда ею мажут во избежание гнойничковой инфекции, – улыбнулся Маркин. – Не знала, что рак мажут зеленкой, – ехидно произнесла она. – Я такого тоже не слышал, – сказал он, – а почему ты говоришь о раке? – А, по-вашему, почему я прощалась с жизнью? – спросила она. – Из-за дури!! – встрял Володя, как всегда, удачно. – Из-за смертельной и ужасной болезни! – выпалила Таня. – Я бы не стал такими страшными словами называть «ветрянку», – пожал плечами Сергей. – Какую «ветрянку»? – не поняла Татьяна. – Ветряная оспа – инфекционное заболевание, – охотно пояснил Сергей, – обычно бывает у детей от двух до шести лет. Чего тебя так прихватило, не знаю… Наверное, в детстве не болела… – Я не знаю, – ошарашенно посмотрела на него Таня. – Это у мамы надо спрашивать, если кто знает и помнит, так только она, – ответил Сергей. – Не у кого мне уже спрашивать, одна я на этом свете, – выдала Таня, – так вы думаете, что у меня «ветрянка»?! – Я не думаю, я вижу… Все клинические признаки налицо. – Господи! У нее же вспухли все лимфоузлы! – фыркнул Владимир. – А это правда?! Вы не ошибаетесь?! – запаниковала Таня, бросаясь Сергею на шею и заливаясь слезами. – Сергей никогда не ошибается! – ответил, как отрезал, Володя. – Но вы же все-таки не врач…, а меня врачи смотрели, заведующая… – И что? – спросил Сергей. – Они сказали, что со мной все кончено, мол, лейкоз… – О, господи! – Отстранился от нее Сергей. – Что за чушь?! Просто так влепить человеку «рак» при всех клинических признаках инфекции… – Не может быть! – не верила своему счастью Таня. – Так это ты решила перед смертью шикануть и напиться? – засмеялся Сергей. – Да, я была в таком подавленном состоянии. Неужели вы правы?! – Он прав, – кивнул Володя, все еще с долей омерзения осматривая незваную гостью, – до сих пор не могу его затащить к животным, такого ветеринара песики теряют! Таня ощупывала все тело, словно не веря своему счастью. Ура! Смерть откладывается на неопределенное время! И тут внимание ее привлекло ярко-синее платье со шнуровкой, в котором она была. Сознание пронзила жуткая мысль. – Боже мой!! – побледнела она.