– Но кто-то все-таки пытался проверить эффект от жертвоприношений человеческих эмбрионов? Может быть, аборты как-то влияют на женщин? – Изучение паранормального влияния абортов на женщин, решившихся на такую процедуру, привело бы к целому ряду научных и этических проблем. Можно было бы посмотреть на изменения биомаркеров женщин после аборта, но кого бы мы рассмотрели в качестве контроля? Допустим, мы случайным образом разбили женщин, которые хотят сделать аборт, на две группы. Одним сделали аборт, а другим – имитацию аборта. Для этого нам пришлось бы получить их информированное согласие, а после фальшивого аборта все равно пришлось бы сделать настоящий. Но даже в этом случае женщины в экспериментальной и контрольной группах были бы в очень разных условиях: только у вторых был бы эмбрион внутри. Было бы сложно сказать, какие эффекты вызваны этим биологическим фактором, а какие связаны с магией жертвоприношений. Поэтому команда Джона Маслоу провела эксперимент другого типа. Ученые разбили здоровых добровольцев на две случайные группы. Одна присутствовала во время реального аборта, а другая – нет. Потом за добровольцами наблюдали, изучали биомаркеры старения и другие параметры. В итоге ученые не обнаружили никаких эффектов. Возраст эмбриона тоже ни на что не влиял, по крайней мере, в рамках допустимых для аборта сроков. Примерно таких результатов я и ждал: смерть человеческих эмбрионов – это не гуманизированные жертвоприношения, независимо от того, считаем мы эмбрион человеком или нет. Тем временем подоспели эпидемиологические исследования. Они показали, что люди, которые присутствовали во время чужой смерти, жили не дольше обычного. Продолжительность их жизни оказалась даже немного короче, но, скорее всего, это связано с другими, вполне естественными факторами, например, со стрессом, с работой на вредном производстве или особенностями демографии. И снова казалось, что гуманизированные жертвоприношения работают не потому, что похожи на человеческие. Энтузиазм некрохакеров тогда сильно поубавился. Лично я с большим интересом прочитал статьи Линде и Маслоу. Но, к сожалению, их опыты не дали нам технологий, которые пошли бы на пользу человечества. Однако исследования продолжались, и многие ученые все еще пытались разобраться в молекулярных механизмах работы гуманизированных жертвоприношений. Хорошая новость заключалась в том, что, несмотря на все поражения, у нас на руках все-таки была работающая технология. Разумеется, она не избавляла людей от болезней и не продлевала им жизнь. Но с ее помощью можно было, например, повысить удои коров! Не медицина, так животноводство! Нужно лишь использовать мертвых искусственных свидетелей. – Кому же в голову пришла такая идея? – Один канадский биотехнологический стартап стал разрабатывать «прикладную некромантию», как только его ученые ознакомились с нашими статьями. Надо сказать, что сходство между их подходом и древними ритуалами плодородия было довольно осязаемым. Допустим, вы хотите, чтобы на вашей ферме увеличились удои. Что делать? Скорее принесите в жертву корову! Разумеется, требуется исключительно гуманизированное животное, а еще заранее нужно написать фальшивую статью о том, как такой ритуал вредит удоям. Отдайте публикацию ИИ и откатите его до резервной копии. И не забывайте, что радиус эффекта не очень большой. А вот в остальном все просто и прямолинейно. – А как канадские биологи узнали, что это работает? – В испытаниях они создавали две разновидности гуманизированных коров и писали про одну из них фальшивую статью. Потом случайно отбирали несколько сотен обычных, негуманизированных коров, которые присутствовали во время одного из трех типов жертвоприношений: обычных животных, гуманизированных коров первой и второй разновидностей. Если в фальшивой статье утверждалось, что гуманизированные коровы давали меньше молока, происходила «инверсия», которая приводила к статистически достоверному и существенному увеличению производства молока обычными коровами. Научились улучшать и качество продукта, например, обогатив его витаминами! – А что насчет этической стороны подобных экспериментов? Уверена, что не всем понравилась идея приношения в жертву животных. – Борцы за права животных устраивали протесты в нескольких странах, включая США и Канаду. Они требовали, чтобы продукты, которые созданы при помощи такой технологии, запретили или хотя бы маркировали. А конкуренты уверяли, что такая еда обязательно погубит здоровье потребителей! Конечно, ни одно качественное исследование не подтверждало этот тезис. Только плохая наука. Например, авторы одной работы заявили, что мясо коров, подверженных гуманизированным жертвоприношениям, повышает риск рака у самок крыс. Хотя статью быстро отозвали из-за ошибок в статистическом анализе, движение против ОМГ (организмов, модифицированных Господом) кричало о крысиной онкологии на каждом углу. А отдельные христианские сообщества, которым технология напоминала «возврат к языческим традициям», устраивали еженедельные пикеты и даже объявляли голодовку! В результате в ряде стран технологию ОМГ запретили. Но несмотря на забастовки и недовольные лозунги, прогресс было не остановить. Наша технология активно применялась в животноводстве и принесла много пользы как фермерам, так и потребителям. – За вклад в развитие этой технологии вы и получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине? – Да. Это прозвучит смешно, но мне вручили ее за «открытия, касающиеся нового биологического метода, улучшающего животноводство». Вот вам и «смена парадигмы». Денежную часть мы немедленно потратили на дальнейшие исследования. – Итак, теория стала практикой. А практика начала влиять на экономику и политику. – Похоже на то. – Вас не смущало, что другие люди зарабатывают на ваших открытиях? – Ни капли. Мне хватало денег на мои исследования, а к большему я и не стремился. Даже мысли не возникало запатентовать такую штуку, как «магия»! И я даже обрадовался, что мои опыты привели к чему-то полезному. Но для меня важнее всего было разгадать головоломку, и теперь, когда над ней трудилось так много исследователей, шансы, что мы справимся за время моей жизни, сильно увеличились. Правда, весь этот ажиотаж привлек в нашу науку и тьму некомпетентных самозванцев. – Самозванцев? – О да! «Энтузиастов», которые пытались войти в новое научное поле, чтобы подтвердить уже имевшиеся у них религиозные идеи. Я встречал людей, веривших, что магия – работа дьявола. По мнению фанатиков, святая вода должна предотвратить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они даже опубликовали пару статей, правда, в хищнических журналах низкого качества. – То есть святая вода не работает? – Не работает. Все статьи, в которых утверждался эффект святой воды, оказались очень слабыми, а их авторы демонстрировали непонимание базовых принципов магии и научного метода. Например, они могли получить классическую «инверсию» при попытке воспроизвести некоторое исследование и приписать его действию святой воды или молитвы – хотя мы наблюдали «инверсии» постоянно, без использования всяких жидкостей. Я думаю, что эти деятели просто пытались выдать желаемое за действительное. Но, признаюсь, я наслаждался тем, как доктор Дрейк издевается над кем-то, кроме меня и моей команды. Одно нашумевшее исследование спонсировал фонд Темплтона. Авторы хотели проверить, может ли церковь усилить или погасить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они многое сделали для того, чтобы получить очевидный вывод: «Гуманизированные жертвоприношения мышей, проведенные в пресвитерианской церкви, столь же эффективны в продлении жизни другим мышам, как и жертвоприношения, принесенные в университетской лаборатории». О! Чуть не забыл о самом абсурдном исследовании из всех. Вы что-нибудь слышали о статье про ламинины? – Нет. А что такое ламинины? – Это белки межклеточного матрикса с большим молекулярным весом, которые по форме напоминают крест. Когда это обнаружили, один ученый пошутил, что налицо доказательство существования христианского Бога, и даже изготовил майку с изображением молекулы. Некоторые верующие восприняли шутку всерьез. Они стали проповедовать, что ламинины удерживают межклеточный матрикс, как вера в Христа удерживает фундамент человеческого общества. И что никакого совпадения тут быть не может. – Да ладно! – Я даже приведу вам реальную цитату. Правда, автор еще и путает клеточную адгезию с межклеточным матриксом, но это наименьшая из проблем: «Видите ли… Ламинины – это то, что удерживает нас вместе […] БУКВАЛЬНО. Они – молекулы клеточной адгезии. Они – то, что держит одни клетки нашего тела рядом с другими. Без них мы бы буквально развалились на части. Я знал об этом и раньше. Но чего я не знал, так это того, как ВЫГЛЯДИТ ламинин. Но теперь я знаю. […] Расскажите же мне, что наш Бог не самый крутой!!! […] Вы бы даже за квадриллион лет не смогли меня убедить в том, что это нечто иное, нежели отметина от самого Создателя, который В ТОЧНОСТИ знал, как будет выглядеть клей ламинина, еще задолго до того, как Адам сделал свой первый вдох! Мы восхваляем ТЕБЯ, Господь!» – Но автор цитаты – просто какой-то верующий. Вы же не думаете, что ученые станут исследовать теологическую роль ламининов? – Знаете, одна группа религиозных «гражданских ученых» решила проверить, не приведет ли приношение в жертву мышей с человеческим ламинином к улучшению моральных качеств их сородичей. Так «специалисты» надеялись доказать, что «крестоподобные» свойства ламинина делают этичными в том числе и людей. Помните логику магического мышления? Закон подобия? «Крест внутри нас делает нас хорошими» – еще один его пример. Разумеется, «ученые» не владели навыками генной инженерии и поэтому заказали мышей у коммерческой биотехнологической фирмы. И принялись за свои эксперименты! Знаете, чего хотели добиться авторы работы? Чтобы их грызуны не шли на поводу у греховной похоти и хранили верность своим партнерам. «Ученые» помещали в одну клетку самца и самку, создавая таким образом «традиционные семьи». Некоторые пары подвергали эффекту гуманизированных жертвоприношений мышей с человеческим ламинином. Потом авторы подсаживали к устоявшимся союзам новых самцов и самок и считали «греховные соития». В итоге «ученые» направили результаты своих изысканий в один хороший научный журнал, а вашего покорного слугу позвали рецензировать их статью. Та завершалась выводом, что «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческим крестообразным ламинином оказывает глубокое влияние на верность самок мышей, что подтверждает библейскую точку зрения о греховности адюльтера и подчеркивает истинную моральную силу святого символа христианства». – И как? Хорошее было исследование? – Самое лучшее! Только вот выборка в нем оказалась слишком мала, а статистический анализ и вовсе отсутствовал. Но его я сделал за авторов, и в итоге пришел к выводу, что они наблюдали лишь статистический шум. Что самое забавное, если посмотреть на данные не по самкам, а по самцам, то возникало похожее отклонение, но в противоположном направлении. Более того, и это уже совсем смешно: в группе, которую подвергли гуманизированным жертвоприношениям, увеличивалось число спариваний между самцами. Разумеется, этот эффект тоже возникал в рамках случайного шума. Но если бы авторы были последовательны в своих методах, их вывод выглядел бы так: «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческими крестообразными ламининами оказывают глубокое влияние на верность как у самцов, так и у самок мышей. Это подтверждает библейскую точку зрения, что Бог предпочитает мужскую гомосексуальность и открывает истинную ЛГБТ-силу святого символа христианства». Я даже предложил авторам добавить этот вывод в свою гениальную статью. – Добавили? – Нет. И даже отправили мне весьма хамский ответ! Рассерженные деятели писали, что нежелательные результаты, вероятно, вызваны «инверсией», потому что какие-то либеральные безбожники наверняка уже пытались вовлечь бедных мышей в гомосексуальные отношения в похожих экспериментах. – А потом эти гомосексуальные безбожники умерли, сокрушенные божественным возмездием, и стали мертвыми свидетелями? Уверена, что с такой упертостью авторы довели статью до публикации! – Но не в этом журнале. Редактор отклонил статью. Подозреваю, «ученым» отказали многие научные издания. Поэтому они создали свой собственный онлайн-журнал и опубликовали статью там – с кучей положительных рецензий от других религиозных «исследователей». Но на всякий случай все данные по самцам удалили, ведь их источником выступил сам Дьявол! Кстати, потом я отправил этот опус про традиционные мышиные ценности доктору Дрейку. «Зачем ты прислал творчество этих фанатиков? – написал мне на следующий день возмущенный Дрейк. – Теперь сексуально активные мыши будут сниться мне еще как минимум неделю!» – А разве верующие ученые могут врать? Они что, не слышали о заповеди «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»? – Возможно, авторы не считали мышей-геев своими ближними. Или решили, что сокрытие части правды – это не ложь. – Но все же я хочу вернуться к вопросу, который уже задавала. Вам не кажется, что ваши открытия оправдывают некоторые древние практики ритуальных убийств животных, обряды плодородия и прочие подобные традиции? Возможно ли, что они работали в некий короткий период человеческой истории? Но потом люди, которые знали о ритуалах, погибли, и «магия» закончилась. – Действительно, по мере распространения информации о наших исследованиях происходил подъем языческой веры по всему миру. Люди видели, что это новое научное поле было в чем-то родственным некоторым древним практикам, а значит, доказывало, что наши далекие предки оказались правы по целому ряду вопросов. Как исследователь я мог сказать лишь, что наши эксперименты работали только с гуманизированными жертвоприношениями, которые были невозможны в прошлом. Возможно ли, что это правило когда-то не действовало? Да. Но никаких реальных свидетельств тому, что древние ритуалы работали, не было. Более того, мы знаем, что люди легко обучаются бессмысленным ритуалам, находят несуществующие корреляции в самых разных данных. Суеверия естественны для человеческих сообществ. Ложноположительные выводы встречаются настолько часто, что именно они – наиболее правдоподобное объяснение любого заявления о паранормальном. – Даже сейчас? – Конечно. Предположим, наши предки действительно отгадали пару вещей, связанных с религией или магией. Но большинство ритуалов все равно оказались чистыми предрассудками и порождением ошибок мышления. Человечеству потребовались тысячи лет, чтобы крохотная доля людей стала применять тщательные научные стандарты к проверке утверждений. Но даже сейчас существенная часть опубликованных исследований содержит выводы, которые никогда не воспроизведутся. В своей знаменитой статье «Почему большинство научных результатов ошибочны», опубликованной в журнале PloS Medicine, профессор из Стэнфорда Джон Иоаннидис все это подробно объясняет. Ученые тоже могут ошибаться. Положительные результаты исследований публикуются легче, чем отрицательные. Статистические тесты часто используются неправильно. С тех пор ситуация улучшилась, но проблемы остались. Да, наука – лучший способ познания окружающего мира, но даже у науки есть свои проблемы и ограничения. Что уж говорить о беспочвенных донаучных догадках? Я бы сказал, что для большинства из них вероятность соответствия реальности крайне мала. – А что вы скажете про другие знаменитые чудеса? Есть давняя шутка про уменьшение могущества библейского Бога. Сначала он создал Вселенную. Впечатляющий результат. Потом устроил великий потоп и уничтожил кучу животных, но в масштабах одной планеты. Далее его хватило на разрушение пары городов. Потом он отправил на Землю своего сына, который сотворил пару совсем уж локальных чудес: исцелял людей, ходил по воде, один разок ненадолго воскрес. Сегодня Бог является людям разве что в виде изображения на кусочке хлеба или видения во время эпилептического припадка. И то некоторые приписывают припадки вмешательству Сатаны. Может ли этот упадок божественной силы свидетельствовать о том, что Ви Джас постепенно выключает некоторые магические функции мира, доступные раньше, вроде раздвижения Красного моря или воскрешения из мертвых, исправляя ошибки, которые вы называете магией? – С научной точки зрения все чудеса, заявленные в священных текстах, следует считать вымышленными. У нас попросту нет оснований в них верить! Я очень старался показать, насколько сложен процесс научного поиска. Мы, безусловно, не рассчитывали, что в необычные эффекты гуманизированных жертвоприношений поверят без доказательств. Почему же мы должны верить на слово менее образованным людям, которые жили когда-то давно? В книге можно написать все что угодно. А в священных книгах встречаются не только описания чудес, но и масса откровенной ерунды. Но все же магическая теория, над которой мы работали вместе с Мэри, допускает, что некоторые чудеса происходили в прошлом и больше никогда не повторятся. И мне кажется, настало время сложить все факты воедино. – Ну наконец-то. Глава 8. Загробный синтез – Философ Ник Бостром предположил, что в любой реальной Вселенной, где возникает разум, рано или поздно появится множество виртуальных миров. – Как в фильме «Матрица»? – Вроде того. И тогда может оказаться, что виртуальных реальностей больше, чем настоящих, и мы с большей вероятностью живем в симуляции, чем в реальной Вселенной. Вывод, конечно, не безупречный, но наша общая теория магии довольно близка к этой идее. Вот скажите, если наша Вселенная – симуляция, чего бы мы ожидали в ней увидеть? – Баги? – Ошибки, баги, неправильно работающий код. Спросите первого встречного программиста – и он скажет, что в любой симуляции наверняка найдутся технические сбои. А что такое магия, если не баг природы? И именно поэтому Ви Джас стремится все «исправить». Устранение багов, изменение законов природы вполне ожидаемо для симуляции. Забагованная и непостоянная вселенная с большей вероятностью окажется виртуальной, чем вселенная, лишенная подобных «чудес». Люди интуитивно понимают это, когда, доказывая существование Творца, приводят истории о чудесах. Но что еще мы можем ожидать от виртуальной вселенной? – По ту сторону симуляции должен стоять очень умный программист. – Совершенно не обязательно умный. Посмотрим на наши симуляции. Созданные нами виртуальные ИИ легко обходят нас во многих интеллектуальных задачах. Зачем создавать сложную программу для задачи, которую человек выполнит лучше и быстрее? Если бы мы моментально перемножали гигантские цифры в уме, разве бы нам понадобился калькулятор? Разумеется, нет. Зачем нужны квантовые компьютеры? Потому что они решают задачи, с которыми не справляются обычные вычислительные системы, например расшифровывают сложные коды. Люди создают думающие инструменты затем, что нуждаются в них. При этом мы создаем нейронные сети, которые не имеют вложенных функций, но способны эволюционировать. И они учатся решать сложнейшие задачи, вытворяя такое, что людям и не снилось. Симуляция, способная породить разум, подобный человеческому, оказалась бы крайне полезна тому, кто ее запустил. Но только при условии, что люди в чем-то превосходят «создателя», хотя бы при решении некоторых задач или собравшись в коллектив. Для всезнающего и всемогущего Бога нет никаких причин создавать нечто, способное к вычислениям или мышлению, включая людей. А вот у ограниченного и неидеального программиста мотивов полно.