– Ладно, излагайте, – засмеялась Марина. – Надеюсь, речь пойдет о чем-то менее кровожадном. Федор пытался представить женщину, у которой такой мягкий и сильный голос. Ему даже не хотелось переходить к делу. – Кстати, вам приходилось бывать в Румынии? – продолжил он тянуть резину. – Нет, не приходилось. А что? – Побывайте, узнаете много интересного про легендарного валашского господаря. Кстати, он ведь сам является жертвой. – Чьей же? – Ну, во-первых, его предали и убили. А во-вторых, Влад Цепеш стал жертвой черного пиара. Мало как будто при жизни нагрешил, проливая кровь и сажая на колья живых людей. Так ему и после смерти такое навешали, что мне даже жалко мужика. – Федор, вас страшно слушать, вы прямо адвокат дьявола. – Нет, Марина, я всего лишь скромный букинист. – Так что, господин скромный букинист, вы хотите от скромной домохозяйки? – Господи, я отнимаю у вас время! – с раскаяньем в голосе воскликнул Федор. – Дело вот в чем: несколько дней назад я купил у Маргариты Сергеевны библиотеку. – Я в курсе, это книги моего покойного брата. Он много лет собирал их. И в чем проблема? – Проблемы никакой нет. Просто в этих книгах обнаружилась записка… Вернее, листки из ежедневника с записями. Записи эти меня заинтриговали. И насторожили, если честно. На Маргариту Сергеевну они никакого впечатления не произвели. Поэтому теперь мне бы хотелось показать их вам. Вы ведь сможете узнать почерк брата? – Смогу, конечно. Выходит, нам нужно встретиться. – В ее тоне послышалось сомнение. – Клянусь, я безвреден. Если опасаетесь, можете приехать в мой магазин, там полно служащих и покупателей, вы будете в безопасности. Или выпьем где-нибудь в людном месте по чашечке кофе. За мой счет, разумеется! – Вас так заинтересовала найденная в книге записка? – Чрезвычайно. Да она любого человека заинтересовала бы. – «Кроме вашей мамы», – хотел добавить он, но прикусил язык. – Надеюсь, вы кое-что сможете для меня прояснить. – Ладно, давайте встретимся, – согласилась Марина. – Кофе я пью крепкий, без сахара и сливок, и, как правило, одной чашкой не ограничиваюсь. Так что готовьтесь. * * * Поверить в то, что Марина – дочь Маргариты Сергеевны, было невозможно. Все равно что признать жар-птицу дочерью надутой индюшки. Федор делил женщин на две категории: на тех, чьей фотографией можно украсить кабинет, и на всех остальных. У Марины не только голос был приятным. Она сама оказалась фантастически приятной и милой. Ее фото Буколев готов был сразу, без долгих раздумий и оговорок, поставить на рабочий стол. Просто так, чтобы любоваться в течение дня. Более того, он охотно согласился бы повесить на стену Маринин портрет. Где-нибудь над бериевскими стульями. Они встретились на Тульской, в небольшой сетевой кофейне, где по утреннему времени практически не было посетителей. Место назначила Марина, ей так было удобно, а Федор не возражал. Молодая женщина была в светло-сером платье без всяких украшений, лицо без косметики. Устроившись на своем месте, она закинула ногу на ногу и спокойно, без улыбки, посмотрела на собеседника. – Не нравится? – покачал головой Буколев, пытаясь найти нужную тональность разговора. – Почему? Нормальная кафешка, – пожала плечами Марина. – Я имею в виду свою физиономию. – Нормальная физиономия. – Если я спрошу, как вам сегодняшняя погода, вы ответите: «Нормальная погода!» Так? – Федор, не пытайтесь меня обаять, в этом нет необходимости. Я тороплюсь, поэтому давайте к делу. – Хорошо, к делу. Только кофе сначала закажите, – он махнул рукой официанту. – Где те листки бумаги, которые вас так заинтриговали? – Марина побарабанила пальцами по столу. Впервые стало ясно, что она все-таки немного волнуется. Федор достал странички ежедневника и протянул ей. – Это ваша мама их так сильно помяла, – пояснил он. – Разозлилась, что я выдернул ее из дому ради такой ерунды. Пока Марина читала, Федор неотрывно наблюдал за ее лицом. Сначала она улыбнулась, потом нахмурилась и так, со сдвинутыми бровями, добралась до конца. После чего отложила листки в сторону и потерла пальцами переносицу. – Невероятно. Значит, подозрения были небеспочвенны, – вслух сказала она и подняла на собеседника чистые глаза. – Какие подозрения? – насторожился Федор. – Это ведь почерк вашего брата, верно? Со слов Маргариты Сергеевны я знаю, что он умер. – Что еще она говорила? – Ну… Что брат завещал вам квартиру. Марина продолжала смотреть на него в упор. Потом все-таки спросила: – Федор, зачем вам все это? – Поставьте себя на мое место. Смогли бы вы прочитать, а потом просто выбросить такое из головы? – Значит, вам любопытно. – Это и любопытство, и… гражданский долг, если хотите! Считайте меня Робин Гудом. Марина, ради бога, я просто человек, которому не все равно. – Хорошо, – она неожиданно решилась. – Сначала я вкратце расскажу вам про Виктора. Да, это рука моего двоюродного брата. Мы дружили с детства, и, кажется, ближе человека у меня просто не было. Она замолчала, потому что официант принес кофе. Густой упоительный запах пробрался в ноздри, заставив сделать каждого из них глубокий вдох. Федор взял свою чашку и бросил в нее кружочек лимона. Кофе с лимоном был его личным антидепрессантом. – Продолжайте, – попросил он Марину, которая, сделав глоток из своей чашки, на секунду замешкалась. Она послушалась и негромко заговорила: – Витя был старше меня почти на десять лет. Наверное, поэтому относился очень нежно, опекал меня, защищал, в общем, был мечтой младшей сестры. У него рано умерла мать, отец много работал, надолго уезжал в командировки, поэтому Витя часто жил у нас. – А, так вот почему Маргарита Сергеевна так нелестно о нем отзывалась. – Маргарита Сергеевна обо всех отзывается нелестно, – сердито бросила Марина. – Не перебивайте, и так тяжело рассказывать. Федор жестом дал понять, что замолкает и внимательно слушает. – Витя окончил институт, по специальности почти не работал, сразу затеял с друзьями свой бизнес. Все было хорошо, но потом… что-то сломалось в жизни. Сначала развелся с женой, точнее – она ушла от него, забрала дочку. Отсудила половину имущества, да еще и написала на него телегу в налоговую. В общем, Витя едва не разорился, но все-таки устоял, сохранил свое дело. Постепенно вроде бы все вошло в колею, бизнес приносил приличные деньги, брат нашел себе очень хорошую девушку, дело шло к свадьбе, но… За три недели до регистрации она погибла в автокатастрофе. Описать горе брата я не берусь. Месяц он беспробудно пил, а потом вдруг резко прекратил пить вообще, с головой ушел в работу. Я тогда часто приходила к нему, пыталась как-то отвлечь, но он словно живой мертвец – ни на что не реагировал. Да еще его бывшая стала наседать, чтобы он разрешил навсегда увезти дочку за границу. В общем, Витя был в страшной депрессии. – Да уж, досталось мужику, – сочувственно брякнул Федор, но сразу же осекся, виновато глянув на Марину. – Досталось, – кивнула она в ответ. – И тут один умник, из числа его приятелей, надоумил Витьку заняться экстремальными видами спорта. Вставляет, мол, так, что все земные беды и горести мгновенно забываешь. В итоге брат пристрастился ко всевозможным рискованным мероприятиям. Как я отговаривала его, вы не представляете! – Почему же, – мягко заметил Буколев. – Подавляющее большинство людей с опаской относится ко всем этим банджи-джампингам, парапланеризмам, каньонингам и прочим удовольствиям. Хотя будоражит действительно мощно. – Пробовали? – неприязненно глянула на него Марина. – Так, немного. Дайвинг да еще парашют. – Вот и Виктор попробовал. В результате – повреждение позвоночника, инвалидное кресло и неясные перспективы. Правда, врачи надеялись, что брат начнет ходить. Однако прошел год, но подвижки оказались очень незначительными. Тем не менее Витя был настроен оптимистично, занимался физкультурой по специальной методике. Я приезжала к нему через день. Убирала, готовила, выполняла его поручения. И вот… Федору показалось, что Марина сейчас заплачет, и он испугался. Еще ни разу в жизни ему не удавалось справиться с женскими слезами или с женской истерикой. В его сознании они ассоциировались с природной катастрофой, и он попытался эту катастрофу предотвратить. – Хотите пирожное? – быстро спросил он. – Мне кажется, шоколадное с вишней должно быть очень вкусным. Марина оказалась настолько проницательной, что мгновенно разгадала его хитрость. – Не волнуйтесь, я не стану при вас рыдать, у меня хорошая выдержка. Федор смутился. – Тогда дорасскажите мне эту историю. Что в итоге случилось с Виктором? – Что случилось, никто не понял. Я приехала к нему – не открывает. Он предпочитал сам открывать дверь, хотя у меня есть ключи. В общем, когда я вошла, увидела Витю лежащим на полу, рядом с креслом. Врачи сказали – сердечный приступ, хотя у брата было здоровое сердце. Однако и медики, и полиция настаивали на том, что смерть наступила естественным образом. Но мой муж счел нужным все проверить. Он довольно известный кардиолог, – пояснила Марина. – В общем, муж договорился, чтобы на вскрытии присутствовал его приятель, судебно-медицинский эксперт. Так вот этот эксперт не исключает, что Виктора отравили. – Вы серьезно? – Федор мгновенно выпрямился на своем стуле. – Совершенно серьезно. Но это, так сказать, неофициально. – Так потребуйте официального расследования. Ведь можно еще, наверное, найти следы яда.