«День какой-то, – думала Марго, разглаживая пальцами белую крахмальную скатерть. – То Алекс, теперь вот Джеф… Когда же я начну жить спокойно? Постоянно происходит что-то. Хорошо еще, что эта мамзель с рукописью сегодня не приставала. Кто это, действительно? Не удивлюсь, если кто-то из прошлого Мэри – у нее всегда было полно как поклонников, так и недругов». – Марго, иди спать, – пробормотал Джеф, отвлекая ее от раздумий. – А ты? – А я не усну. Муж встал и подошел к окну, отодвинул тонкую сетчатую занавеску и открыл окно. В кухню хлынул промозглый мартовский воздух, и Марго невольно поежилась. С Джефом творилось что-то непонятное, никогда раньше она не видела мужа в таком состоянии. Ей казалось, что Джеф – это скала, о которую разбиваются все житейские неприятности, а сейчас все обстояло с точностью до наоборот. Марго чувствовала, что на этот раз ему самому нужны помощь и поддержка, только вот никак не могла понять, в чем именно. Она встала и, протиснувшись между столом и подоконником, подошла к Джефу сзади и обняла, прижалась лицом к спине. Он тяжело вздохнул, развернулся в ее руках и, согнутым пальцем приподняв голову за подбородок, заглянул в обеспокоенные глаза: – Марго… я очень прошу тебя, пойди в комнату и ляг. Скоро проснется Маша, а ты совсем не отдохнула. – Почему ты скрываешь от меня свои проблемы? – Потому что не хочу втягивать тебя в них, – совсем прежним тоном сказал Джеф и легко чмокнул Марго в нос. – Не нужно это, понимаешь? Да и проблем особых нет, не выдумывай. И вообще… мне кажется, тебе стоит поехать к моей матери. – Куда?! – В Дублин, к матери. Возьмешь Машу, поживете там, ты развеешься. Эта в общем-то невинная фраза насторожила Марго. В Дублин они ездили вдвоем, и Джеф никогда не предлагал ей остаться там без него. Да и вообще – он предпочитал не выпускать жену из поля зрения. – Джеф! – Что, дорогая? – Он постарался изобразить беззаботность, но это не удалось, и Джеф, чуть смутившись, отвел глаза. Марго требовательно заглядывала ему в лицо, не давая отвернуться: – Ты держишь меня за дурочку, да? Он улыбнулся как-то грустно, погладил Марго по волосам и решительно подтолкнул в сторону двери: – Все, Марго, пора спать. Разговор окончен, поняла Марго. Она ссутулила плечи и побрела в большую комнату, поправила сбившееся одеяльце дочери, сбросила халат и прилегла на диван, поджав к животу колени. Диван печально скрипнул, вежливо напоминая о своем преклонном возрасте, – он помнил Марго еще совсем молоденькой девушкой. Но она никак не желала сменить его на что-то более удобное и современное. Этот диван в свое время облюбовала Мэри-старшая, как и уютный угол в кухне между столом и подоконником, прямо под часами. Всякий раз Марго, присаживаясь на диван, словно чувствовала присутствие подруги – вот она сидит, подобрав под себя ноги в длинных белых гетрах, кутается в халат или длинный вязаный кардиган и молчит, только смотрит испытующе – как просвечивает насквозь рентгеном. Ей так не хватало ее, так хотелось, чтобы Мэри была рядом, видела, как растет Маша, как изменилась сама Марго. Но – невозможно. В коридоре раздались шаги, и Марго плотно зажмурила глаза, чтобы Джеф подумал, будто она спит. Муж на цыпочках подошел к дивану, постоял пару секунд, поправил плед на ногах Марго и вышел. Она услышала, как он роется в карманах висевшей на вешалке куртки, как, стараясь не шуметь, снова идет в кухню и отодвигает стул. – Алло. – Марго напрягла слух, затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова. – Да, это я. Нет, я не готов. Я не могу объяснить. Нет. Что угодно – но не это. Я понимаю, но… Да, я понял. Разговор прервался, щелкнула зажигалка, за ней – кнопка электрического чайника, и на какое-то время из кухни не доносилось ни единого звука, кроме шума закипающей воды. Марго боялась дышать – она прекрасно понимала, что сейчас муж разговаривал с посредником и что, скорее всего, он отказался от какой-то работы. Только странно – почему столько эмоций? Джеф и раньше отказывался от каких-то дел, и ничего не происходило, уж, во всяком случае, он не выглядел так, словно вот-вот случится что-то ужасное. Муж снова звонил кому-то, но на сей раз Марго не поняла из разговора ни слова – Джеф перешел на какой-то арабский язык, и она от досады чуть не взвыла – как узнать, что происходит?! Незаметно для себя Марго уснула. Ей снился странный сон. Вот она лежит в наполненной до краев ванне, утопая в зеленой от соли воде, вокруг – сугробы пены, а на бортике ванны сидит Мэри в длинной черной юбке и строгой белой блузке. Она курит, прикладываясь губами к своему длинному мундштуку, а в другой руке держит бокал с напитком ярко-красного цвета. И такой же бокал – в руке Марго. Они улыбаются друг другу, делают мелкие глотки, и вдруг Мэри спрашивает: – Как ты думаешь, что это? – кивая на бокал. Марго смеется: – Выглядит как кровь. И в этот момент бледное лицо Мэри начинает заливаться румянцем: – А ведь это она и есть, Марго. Знать бы только, чья… Резко открыв глаза, Марго даже не сразу поняла, где находится, что с ней. Переведя взгляд в сторону, она поняла, что проспала даже тот момент, когда в коляске проснулась Маша. Только горячая ладонь Джефа, опустившаяся на обнаженное плечо, привела ее в чувство. Марго села на диване, сонно хлопая ресницами, и по привычке зашарила рукой по столику в поисках яблока. Джеф, усмехнувшись, подвинул к ней вазу, и, когда Марго, хрупнув, откусила кусок от сочного красного бока, произнес: – У тебя есть три часа на сбор вещей. Эта фраза моментально вернула Марго в реальность. Она отложила яблоко, машинально взяла у мужа ребенка, прижала к груди и переспросила: – У меня есть что?! – Три часа на сборы, Марго. Ровно три часа. По дороге я все объясню. Никогда в жизни ей не приходилось собираться с такой скоростью. Марго не соображала, что делает, какие вещи бросает в чемодан, и только вмешательство мужа заставило ее взять себя в руки. – Джеф… ради бога, объясни, что все это значит? – спросила она, когда последняя «молния» на чемодане была закрыта. Джеф только вздохнул. Нежелание говорить, попытка скрыть правду всегда приводили Марго в бешенство. Но, наученная горьким опытом жизни еще с Алексом, она никогда не позволяла себе давить на мужа. Сидя в машине, она прижимала к себе уснувшую дочь, одетую в теплый комбинезон, и боялась задать Джефу вопрос о том, куда именно они едут. Марго понимала – случилось что-то, и потому муж старается убрать ее из города, из страны. Но страх перед неизвестностью был куда ужаснее самого внезапного отъезда. На парковке в Домодедове Джеф помог жене выйти из машины, достал из багажника чемодан и закурил: – Давай постоим секунду. Марго поправила капюшон пальто и удобнее перехватила так и не проснувшуюся Машу. Кругом то и дело сновали люди с чемоданами, проезжали машины в поисках места для парковки. Кто-то прилетал, кто-то улетал, одни встречали, другие провожали – аэропорт жил привычной жизнью. Марго вспомнила, как раньше встречала здесь Мэри, как бежала по этой самой парковке к зданию, как нетерпеливо подпрыгивала на одном месте, напряженно вглядываясь в стеклянную стену зала прилета, стараясь первой увидеть подругу в толпе пассажиров, ожидавших багаж. Как потом они, обнявшись, шли сюда, к машине, и Мэри на ходу курила, а потом, забравшись в салон, вынимала из сумки-мешка небольшую фляжку с коньяком и делала пару глотков. И все это означало несколько дней сплошного счастья, когда ничего больше не существовало – только общение с любимой подругой, бессонные ночи за разговорами, походы по танцевальным магазинам и ателье, примерки, конкурсы, атмосфера праздника, карнавала, радости. И как потом, когда Мэри исчезала в терминале, все меркло и превращалось в скучные, серые будни, каким одиноким и ужасным было возвращение домой… – Ну что ты, родная? – Джеф истолковал расстроенное выражение лица жены по-своему и отчасти был прав – расставания всегда приводили Марго в ужас, словно это окончательно, насовсем. – Ты… ты ведь приедешь за мной? – Марго заглянула мужу в глаза и вздрогнула. Джеф смотрел так, как будто прощался. – Джеф! – почти вскрикнула она, вцепившись свободной рукой в полу его куртки. – Джеф, не надо! Не пугай меня… – Марго заплакала, роняя слезы на комбинезон Маши. Джеф молчал. Никакие слезы жены, какую бы боль они ему ни причиняли, не заставили бы его сказать ей правду. Он и сам никак не мог осмыслить то, что происходило. Много лет назад, подписывая контракт на обучение в лагере пакистанских террористов, Джеф прекрасно понимал – выхода не будет. Можно войти, можно продержаться довольно долго – но выйти и покончить с прошлым никогда не удастся. Не он – так его, это неизбежно. Только однажды он позволил себе слабость – женитьбу на Марго, но не жалел об этом. Разве что сейчас, когда его девочки подвергались реальной и серьезной опасности. Если он не выведет их из-под удара, то не сможет сам избежать неприятностей. А в том, что они будут, Джеф не сомневался. Слишком уж отличалось от всех предыдущих нынешнее задание. И отказ выполнить его неминуемо угрожал и ему, и его семье. А потому будет лучше, если Марго с Машей окажутся как можно дальше отсюда. Алекс Он метался по опустевшему дому как тигр с больным зубом. Никаких звонков, никаких требований, дочь просто пропала – и все. Но Алекс прекрасно знал – их не будет. Ему и так хорошо известны условия, выполнить которые он не в состоянии. Все, что угодно, – только не это. Но жизнь единственной дочери… На кону слишком много, на двух чашах весов лежит то, что ему дорого, – и он не в состоянии сделать выбор, впервые не в состоянии. Телефон звонил где-то на втором этаже, Алекс кинулся вверх по лестнице, схватил трубку: – Алло! – Она вылетела с ребенком в Дублин, пересаживаться будет в Лондоне. Я передал ее Стиву. – Да, хорошо, я понял. Отбросив телефон, Алекс обессиленно рухнул на кровать, чувствуя слабость и головокружение. Болело в груди, давило как асфальтовым катком. Джеф отправил Марго из Москвы… Значит, что-то произошло, просто так он не решился бы отпустить жену одну с маленькой дочерью в Ирландию. Привычка знать о Марго все сослужила неплохую службу. Взглянув на настенные часы, он понял – успеет. Сорвавшись с кровати, Алекс схватил документы и бумажник, сунул их в карман и помчался в аэропорт. Через несколько часов он уже прогуливался в Хитроу, ожидая посадки московского рейса. Между рейсами Марго было порядка четырех часов, следовательно, она получит багаж и пойдет регистрироваться к стойке авиакомпании. Он увидел ее сразу, едва подошел к залу прилета. Высокая крупная женщина в длинном черном пальто, с ребенком на руках. Она так и не привыкла носить шапку – он помнил это еще со времен первого знакомства, уже тогда Марго – совсем еще девочка – не признавала головных уборов, предпочитая не прятать свои чуть вьющиеся густые каштановые волосы. Вот и сейчас они свободно спускались почти до лопаток, вызывая неподдельную зависть у шедшей за ней следом худосочной блондинки с явно нарощеными локонами-«веревками». Маленькая девочка не спала, крутила головкой в белой шапке и плакала. Марго нервничала, пытаясь успокоить дочь, и одновременно следила за медленно выползавшими на ленте транспортера чемоданами, высматривая свой. Наконец она нашла его, одной рукой еле свалила на пол, выдвинула ручку и покатила к контролю, на ходу уговаривая девочку не плакать. Алекса она не заметила, прошла мимо, окутав знакомым запахом, от которого у него внутри что-то дрогнуло. Он двинулся следом, догнал, взялся за ручку чемодана, и Марго, вздрогнув всем телом, остановилась и узнала его. – Ты?! Что ты… как… как ты узнал?! – выдохнула она, машинально прижав к себе ребенка. – Идем отсюда, Марго, я потом все объясню. – У меня самолет через… – Ты никуда не полетишь, – отрезал он решительно. – И не заставляй меня орать, я не в состоянии. Просто поверь – так нужно, так будет лучше. Однако Марго уперлась: – Ты совсем сдурел?! Меня ждут в Дублине! – Подождут. Позвонишь и скажешь… ладно, потом придумаю. А сейчас – я тебя прошу, Марго, идем. Мне нужно еще успеть купить тебе билет. – Какой билет, куда?! – Мы летим в Цюрих, а потом, когда я найду Маргошу, уедем в другое место. Молчи! – увидев, что она собирается снова возразить, предостерег Алекс. – Не усложняй жизнь мне, себе и Джефу. – При чем тут Джеф? – моментально насторожилась Марго. – Слушай, может, хватит этих разговоров в переходе, а? Идем, я куплю билеты, и потом расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, – устало сдался Алекс, и Марго, помедлив секунду, послушно двинулась за ним. Они коротали время до вылета в зале для VIP-пассажиров. Алекс с любопытством изучал Марго в роли матери. Ей эта роль пришлась впору, она ворковала над малышкой, кормила ее из бутылочки, забавляла погремушкой, то и дело поправляла что-то, вытирала и постоянно светилась счастливой улыбкой. Эта новая Марго совершенно не обращала на него никакого внимания, поглощенная исключительно своей дочерью. Алекс покашлял в кулак, пытаясь отвлечь Марго, но та даже бровью не повела.