Эти слова разозлили Парагона. Он хлопнул дланью по подлокотнику трона, и громовой раскат прокатился эхом по Вселенной. — Я возлагаю на тебя большие надежды, сын! Но если ты продолжишь этот опасный путь, то рискуешь навлечь на себя великое зло! Подумай о благе мироздания, а не о своих амбициях. Немезида тоже вспылил в ответ: — Ты просто не желаешь, чтобы я превзошёл тебя, ведь я уже превзошел самого старшего! Ты боишься моего потенциала! — Хватит! — рявкнул Парагон. — Уходи и не возвращайся, пока не одумаешься. Я жду от тебя верного решения, Немезида. Не разочаруй меня вновь. С этими словами он взмахом руки выбросил Немезиду прочь из своей обители. Тот полетел сквозь пространство, сжигаемый гневом и обидой. Взор Ивора застлала тьма, но тут же ее сменило новое воспоминание. Теперь Ивор наблюдал глазами уже более взрослого и могущественного Немезиды. Тот парил в открытом космосе, взирая на зрелище двух сталкивающихся Вселенных. В своем очередном безумном эксперименте Немезида решил проверить, что произойдет, если силой воли сблизить два отдельных мира с разными законами. Последствия этого оказались поистине катастрофическими. Когда две вселенные столкнулись, начался настоящий Армагеддон. Пространство само по себе разрывалось в местах их соприкосновения, порождая огромные разломы. Из них наружу хлынули потоки чистой энергии, сжигающей всё на своём пути. Планеты разлетались вдребезги, звёзды взрывались сверхновыми. Целые галактики крошились от столкновения с чужеродной материей. Миры обоих вселенных погружались в хаос и разрушения. Их обитатели гибли в страшных муках от этой катастрофы. Для них настал самый настоящий конец света. Их предсмертные крики эхом разносились до самого космоса. Вот только… Это зрелище невероятно восхитило и очаровало Немезиду. Он с наслаждением впитывал потоки энергии, высвобождаемые в результате этой катастрофы. Ведь каждая гибнущая жизнь означала выброс духовной силы. Впервые Немезида почувствовал себя по-настоящему живым. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать муки этих миров в их предсмертных судорогах. Он как никогда остро ощущал вкус бытия. И Ивор с ужасом чувствовал это наслаждение, что захлестывало, так называемого Кластерного Бога, словно эйфория. Но внезапно раздался гневный возглас: — Анафиил, брат мой! Что же ты творишь⁈ Остановись! Это был Сабриель — один из Серафимов, братьев Немезиды. И именно он был Кластерным Божеством этих вселенных. Однако Немезида и не думал останавливаться. Он продолжал жадно впитывать потоки энергии из обреченных миров. И тут впервые его некогда светлая сущность окрасилась в зловещий изумрудный оттенок. — Ты нарушаешь заветы отца, брат мой! Я вынужден остановить тебя силой! Разгневанный Сабриель принял свой истинный облик — огромного Серафима, чьё тело полностью состояло из пылающего пламени. Его сотни крыльев раскрылись, затмевая собой мириады звезд. Он ринулся в атаку на Немезиду, дабы положить конец этому кошмару. Однако Немезида даже не удостоил его своим истинным обликом. Вместо этого он сотворил в руке изумрудный клинок и мгновенно оказался перед Сабриэлем. — Меня зовут Немезида! И я есть Возмездие! — прошипел он. С этими словами Немезида безжалостно пронзил грудь брата своим клинком, вытягивая всю его силу. Сабриэль лишь успел распахнуть глаза в ужасе, прежде чем его могущественное тело начало обращаться в прах. — Возмездие всем вам, за то, что посмели скрывать от меня то, что можно получить столь огромную силу. Впервые я прозрел. И я получу власть, которая и не снилась моему отцу! Так Немезида пролил кровь своего собрата ради большей силы. Ивор чувствовал, что он перешёл черту, за которой нет пути назад. Теперь Немезида выбрал путь разрушения и смерти. В очередной раз воспоминания сменились. Тысячи тяжелых цепей оплетали тело со всех сторон, не давая даже вздохнуть. Ивор понял, что находится в облачных чертогах Владыки Парагона. Вокруг стояли сотни Серафимов и Херувимов с оружием наготове. Все они с ненавистью смотрели на него. — Предатель! Мерзавец! — слышались возгласы со всех сторон. Вперед вышел сам Владыка Парагон. Его величественное лицо было искажено гневом. — Анафиил, как ты посмел⁈ — громогласно воскликнул он. — Ты пролил кровь собственного брата ради силы! Ты обрек на мучения миллиарды невинных жизней! — Я сделал то, на что вы не отважились! — выкрикнул Немезида в ответ. — Вы все — рабы устаревших догм! Вы боитесь по-настоящему использовать свою силу! — Это безумие, а не сила! — рявкнул один из Серафимов по имени Камаил. — Ты нарушил все законы мироздания! — Теперь ты угроза для всего сущего! — добавил Метатрон. — Тебя нужно уничтожить раз и навсегда! Немезида лишь расхохотался им в лицо: — Уничтожить? Вы, жалкие трусы? Да вы и пальцем меня не тронете! Вы все — рабы воли отца! А я прозрел. Я вижу то, чего вы боитесь увидеть! — Довольно! — громогласно заявил Парагон. Его голос прокатился по Вселенной раскатом грома. Все присутствующие почтительно склонили головы. Парагон медленно приблизился к Немезиде. Его лик был суров. Ты разочаровал меня, сын мой. Я надеялся, что ты встанешь на путь истинный. Но ты выбрал тьму. — Я выбрал свободу! — выкрикнул Немезида. — Свободу от ваших оков и заблуждений! — Ты осквернил наш род своими деяниями! Анафиил, ты хотел свободу? Так ты ее получишь! Парагон воздел руки к небу. Его тело начало сиять ярче мириад звезд. Энергия Владыки высвободилась во всей красе, заставив содрогнуться само бытие. — Нет! — в ужасе закричал Немезида, корчась в цепях. — Отец, ты не посмеешь! Но Парагон был неумолим. Его воля обрушилась на Немезиду, словно цунами. Он начал вырывать из сына силу, что сам ему когда-то даровал. Немезида взвыл от боли. Он чувствовал, как жизненная энергия покидает его. Его могущественное тело Серафима стремительно уменьшалось в размерах, теряя былую мощь. Крылья опали и исчезли, оставив лишь обычного юношу в белоснежной одежде. Его красота тоже поблекла — черты лица стали заостренными и жесткими. Взгляд потух и потерял свой божественный свет. — Неееет! — хрипел Немезида, чувствуя, как меркнет его могущество. Но Парагон был неумолим. Он оставил сыну лишь толику силы, чтобы тот мог выжить в изгнании. — Отец! Не делай этого! — умолял Немезида. Но Парагон холодно посмотрел на него в ответ: — Ты сам выбрал свой путь. Не хотел опираться на мое величие. Так иди же по нему! Он щелкнул пальцами — и цепи, удерживающие Немезиду, распались. Юноша грохнулся на колени, едва держась на ногах после потери силы. Парагон взмахнул рукой, разверзая в пространстве огромный портал. За ним виднелась лишь тьма. — Я изгоняю тебя на дальние рубежи Творения, туда, откуда нет возврата. Живи там вечно, размышляя о содеянном. И да пребудет с тобой мое проклятие! Он толкнул Немезиду в спину, и того затянуло в портал. Прежде чем тьма сомкнулась, Немезида успел крикнуть: — Я отомщу тебе за это унижение, отец! Клянусь, я займу твое место и низвергну тебя! Ты еще пожалеешь о том, что сотворил со мной! Портал закрылся, оставив после себя лишь безмолвие. Немезида был навечно изгнан. Ивор почувствовал его ярость и ненависть, что теперь устремлены на Парагона. Жажда мести заполнила все его существо. Некогда великий Серафим сейчас был едва жив после того, как Парагон лишил его почти всей силы. Немезида лежал на холодных тропах бескрайнего космоса, озаряемых лишь тусклым светом далеких звезд. Его тело было иссушено и истощено. Глаза запали, а когда-то величественные одежды превратились в жалкие лохмотья. Он был никем. Заброшенный на задворки Творения, навечно забытый всеми. Но жажда мести не давала Немезиде опустить руки. С трудом поднявшись на ноги, он вытянул вперед руку, на которой завязались едва заметные искорки. — Я вернусь… клянусь… Я отомщу тебе, отец, — прошептал хриплым голосом он. Глава 265 Победа? Только Ивор полностью ощущал все то, что чувствовал Немезида и прекрасно знал, что тому удалось утаить крошечную искорку силы творения.