Следователь кивнул. — Ты всё понимаешь и даже можешь шевелиться, но не можешь сопротивляться — послушно идёшь, куда ведут, — продолжил Хидден. — Вот и тут та же дрянь. Следователь всё-таки не выдержал и бросил через плечо взгляд на стекло: быстрый и торжествующий. — Что ты слышал о Творецке? — спросил он. — То же, что и остальные: байки и городские легенды. — А подробнее? Хидден закатил глаза, откинулся на металлическую спинку шаткого стула: — У нас тут вечер у костра? Тогда где ж моё какао? Следователь угрожающе скрипнул зубами, насупив и без того сердитые брови. — Закрытый научный городок, слегка долбанутый метеоритом, — вздохнул Хидден, уступая. — По слухам, там то ли учёные секту организовали, то ли правительство секретные опыты проводит. Вокруг силовое поле, через которое ни зайти, ни выйти. Однако, опять же, по слухам, люди в окрестностях не только сгорают, но и пропадают, как будто Творецк кого-то убивает, а кого-то забирает. — Каким образом забирает? — Мне откуда знать? — А ты подумай. Следак сцепил пальцы в замок, шире раздвинув лежащие на столе локти, чуть наклонился к Хиддену, словно собирался рассказать ему какой-то секрет. Вопросительно дёрнул бровью и с удовольствием заметил, как увядает на тонких губах задержанного нахальная ухмылочка. — И тебя забрал бы, если бы мы не перехватили, — добавил он. — Ты уже в отключке был, как сомнамбула, и рвался в Творецк, как алкаш в рюмочную. Хидден презрительно фыркнул, попытался сложить руки на груди, но помешали наручники. — У тебя другие объяснения есть? Так валяй, объясняй! Мы послушаем. Другого объяснения у Хиддена не было. Но и думать о том, что какая-то хрень из дурацкого ужастика реальна и решила на него поохотиться, тоже не хотелось. — Вот что, парень… — Следователь вздохнул, устало помассировал переносицу. — Всё про секты и правительственные эксперименты — это байки. Мы пока не совсем понимаем, что там за дрянь, в этом Творецке… Получить информацию сложно, город действительно никого не впускает и уж тем более — не выпускает, контакт не установить… Но эта дрянь может быть опасна. Чтобы понять, что это и «с чем его едят», нам нужно больше данных. И получись у нас завербовать информатора из тех, которого Творецк выбрал сам, дело этого информатора со всеми его преступлениями мы бы опустили в шредер… Так что варианта у тебя два: за решётку на остаток жизни или в Творецк… неизвестно, на какой срок, и без каких-либо гарантий выживания там. Выбрать нужно сейчас. Хидден изумлённо вскинул брови: — Батюшки, что за щедрость! Всплеснул бы руками, да наручники мешают! — Он вдруг посерьёзнел, отзеркалил позу дознавателя, облокотившись на стол. — Тюрьму я, допустим, условно представляю. А вот что в этом Творецке ждать — расскажете? — Мы введём тебя в курс дела, но сперва ты подпишешь все согласия и отказы от претензий. — Следователь придвинул к нему стопку лежащих на краю стола бумаг. — То есть я должен согласиться на то, о чём не имею никакого понятия? — Ты можешь выбрать тюрьму, мы не настаиваем. — Да ну, ребята, дайте мне хоть что-то! — Хидден поверх плеча следака уставился в тёмное стекло. — Хотя бы какие-то гарантии, что после Творецка я не отправлюсь мотать тридцатку, иначе зачем мне всё это? — А ты думаешь, что будет какое-то «после»? — мрачно хмыкнул следователь. — Должен же я предусмотреть и этот вариант тоже! — парировал Хидден. — Не отправишься, — хрипло прозвучало из динамика под потолком. — Подписываешь бумаги, проходишь инструктаж и подготовку, отправляешься в Творецк. Если случится твоё «после» — пройдёшь обязательную чипизацию, и живи своей жизнью. Решай. Хидден задумался, почесал большим пальцем небритый подбородок. — А из тюрем у вас часто сбегают? — спросил он у следователя, доверительно понизив голос. — Не чаще, чем из Творецка, — ответил тот. Вздохнув, Хидден взял ручку, подмахнул один лист, второй, третий. На четвёртом остановился. — Отказ от претензий и требований выдачи тела в случае смерти? Вы серьёзно? — Подписывай! — буркнул следователь. — Не, ну ребят, ну последней же радости лишаете: приходить к вам во снах и с леденящими душу завываниями, под звон цепей требовать выдачи тела! — усмехнулся Хидден, но под тяжёлым, словно гранитная плита, взглядом следака осёкся. — Лады, лады, подписываю… А это что за хрень?! — воскликнул он листе на пятнадцатом. — Об этом речи не было! В документе одним из обязательных пунктов подготовки значилась допрошивка. — Чёрта с два я дам вам на это согласие! — Теперь у тебя нет выбора, — спокойно ответил следователь, устало положив подбородок на сцепленные пальцы. — Это всего лишь шифр, с помощью которого ты будешь передавать нам сообщения из Творецка. Для твоей же безопасности. Он сложный, своим умом за два дня не выучишь. — Да пошли вы!.. Хидден бросил ручку, но договорить не успел: динамик под потолком щёлкнул и всё тем же хриплым голосом сказал: — Код ты напишешь сам. Точнее — поправишь наш. В Творецке тебя просканируют. Нельзя допустить, чтобы обнаружили «швы». По ним определят,чтоэто за допрошивка, и поймут, на кого ты работаешь. — Подписывай! — Следователь указал глазами на отброшенную ручку. — Или ты не доверяешь собственному коду? Хидден, сжав челюсти, поставил внизу листа подпись, едва не прорвав бумагу стержнем. Толкнул стопку подписанных документов к следователю. Тот кивнул, поднялся из-за стола: — Пойдём. Введём тебя в курс дела. Глава 6 В кабинете было темно и жарко, пахло пылью и нагревшейся от работы офисной техникой. Во всю стену мерцал погружённый в режим ожидания экран, в углу, за заваленным бумагами столом, сосредоточенно клацал по компьютерной клавиатуре молодой парень в очках. Не успел Хидден привыкнуть к полумраку и как следует оглядеться, в кабинет вошли двое офицеров. На плечах старшего в отсветах экрана блеснули полковничьи погоны. Хидден едва не присвистнул: человек из-за тёмного стекла оказался серьёзней, чем он ожидал. Значит, и вписался он во что-то нешуточное, раз вопросом занимаются военные такого ранга. Полковник выдернул из руки следователя приготовленный для него стул и, усевшись на него верхом, поближе к экрану, сцепил пальцы в замок, упёрся локтями в полукруглую спинку. Его сопровождающий отошёл к стене, присел у стола очкастого парня. Следователь и Хидден остались стоять рядом с полковником. — Итак, — кивнул полковник, переведя взгляд на задержанного, — Хидден, верно? Буду называть тебя Ден, если ты не против. — Я против, — спокойно ответил тот и получил от следака незаметный тычок под рёбра. — Ничего. — Взгляд глубоко посаженных светлых глаз полковника был сухой и хрусткий, словно крепкий морозец. — Мне так удобней. Полковник перевёл взгляд на экран, тот мигнул и выдал картинку: спутниковый снимок города. — Это Творецк шесть лет назад, когда он был научным городком с населением в две тысячи двести человек. Среди них — учёные, их семьи и обслуживающий персонал. Картинка отползла влево, справа появился ещё один снимок. — А это Творецк сейчас. Позавчера, если быть точным. Присмотрись, Ден. Хидден сделал шаг к экрану, переводя удивлённый взгляд с одного снимка на другой. Так измениться город мог только в случае, если его перестраивали. Шесть лет назад у него были прямые, словно расчерченные по линейке, улицы, ровные прямоугольники зданий, квадраты скверов и детских площадок. Сейчас его снимок больше походил на схему московского метро до Конца света: по центру — широкое кольцо, словно главная улица. В его середине — нечто многоугольное. Здание? От него через кольцо тянутся кривые, извилистые улицы и переулки, вдоль которых — что-то, напоминающее каменные нагромождения, маленькие и побольше, отдельные и сросшиеся друг с другом в целые гряды. Дома? — Что скажешь? — спросил полковник. — Правая похожа на раковую опухоль, — брякнул Хидден. Следователь за его спиной беспокойно заёрзал, но полковник одобрительно хмыкнул: — Почти. Шесть лет назад на Творецк упал метеорит. Особых разрушений не наделал, как и шумихи. Сам камень раскололи и убрали, кратер заровняли. А потом обнаружили, что в этом месте проклюнулось неизвестное науке растение. Вызвали биологов, начали изучать. «Benedicat acutifolia»… В народе — «блазнополох». Слышал? — Наркотик? Полковник кивнул: — Наркотик из него тоже делают. «Чёрные фармацевты». Но основное применение (и единственное законное) — лекарство, останавливающее рост злокачественных клеток. Гораздо эффективнее и безопаснее химиотерапии. Уникальное растение, которое погибает, стоит только вывезти его из Творецка. Если вывезти в горшочках с творецкой землёй, проживёт дня два, но ни расти, ни тем более размножаться не будет. Для изучения этого феномена в город направили ещё партию учёных, теперь уже военных. Прибывшие ранее биологи плотно занимались benedicat acutifolia. Рос он быстро: дважды в неделю приезжала машина от государственной фармацевтической компании, забирала сырьё. Тем временем у людей в городе начались психические отклонения: приступы паники, галлюцинации, неврозы. Это списывали на действие benedicat acutifolia, хотя исследования показали, что в свежем, необработанном виде растение безопасно. Тем не менее многие отказались там работать и покинули Творецк. А потом военные учёные обнаружили в иллювиальном почвенном горизонте слой неизвестной плесени, простирающейся, как грибница, по всему городу. Эта плесень прорастала во всё: в дома, фонари, даже в мебель и технику. Ведущий учёный группы, доктор нейробиологии Катриса Стельман, — на экране появилось личное дело с фотографией женщины за пятьдесят, со светлыми волосами и стальным взглядом льдисто-голубых глаз поверх узких прямоугольных очков, — установила, что мицелий этой плесени имеет много общего с нейронами человеческого головного мозга. Пугающе много общего. И предположила, что эта плесень может быть разумной формой жизни. Была собрана ещё одна группа учёных, но в Творецк они уже не попали: вокруг города выросли (да-да, прямо из земли) столбы, генерирующие уже известное тебе силовое поле Творецка. Итак, спустя два года после падения метеорита город оказался полностью закрыт. Все наши попытки установить контакт провалились. На тот момент в нём проживало чуть меньше тысячи восьмисот жителей. — Полковник вздохнул, отпил глоток воды из предложенного ему стакана. — Столбов с силовым полем там два круга. Между ними — шлюзовая зона. Туда четыре раза в неделю приезжает фура, разгружает продукты. Город пропускает её за первый круг. Фура забирает паллеты с benedicat acutifolia и списки вещей, которые запрашивают жители. Одежда, что-то ещё по мелочи… Восемнадцать месяцев назад среди этих списков обнаружилась кодировка, которую использует на специальных заданиях «Альфа».