Ее ладошки робко скользнули по плечам Арти, сбрасывая бордовый плащ из экокожи на пол. Он что-то хотел сказать, но Мейси остановила попытку очередным поцелуем, позволяя Арти обнять ее покрепче. Когда же она развернулась к нему спиной, убрала волосы набок, открывая доступ к молнии костюма, Артур наконец все понял. – Ты уверена? – Его голос звучал глухо, слегка сорвавшись в конце фразы – кажется, он переживал даже больше самой Мейс. – Мг, – в этом крохотном звуке было столько улыбки, что Арти тут же нащупал молнию и потянул вниз. Полоска кожи, которая обнажилась, стала чем-то сокровенным, словно он никогда не видел Мейси в купальнике или белье раньше. Арти прижался губами к ее шее, позволяя костюму скользнуть вниз по груди, бедрам, к самым ступням. Мейс высвободила ноги, оставаясь в одном белье, и снова повернулась лицом к Арти. Он чувствовал жар ее щек, кожи, не мог оторвать взгляд – глаза наконец привыкли к темноте. – Ты такая красивая, – прошептал он, убирая волосы назад. Мейси подцепила его футболку, намекая, что на нем слишком много одежды. Все страхи, что Арти увидит ее голой, что будет неловко или еще что-то в этом роде, куда-то испарились. Мейси была уверена в себе, в своих желаниях, в парне, который смотрел сейчас на нее как на божество. Не давая ему полностью раздеться, она вовлекла его в долгий поцелуй, позволяя и своим, и его рукам беспрепятственно бродить по их коже. Арти, наконец, расстегнул застежку бюстгальтера, любуясь девушкой, которая почему-то любила его и доверяла, хотя сам себя он не считал достойным ни первого, ни второго. Особенно Мейси. Она никогда не понимала, насколько прекрасной, чистой и невероятной она была, какое огромное сердце имела. Сложно это оценить, когда ты восемнадцатилетний парень, но они выросли вместе – и именно это научило Арти видеть в людях их глубину. Мейси научила, бескорыстно разделяя с ним каждый свой день. И вот теперь эта девушка – красивая до головокружения – стояла обнаженной перед ним, готовая стать целиком и полностью его. Арти никогда не считал себя сентиментальным, но в этот момент его переполняли любовь и восхищение. Он понятия не имел, чем заслужил все это, за что ему дана в жизни Мейс, но он знал, что никогда больше не причинит ей боли. Мейси потянула замершего перед ней Арти к кровати, наслаждаясь каждым прикосновением. Все ощущалось так ново, ярко, но бесконечно правильно. В свое время с нужным человеком. Всегда казалось, что это – банальности, которые пишут в книжках, но у нее действительно вышло именно так. И то, каким осторожным, нежным и прекрасным был Арти, лишь подтверждало ее мысли. Засыпая, Мейси чувствовала себя счастливой и… Нет, не взрослой. Наоборот. Ощущалось, словно теперь, когда она окончательно доверилась Арти, она стала хрупкой и маленькой, но надежно защищенной. Словно в подтверждение, он поправил одеяло, крепче обнял ее и поцеловал волосы. Такое счастье не снилось даже Китти Прайд и Звездному Лорду, чьи костюмы покоились на полу. * * * – Ты питаешься одними хлопьями и сэндвичами! – Мама попыталась убрать тарелку, но Никки резво запихнула в рот остатки сэндвича с тунцом. – Так нельзя! Николь сделала пару глотков кофе без сахара и шутливо показала маме язык. Сломанные ребра все еще напоминали о себе, отзываясь противной болью на резкие движения и глубокие вдохи и не давая полноценно выспаться по ночам. А еще – гиперопекой мамы. Никки, конечно, понимала, что любая мама после такого приключения будет сильнее заботиться о своем ребенке, но у ее матери срывало все предохранители, когда дело касалось здоровья. Лайза Фостер, видимо, уже никогда не сможет жить спокойной жизнью, не просыпаться от кошмаров о больницах, мучениях и смерти. И это несмотря на то, что их дом был наполнен жизнью, как никогда. – Найду работу – начну носить с собой обеды в контейнерах, обещаю. – Какую работу? Милая, денег, что дали твои музыканты, хватит нам надолго… – Но когда-нибудь и они закончатся. Тем более во что-нибудь вроде моего «куриного ада» я больше не вернусь. Хочу нормальную работу – мне уже не шестнадцать. Мама только тяжело вздохнула. – Да, я знаю, что ты хочешь сказать, – Никки отставила кофе и медленно повернулась к маме. – Да, у меня нет степени. И никто в этом не виноват – так сложилось, мам. Но многие начинают со стажировки, я могу попробовать учиться дистанционно. Просто, если честно, я не решила пока, чем хочу заняться. Мама опустилась на деревянный табурет на высоких ножках, комкая в руках бумажное полотенце. – А что тебе нравится? Что у тебя выходит? – Хороший вопрос… Влезать в неприятности? – Она указала на свои ребра, и мама нахмурила лоб, словно больно было ей самой. Хотя, конечно, было – мамы умеют ощущать боль своих детей на каком-то своем магическом уровне. – Грубить людям? Организовывать какие-то движухи в фандомах? – Первые два пункта лучше не афишировать, – усмехнулась мама. – Сами узнают рано или поздно. – Лучше поздно. А вот за последнее можно ухватиться. Посмотри варианты в индустрии развлечений, где нужны организаторские способности, напор и страсть – у тебя этого хватает. Правда, там и работать придется на износ – конкуренция как на Олимпийских играх, но ты справишься. – Ты правда так думаешь? Что всю эту мою фандомную чепуху можно как-то использовать? – Дочка, я работаю с книгами. Главное, чему я научилась у писателей – плохих и хороших, – что все можно использовать, любой опыт пригодится – как, по-твоему, все эти гиганты печатного слова сочиняют свои истории? Или вон, твои музыканты – явно берут за основу песен что-то из жизни. Николь вспомнила разговор об образах и согласно кивнула. Она-то думала, что мама считает ее ни на что не годной, глупой и крайне инфантильной, а вот – рассмотрела в ее увлечениях пользу и опыт. – Только не спеши, ладно? Подумай хорошо, себя послушай. У нас правда есть сейчас возможность не метаться в поисках денег. – О чем щебечете, птички? На кухне появился папа – наконец-то они с Николь стали пересекаться. Раньше, с невозможным графиком ее работы и занятостью в фандомах, они почти не виделись: папа то работал, то спал, то был в клинике. На самом деле если не знать, что Джейсон Фостер пережил рак, то в жизни не догадаешься. Просто он выглядел лет на десять старше мамы – но кого сейчас смущает такая разница в возрасте, особенно когда не знаешь, что он на полгода младше своей жены. И что им и пятидесяти нет обоим. Короткие волосы с проседью, худое лицо, достаточно стройная фигура – папа Никки выглядел вполне обычным мужчиной средних лет. Разве что глаза утратили яркость – из глубоких серых превратились почти в бесцветные. – Работу собираюсь искать, – ответила Никки, подставляя отцу щеку для поцелуя. С появлением ДжЕМСИ в ее жизни, после рассказов о семьях Мейс и Скай она стала гораздо нежнее и терпимее к своим собственным родителям. Они, конечно, это заметили, но не стали акцентировать внимание – и Никки была очень благодарна за это. – Что, в нашем доме больше не будет пахнуть курицей и картошкой на прогорклом масле? – Папа изобразил крайнюю степень печали, и Никки захохотала, но тут же подавилась воздухом, когда грудную клетку сжало от боли. – Джейсон, Николь, прекратите! Как маленькие. – А ты ворчишь, как старушка, – Джейсон поцеловал жену. – Ты никогда не перестанешь шутить про мой возраст, да? – Пока смогу шутить – не перестану. Папа явно был в хорошем настроении. А это означало, что он чувствует себя лучше. Никки, как и мама, втайне всегда боялась, что болезнь отца вернется, и такие моменты счастья и покоя она берегла как могла. – Воркуйте дальше, старички. Молодежь, – она указала руками на себя, – пойдет заниматься делами. – Ох, посмотрим, как ты запоешь в нашем возрасте! – вслед ей крикнул папа, но Никки решила не отвечать. Она не слишком любила представлять себя через три, пять, десять лет, а тут – через целую жизнь! Ну уж нет, пока она побудет довольной молодежью, не задумываясь, что однажды и она отметит свои пятьдесят. Никки включила плей-лист на «Spotify» и открыла «Твиттер». Здесь все веселье и закончилось. С вечера субботы она с негодованием, обидой и даже каким-то отвращением наблюдала за тем, что разворачивалось прямо на ее глазах в родном фандоме. Мало того, что сплетни и домыслы по поводу нее все еще не утихали, другая новость поставила всех на уши. В субботу милая Кейси объявила о своей помолвке. Никки была счастлива так, словно это событие произошло с одной из ее близких подруг. Парень – а теперь уже официально жених Кейси – лучший друг ее старшего брата. Никакая не знаменитость, и этим он не угодил фандому еще в самом начале их отношений. Многие считали, что он пытается выбиться в люди, используя Кейс. А еще он, конечно же, мешал фанатам предполагать, что Кейси встречается с кем-то из коллег по группе – одна девушка среди стольких красавцев просто обязана была запасть на кого-то из них. Но нет, Кейси была солнышком в группе, отличным другом каждому – что не уставали утверждать музыканты – и встречалась со своим незнаменитым парнем. Помолвка стала последней каплей, после которой все дерьмо, что годами копилось в фандоме, вылезло наружу. Столько ненависти полилось в адрес бедной клавишницы, что Никки только и оставалось что удивляться, откуда в людях столько негатива вообще взялось. Многие писали, что ей не место в группе, что нужно фокусироваться на музыке, а не на романах, что все это пиар и ложь, а на самом деле она скрывает отношения с кем-то из «Tricksters» – притом упоминали каждого участника группы и приводили железобетонные аргументы. Были и те, кто утверждал, что помолвка – просто для промо недавно вышедшего альбома (как и случай на концерте, в котором пострадала Никки). В общем, адекватных людей, которые просто порадовались за любимую участницу группы, в сухом остатке оказалось не так уж и много. Никки не верила тому, что читала. Ее переполняла злость: хотелось каждому такому уроду лично объяснить, что все это отвратительно и неправильно. Но период интернет-войн был пройден много лет назад, а сейчас тратить часы и нервы на бессмысленные переписки с тупым фаплом не хотелось. Вот только просто закрыть глаза на происходящее Никки тоже не могла. Поэтому она открыла свой блог на «Тамблере» и написала то, что вертелось на языке – правда, выбирая слова и контролируя эмоции. Я не хотела писать этот пост. Потому что давно не ввязываюсь в интернет-войны, а еще потому что снова найдется куча народа, которая напишет, что все куплено, я делаю себе карьеру и ребра мои целы. (Спойлер: все – нет.) Но то, что творится сейчас в фандоме, настолько выводит меня из себя, что я не могу молчать. Потому что мне больно. Потому что я не могу понять, как у таких прекрасных и талантливых ребят может быть такой черствый, неблагодарный и озлобленный фандом. Откуда все это? Как вы, слушающие песни «Tricksters», цитирующие их строчки и высказывания, участвующие в благотворительных акциях и рыдающие в зале над особо тяжелыми песнями, можете быть такими жестокими, писать такие отвратительные вещи? Наши ребята выпустили уже пять альбомов, откатали семь полноценных туров, сняли десятки видео и участвовали везде, где можно. Они всегда были добры и внимательны к нам, защищали своих фанатов, замечали нас и все, что мы делаем. Но нам этого мало! Нам нужно влезть по уши в чужие жизни и разворотить все к чертовой матери. Мы наезжаем на ребят за то, что они уставшие дают концерты, и за то, что слишком много отдыхают, ведь нужно выпустить альбом тогда, когда НАМ хочется; за то, что они играют не такую музыку, как раньше, и за то, что не хотят развиваться и меняться; за то, что слишком много тусуются вместе, и за то, что слишком мало тусуются вместе… Мы ненавидим их партнеров просто потому что. Мы делаем выводы из грязных желтых газетных статей и случайных фото, но каждый кричит, что у него – стопроцентная информация. Теперь же мы возненавидели Кейси за то, что она обручилась. ЗА ТО, ЧТО ОНА СЧАСТЛИВА! Потому что обручилась не с кем-то из группы/потому что будет меньше проводить времени с ребятами/потому что теперь займется семьей и уйдет из группы (хотя впереди тур на весь год расписан, но кого это волнует)/потому что не устроила из помолвки шоу/потому что рассказала всему миру, что помолвлена – это должно оставаться приватным… Стоит продолжать? Вместо того чтобы порадоваться, мы утопили Кейси в тонне негатива и мнений, которые никому не нужны. Почему мы считаем, что имеем право кого-то судить? Что знаем, что происходит в жизни людей, с которыми никогда не говорили нормально? Что мы имеем право чего-то требовать, обвинять, оскорблять, потому что наши кумиры нам что-то должны?! Но они ничего не должны! Мы сами выбрали их, мы сами пошли следом – так иди, чего ты пытаешься показать дорогу тому, кто знает ее лучше тебя? Просто поставьте себя на место наших ребят. Вот сейчас я открою случайный профиль и начну говорить, что «ты слишком много сидишь в „Твиттере“, а надо заниматься делами! Лучше с мамой иди поговори – а не вот это вот все. И твои друзья – отстой, брось их, и парня брось – вон тот тебе лучше подходит. А вообще – удали аккаунт, потому что несешь бред: вот раньше твитты хорошие были, а теперь – скатилась…» Ну как? Нравится? Долго будешь слушать или пошлешь меня? Так почему они должны слушать нас? Почему мы так усердно выживаем наших любимчиков из соцсетей, поливая грязью и ненавистью? Почему мы распускаем слухи об отношениях в группе, не зная ничего?! Почему фандом вместо поддержки отбивает желание что-то делать, заставляет наших кумиров отгораживаться от нас?! Знаете, если «Tricksters» однажды распадутся, в этом не будет вины ребят, Кейси, ее жениха, девушек, жен или друзей. В этом будет вина фандома, который заставляет кого-то в группе чувствовать себя ненужным, топит в негативе и злобе. Засуньте свои проверенные факты, мнения и домыслы куда подальше. Просто слушайте музыку, ходите на концерты, голосуйте в конкурсах и будьте счастливы – это все, что нужно для фандома и артистов. И поставьте себя на место того, кому вы указываете, как жить. Может, после этого вам будет меньше хотеться вскрыться в перерывах между уничтожением родного фандома и прекрасных людей. Будьте добрее и сдержаннее, хотя бы чуть-чуть. Фандом начинается с тебя – так что думай, что ты несешь в мир. У меня все. P. S. Несмотря ни на что, я очень люблю наш фандом. Всем сердцем. Семейка для меня – действительно еще одна семья. Я просто хочу видеть больше добра и заслуженного хорошего отношения к ребятам. #семейканесетдобро #счастьяКейси #нетненавистивфандомах Никки даже перечитывать не стала – ей хотелось написать все гораздо грубее, не жалея крепких слов и выражений, но нужно было соответствовать тому, что она сама написала: быть добрее. Она искренне надеялась, что Кейси не станет читать весь тот негатив, что полился на нее. Она этого не заслужила. Фанаты порой такие жестокие и мерзкие люди. Считающие, что кто-то им что-то должен. Мол, я покупаю твои песни – будь добр, веди себя в соответствии с моими ожиданиями. При этом сами ни разу не оправдывают то, чего обычно ожидают от фандома. Никки почувствовала усталость. Выражать праведный гнев оказалось очень сложно. Как и молчать в ответ на реакцию Семейки. Она не только выложила это письмо в блоге, но и скопировала в «Твиттер» – а там у нее за последнее время набралось довольно много читателей. И, естественно, лента взорвалась. Никки закрыла ноутбук и решила позвонить Джо – та как раз должна была сейчас обедать в перерыве между занятиями и работой на радио. С недавнего времени их чат пустовал – они переписывались и перезванивались один на один. Джо и Скай игнорировали друг друга, Эмма еще не отошла от нервного срыва, Мейс разрывалась между школой, работой, рисованием, Арти и каждой подругой в отдельности. Никки же общалась со всеми, но крайне скучала по той атмосфере их маленькой подпольно-фанатской банды. – Привет, – послышалось в трубке, и Николь едва сдержала раздраженный вздох. Джо очень изменилась после недавних событий. Словно ее внутренний стержень сломался и она сдалась. А это было очень странно и страшно. – Как ребра? – Все еще помнят вкус металла, – ответила Никки. – Как ты? – Ем салат и мечтаю, чтобы Крис куда-нибудь исчез. Я еще доехать не успела, а уже получила кучу заданий и недовольное замечание, что позволяю себе обед в неполный рабочий день. – Скажи ему, что ты будешь приезжать раньше, если он будет заказывать для тебя еду прямо на радио. За свой счет. – Он скорее сам перестанет есть, чем еще и мне обеды оплачивать! – хмыкнула Джо. – Слушай, я хотела заехать в выходные, но неважно себя чувствовала. Может, загляну на неделе? Мне очень нужно с тобой поговорить. – Что еще произошло в нашем королевстве? – Я кое-что натворила… – Сожгла теперь уже самого Лео? Или Эву? – Не смешно, – ответила в трубке Джо. – Ну, кто тебя знает, может, ты теперь серийный поджигатель. Вдруг понравилось ровнять с землей чужое имущество. – Все, я поняла, что ты негодуешь по этому поводу. Я сама в ужасе от себя, если честно, но тут я скорее сожгла метафоричные мосты… Никки уже хотела расспросить подробнее, но в трубке раздалось раздражающее жужжание – видимо, Джо пришло какое-то сообщение. – Опять Крис? – уточнила она. – Скорее всего, – вздохнула Джордан. – Сейчас проверю почту. Повиси минутку.