– Съешь шоколадку! Тоня рассмеялась. А я услышала то ли шуршание, то ли царапанье, доносившееся из-за двери и, быстро с ней попрощавшись, вскочила с кровати, распахнула створку, увидела Костю и удивилась. – Почему ты стоишь и не заходишь? Франклин, похоже, смутился. – Услышал, что ты с кем-то болтаешь, и решил не мешать. Собрался уйти к себе, а тут ты на пороге. Я внимательно посмотрела на него. Костя не из тех, кто может подслушивать, приложив ухо к косяку, или подсматривать сквозь замочную скважину. Почему бы ему просто не войти в мою спальню? Мы близкие люди, какие тут стеснения… Кстати, когда я только приехала в Брендино, часов в десять вечера позвонила своей подруге Лизе Карпенко и начала рассказывать ей об Аллочке. В самый разгар беседы в мою спальню вошел без стука Костя, отнял у меня трубку и… Стоп, то, что случилось потом, не предназначено для ушей даже близких приятельниц. Но я совсем о другом – по какой причине сейчас-то Костик топтался перед дверью? Ответ один. Я втащила Франклина в комнату. – Ты решил, что я общаюсь с Олегом? Подумал, мы с ним собрались возобновить прежние отношения? Это невозможно! Я никогда не штопаю носки, всегда выбрасываю дырявые. – Удачное сравнение, – вздохнул Костя. – Надеюсь, я никогда не превращусь для тебя в порванные колготки или сношенные туфли. Ладно, ты права. Я услышал из-за двери тихий бубнеж, слов не разобрал, но сообразил – ты треплешься по мобильному. С кем можно болтать на ночь глядя? – Ты меня заревновал, – обрадовалась я. – У меня много друзей, которые в полночь бодрствуют. Я беседовала с Тоней Грымовой, она сотрудница бригады Олега, мы с ней вместе помогаем подполковнику. Кстати, Куприна отправили в командировку, его в Москве нет. А роуминг вещь дорогая, у полицейского баланса на телефоне на долгий треп не хватит. – Может, расскажешь, чем ты занимаешься? – попросил Костя, поудобнее устраиваясь в кресле. – Извини, нет, – твердо ответила я, – это не моя тайна. Спасибо, что помог, позвонил полицейскому начальнику, который велел спецбригаде заняться убийством Елены и Натальи, но Олег просил меня со всеми подряд не откровенничать. – Я попал в разряд всех? – уточнил Костя. – Полагал, что у нас особые отношения, в них вранью нет места. Я начала закипать. – Я не лгу тебе, просто кое о чем умалчиваю. Костик положил ногу на ногу. – Это почти одно и то же. Я ринулась в бой. – Ты тоже со мной не до конца откровенен, но я никогда не требую от тебя отчета, не расспрашиваю, как ты ведешь бизнес. – Но это же неинтересно, – пожал плечами Костя. – Совещания, заседания, партнеры… Я вытащила из рукава джокер. – А газета «Лупа»? Константин замер, и я продолжила: – Понятия не имела, что ты хозяин этого издания, и ломала голову, почему раньше журналисты из «Лупы» публиковали малоприятные снимки писательницы Арины Виоловой, например, как я, выходя из машины, упала в лужу, а потом вдруг перестали. Над всеми знаменитостями «Лупа» подсмеивается, а меня для нее как будто нет. Знаешь, я подумала, что съехала со своей небольшой горки славы, желтая пресса более не считает, что мои снимки привлекут покупателей, я никому не интересна. А затем случайно узнала фамилию хозяина листка и сообразила: ты велел не мусолить мое имя. Так? Костя поднял обе руки. – Вилка, извини! «Лупу» я купил в незапамятные времена. Вначале хотел заняться созданием мощного издательского холдинга, но потом понял – это не мое. И переключился на другие проекты. Еженедельник же остался на рынке. И, согласись, он на фоне «Желтухи», «Трепа» и прочих изданий невинный агнец, специализируется на снимках знаменитостей, попавших в нелепые или смешные ситуации. Ну, например, известная актриса принимает цветы от поклонника, а тот от восторга начинает орать и теряет вставную челюсть. Или: телеведущий идет на тусовку и роняет ботинок, поднимаясь по лестнице. Или еще: писатель обнаружил в салате, поданном в ресторане, гусеницу и в ужасе смотрит на вилку. Иногда «Лупа» делает постановочные съемки, вроде телепрограммы «Розыгрыш». Вполне невинно, даже мило. Никакой жести, аварий со смертельным исходом, репортажей из палат реанимации. – Но ты все равно мне не рассказал, кому принадлежит «Лупа», – наседала я. – Верно, – сдался Костик. – Если честно, я не знал, как ты отнесешься к известию о том, что я владелец еженедельника. Из открытого окна в комнату начала вползать ночная сырость, я решила набросить на плечи шаль. – Ну а я не сообщила, чем мы с Тоней занимаемся, потому что мы влезли в непростое дело, связанное с маньяком. Похоже, нам с тобой надо учиться быть откровенными друг с другом. Знаешь, в чем проблема? – Ну? – напрягся Франклин. – Ты очень мне нравишься, я вполне по вкусу тебе, мы прекрасно общаемся, пока речь идет о совместном досуге, и в постели довольны друг другом. Но вот на более серьезный уровень отношений, когда между партнерами устанавливается полное доверие, не переходим, потому что оба пару раз в жизни обжигались и не хотим повторения негативного опыта. Костя потер затылок. – Честно признаюсь, я считаю бизнес делом, неинтересным для женщин. И побаивался, что «Лупа» не является твоей любимой газетой. Но ты права, я не в восторге от того, что ты помогаешь бывшему мужу. – Олег попал в трудную ситуацию, – пояснила я. И поведала Франклину о служебных проблемах Куприна. – Дело, в которое вы с незнакомой мне Антониной кинулись очертя голову, опасно? – спросил Костя, выслушав меня. – Можешь хоть в общих чертах описать его? Я замялась, но в конце концов решилась. – В Москве орудует серийный маньяк. Чтобы вычислить, кто он, необходимо выяснить связь между его жертвами. Ни покойному Сергиенко, ни Куприну это не удалось, а мы с Тонечкой вроде нащупали какие-то нити. Пока все. Когда возникнет полная ясность, непременно тебе сообщу, но сейчас говорить не о чем. Костя встал. – Ладно, пойду спать. Устал очень, жара весь день давила. – Я тоже лягу. Костик дошел до двери и обернулся: – Ну я и безголовый! Купил же тебе подарок! Вот, держи. Я взяла небольшую коробочку и пришла в восторг. – Айфон! Белый! Давно хотела такой! Спасибо. А по какому поводу презент? До Нового года далеко, а мой день рождения прошел. Франклин приподнял брови. – Разве ты не знаешь? Сейчас две минуты первого, наступил день Константина Подарочника, очень известного старца, который во втором веке бродил по деревням и одаривал всех. Одному кисет с табаком преподнесет, другому лапти новые… – А бабам раздавал айфоны, – перебила его я. – Добрый он человек, Константин Подарочник! – Праведник таким образом боролся с демонами жадности, – усмехнулся Костя. Глава 29 В «Марабу», как обычно, было почти пусто. Кроме Тони, в кафе сидел один молодой мужчина, который что-то печатал на ноутбуке, одновременно слушая через наушники музыку из лежащего на столе плеера. – Хочешь кофе? – спросила Тоня, когда я села за столик. – Сегодня похолодало. – Да уж, наконец-то, – радостно подхватила я. – Сорок градусов жары не для меня. Правда, и тридцать слишком, но на фоне температурных рекордов прошлой недели сегодняшнее утро просто райская прохлада. С удовольствием выпью капучино. Ну, рассказывай. Тонечка отодвинула в сторону пустой бокал со следами молочной пены на стенках. – Мы уже поняли, что Макеева отличается от всех жертв маньяка, общее у нее с ними лишь бумажка с рисунком. Не укладывается смерть Елены в схему, и все! Вот я и подумала поступить, как в алгебре делают. У тебя как с математикой? – Не могу считаться докой в этой области, – улыбнулась я. – Я тоже не Эйнштейн, – отмахнулась Грымова. – Он вроде был физик, – уточнила я и взяла из рук официантки чашку. Антонина подождала, пока девушка уйдет, и продолжила: – Иногда в задачах вроде «а» плюс «б» равно двадцати указывают: «Пусть «а» равняется пяти». Вот я и сказала себе: пусть Лена будет случайным человеком, сопутствующей жертвой. Но при чем тогда картинка с пятиугольником, оказавшаяся на ней? Вертела я ситуацию в голове, чуть с ума не сошла, и вдруг догадалась: убийц было двое. Я отхлебнула кофе. – Здорово! Неких два типа сговорились одновременно лишить жизни двух женщин, замаскировав их смерть под дело рук маньяка? А откуда преступникам известно про записки киллера? Пресса ничего не писала о серийщике, информацией владеет крайне узкий круг людей и… – Сначала дослушай, – обиделась Тоня. – Извини, пожалуйста, – смутилась я, – знаю за собой привычку перебивать. Все! Молчу! Антонина стала излагать свою версию. В жизни подчас случаются самые невероятные вещи, происходят поразительные встречи или ошеломительные совпадения. Тонечка отнесла двойное убийство на станции «Брендино» к разряду таких фантастических, но тем не менее происходящих в реальности событий.