– Сейчас все приготовлю, – проворковала девушка, просачиваясь на кухню. Слава богу, она уже успела надеть… Ленкин халат, стеганый голубой с большими темно-синими пуговицами. – Знакомьтесь, – буркнул Юра. – Таня… Виола… – А я вас узнала, – вдруг произнесла Татьяна. – Вы пишете детективные романы, я читаю их постоянно. Вы лучший автор на свете. Юра, почему ты никогда не рассказывал, что дружишь с Ариной Виоловой? – К слову не пришлось, – выдавил из себя Макеев. – И она Ленкина наперсница, не моя, я встречался с Виолой пару раз. Обычно я вежлива с посторонними людьми, а когда встречаю фаната, даже если человек мне с первого взгляда не понравился, моментально расцветаю в улыбке и изображаю восторг. Но в случае с Таней мои актерские таланты дали сбой. – Так приятно вас видеть! – щебетала девушка, ополаскивая кипятком маленький чайник. – Мне тоже. В особенности рада узреть любовницу мужа подруги, облаченную в ее халат, – ехидно произнесла я. Таня достала из мойки кружки. – Это мой пеньюар. – Да ну? – скривилась я. – Я могла бы поверить вам, но собственноручно приобрела его в Германии в подарок Лене. Лицо Тани слегка вытянулось, она повернулась к Юре. – Правда? Макеев пошел к холодильнику. – Вилка, хочешь бутербродов с сыром? Сменить щекотливую тему ему не удалось. Любовница повторила: – Правда? Ты подарил мне халат жены? Поскольку Юрий молчал, ответить решила я: – Можете не сомневаться. Перед моим отъездом в Берлин Ленка пожаловалась, что совсем обносилась, нет даже приличного халата, в котором не стыдно из ванной выйти, и я приобрела для нее шлафрок. Хотела купить подруге много красивого белья, но законная жена вашего любовничка была человеком гордым, могла и не принять чемодан подарков. Вероятно, вам не слишком приятно узнать правду, но Юрий – скупердяй самого противного толка. Леночка имела всего несколько приличных нарядов, которые ей предписывалось надевать, если чету Макеевых звали в гости. А для работы одежда у нее была не новая, не модная, но добротная. Знаете, моя тетка Раиса всегда говорила: «Вилка, покупай платья из качественной ткани, сносу им не будет». Раиса не ошибалась, юбка из габардина практически вечная. Но вы понимаете, насколько противно натягивать ее изо дня в день? Косметику Лена использовала копеечную, покупка колготок превращалась в драму, лифчик и трусики бедняжка занашивала до дыр. Юрий считает: что посторонним видно – должно быть приличным, на том же, что для других скрыто, жестко экономим. Он не разрешал Лене покупать хорошие продукты, приходя ко мне, подруга всегда съедала пару йогуртов, приговаривая: «Ох, как я их люблю…» Денег на любимые продукты для жены у Юры не находилось, зато в холодильнике всегда была копченая колбаса, Макеев без нее жить не может. Татьяна разинула рот и уставилась на любовника. А тот повернулся ко мне. – Вилка, сколько раз ты бывала в нашей квартире? – Не больше двух, – честно ответила я. – Лена жаловалась, что ты терпеть не можешь гостей. В начале нашей дружбы я звонила вам домой, но всегда нарывалась на тебя, а ты был не особенно любезен, всегда говорил: «Жена занята, звякни позднее», – и швырял трубку. После этого я стала беседовать с Леной только по сотовому, и желания часто посещать ваш дом у меня не возникло. – Ага, – протянул Юра. – А в баню-бассейн вы с Еленой совместно ходили? – Нет, – удивилась я, – никогда не посещали эти заведения. – Значит, без верхней одежды ты Ленку не видела, – потер руки Юра. – Так откуда знаешь, какое у нее белье и что было в нашем холодильнике? На секунду я опешила, потом ответила: – Мы были близкими подругами, Леночка делилась со мной своими проблемами. – А мне она постоянно пела, мол, Виола советует бросить нищего мужа и обратить внимание на ее друга, холостого прозаика, – усмехнулся Юра. Я возмутилась. – Я уже слышала сегодня эту глупость. Ты врешь! Я не такая! – Нет, это ты врешь! Я не такой! – гаркнул Макеев. – Я просто передал то, что говорила жена. Скажи, Вилка, что отличало Лену от всех остальных? – Наверное, порядочность и отсутствие эгоизма, – без запинки ответила я. – Напомни, сколько лет вы дружите? – Недолго. И тем не менее стали близкими подругами, – огрызнулась я. – Впервые мы встретились на Международной московской книжной ярмарке. Лена тогда работала в издательстве «Элефант», занималась связями с общественностью. А вскоре после нашего знакомства она перешла в благотворительный фонд «Луч солнца» и сделала очень много, чтобы привлечь в организацию людей, желающих поделиться деньгами с больными детьми. Юра побарабанил пальцами по столу. – Я внимательно тебя выслушал, теперь мой черед высказаться. Так вот, основные качества Елены – патологическая хитрость, умение гениально врать и пудрить людям мозги. Я был нормальным мужем. Ну да, зарабатываю не миллиарды, но если… – Не лги! – вскипела я. – Тебя уволили с работы почти сразу после того, как мы с Ленкой подружились. У нее в кошельке не было денег даже на кофе, а ты не спешил искать достойное место, перебивался случайными мелкими заработками. Юра вытянул вперед руку и начал загибать пальцы. – Скрудж Мак Дак рядом со мной отдыхает, я сижу на шее у жены, уютно устроился и свесил ноги, ни фига не делаю, устраиваю скандалы, поколачиваю супругу. Может, еще и пью горькую? – Нет, – покачала я головой, – о проблеме с алкоголем я не слышала. – Отлично, – ухмыльнулся Юрий, – в бочке дегтя нашлась ложка меда. Теперь ответь, почему Лена жила с таким гоблином? Отчего не ушла от меня? – Она тебя очень любила! – воскликнула я. – А любовь, как известно, зла. – У Лены до меня было три мужа, – сказал Макеев, – у нее имелся опыт разводов. – Врешь! – снова не сдержалась я. – Отлично знаю, вы закрутили роман в студенческие годы и никогда не расставались. Юра крякнул и вышел из кухни. – Халат был новый, – пролепетала Таня, – лежал в нераспечатанном пакете. Когда я у Юры впервые осталась, то вышла из ванной, замотанная в полотенце. А он сказал: «Сейчас поищу что-нибудь подходящее». И принес этот пеньюар. Юрий мне не говорил: «Купил тебе подарочек», просто отдал со словами: «Можешь спокойно надевать, он совершенно новый». А я подумала, какой же Юрочка милый, решил меня порадовать, купил очаровательный халатик, да еще смущается, вручая его. – Любуйся! – прогремел Юра, вернувшись. – Для начала – «Елена» не родное имя аферистки, она по паспорту Милена. Вуаля! Я уставилась на брошенные на стол ксерокопии свидетельств о разводе. Потом взяла их в руки и не поверила своим глазам. Оказалось, Макеева действительно не раз выходила замуж, Юра не фантазировал, он четвертый супруг моей подруги. – Невероятно… – растерялась я. – Прекрасно помню, как Лена описывала ваши юношеские прогулки по бульвару, поездки в Архангельское, первый поцелуй в парке… – Вероятно, она повествовала о супруге намбер уан, – мрачно перебил Юра. – Или вообще все выдумала. Теперь сюда посмотри. На клеенку шмякнулось бордовое удостоверение. – Раскрывай, – сурово приказал Макеев. Я взяла книжечку и вновь испытала изумление. – Ты начальник отдела в банке? – Учился на экономическом факультете МГУ, – пояснил Юра, – служу в сфере финансов, «Зебрабанк»[4] небольшой, но стабильно держится на плаву. У меня достойная зарплата. – М-м-м… – протянула я в полном недоумении. – Теперь, когда твоя уверенность в монстроподобности Юрия Витальевича Макеева слегка поколеблена, разреши рассказать кое-что, – проговорил хозяин дома. У меня закружилась голова. – Танюша, налей писательнице еще чаю, – велел Юра любовнице. – Придется, Виола, тебе неприятные слова выслушать, но альтернативы нет. Мы стали жить вместе с Леной незадолго до вашего знакомства. Сначала я земли под ногами от радости не чуял: мне досталась шикарная женщина, главный редактор издательства «Элефант»… – Она им никогда не была! – перебила его я. – Да ты слушай, – отмахнулся Юра. – Вот что мне было известно от Елены. Владелец «Элефанта» попросил ее подружиться с писательницей Ариной Виоловой, чтобы удержать ту от нимфомании. На самом деле Виола Тараканова моей жене вовсе не нравилась: она жадная, вечно за счет Ленки норовила пообедать, обожала говорить гадости про коллег. Но приказ хозяина издательства – закон, приходилось терпеть неприятную бабенку. Елена старалась – бродила с Вилкой по кабакам, клубам, ездила с ней в командировки, была ей сторожевым псом. И очень от нее уставала. – И ты ей верил? – взвилась я. – Так и ты ей верила! – парировал Юра. – Говорю же, Лена врала, как дышала. Сколько раз мы с тобой встречались? Всего ничего. Информацию друг о друге получали из уст Ленки, а с ее слов мне не нравилась ты, тебе не нравился я. И мы оба жалели ее. Кстати, выйдя за меня замуж, она, как полагается, взяла мою фамилию. Но, если еще раз посмотришь на копии документов, поймешь, ранее красавица была Пузяковой, Молдиной и Бойко. В отношении же своего имени жена мне сказала: «Пожалуйста, забудь дурацкую Милену, я – Лена». Ничего необычного в этом заявлении я не увидел. Ну не нравится человеку помпезное имя Милена… Короче, я не стал возражать. Лена так Лена! Юра встал, подошел к окну. Затем продолжил рассказ… Год с небольшим назад банк, где работал Макеев, устраивал пышную вечеринку, посвященную своему юбилею. Скромница Лена всегда отказывалась посещать корпоративные мероприятия на работе мужа. Она не была любительницей вечеринок, но ей, главному редактору «Элефанта», постоянно приходилось посещать светские рауты, сопровождать на них писателей, озабоченных личным пиаром. Лена любила свою работу, а вот хождение по тусовкам ненавидела. И ей было достаточно собственного круга общения, поэтому на все просьбы супруга отправиться с ним, допустим, на день рождения коллеги, отвечала: – Милый! Я так устала от людей. Иди один. Или, еще лучше, давай останемся дома. Но на сей раз Юра заявил супруге: – Если заявлюсь на юбилейную вечеринку без жены, поползут слухи о нестабильности нашего брака, а для банковского топ-менеджера это не очень хорошо. И Леночке пришлось сопровождать Юру. Она надела элегантное черное платье, сделала красивую прическу и выглядела прекрасно. Начальник отдела хотел похвастаться своей супругой перед сотрудниками, предлагал Лене потанцевать, но та села скромно в уголок и за весь вечер выпила один бокал легкого сухого вина.