– Вот беда-то. – Сегодня я закрываю нелегальный склад парфюмерии на раковине. – Увижу обсыпанную побелку на французском креме, заставлю вылизать. – Крем-то? Так он не вкусный, странно что на нём манго нарисовано. Сальма вспыхнула и схватила подушку, широко замахнувшись. Я хихикнул и скрылся за дверью. Прилетевшая подушка стукнулась об дверь и шлёпнулась вниз, частично закрыв собою свет. – Мазила! – крикнул я. Вместо ответа в дверь прилетела вторая подушка. Дверь пошатнулась. – Съешь кашу, пока не остыла! – решил я охладить пыл своей возлюбленной и после небольшой паузы, услышал, как вилка стукнулась об дно фарфоровой тарелки. В коридоре Пончик смотрел десятый собачий сон и дергал лапой. Я прошёл на кухню и подошёл к окну. Вдруг я увидел Холла. Он спустился с террасы и сел в свой автомобиль. Я быстро схватил ключи, накинул куртку и прыгнул в свой болид, припаркованный на дороге. Джордж медленно тронулся и проехав мимо меня, умчал к выезду. Я начал осторожное преследование. Мы миновали пару кварталов, пересекли центр, ряд светофоров и выехали на раздолбанную дорогу, что вела к окраине города и заканчивалась двадцать втором районом моей суровой юности. Машин на старой дороге практически не было. Я набрал дистанцию побольше, чтобы не быть замеченным. Дорога становилось всё хуже, а дома всё меньше. Я объезжал по старой памяти все кочки и ямы, что давно уже стали частью ландшафта и думал о том, что мог забыть такой человек как Холл в нашем захолустье. Увидев, что Джордж свернул в тупик, я припарковался у единственной районной автозаправки под видеокамерой наблюдения и дальше пошёл пешком. Свернув на тупиковую улицу, я остановился. Дальше идти было опасно. Эта улица заканчивалась серым, неприметным зданием в два этажа, из которого планировали соорудить многоуровневую подземную парковку для будущего торгового центра, который, впрочем, мы так и не увидели. Проект оказался недееспособным, а территория оккупирована и закрыта странными людьми. Первым делом они разместили камеры видеонаблюдения по периметру и обнесли здание двухуровневой колючей проволокой. Далее выставили вооруженную охрану и посты наблюдения. Потом появились предупреждающие знаки о частной и закрытой территории. Тогда мы были ещё совсем мальчишками и нас полоумных страшно заинтересовало все происходящие вокруг бывшей заброшки. Мы назвали это место «Серый квадрат» по форме здания и собственному скудоумию. Выражение: «Сходить на серый квадрат», – стало для нас нарицательным и означало проявление небывалой смелости и героизма. Кто был на «сером квадрате», тот автоматически вписывал себя в историю авторитетных и правильных пацанов, с которыми можно вести дела. А потом там стали исчезать люди. Просто пропадать пачками. Забулдыги, наркоманы, алкоголики, психи – все, что праздно шатались вокруг, просто исчезли и растворились словно в чёрной дыре. В наших кварталах всегда было много сдвинутых чудиков. Один из них был «Пабло Феррари» – так мы в шутку его прозвали. В руках он носил рулевое колесо, с которым путешествовал по району словно на собственном автомобиле, на потеху и радость местных жителей. Пабло был абсолютно безобидный и очень наивный. Сигналил прохожим вместо приветствия и оказывал услуги таксиста. Глаза у него были мутные и синие, что косили из стороны в сторону. Кто-то из мальчишек однажды, по своей дурости попросил его подвезти в «Серый квадрат», на что Пабло охотно согласился и уехал в свой последний рейс. Сам мальчишка вовремя остановился, а местная достопримечательность – Пабло Феррари, исчез навсегда. С того момента, пропасть в сером квадрате считалось нормой. Всё равно что утонуть в мазуте или отправится гулять на медвежью тропу. Все лесные дороги вокруг этого места вскоре заросли, а сами люди приучили себя и своих детей обходить опасную червоточину. Ночью по району курсировали машины-рефрижераторы, что сходились в сером квадрате и стояли там до самого утра. В это время находится поблизости было особо опасно. Тупиковая улица перекрывалась машинами охраны, а вооруженные люди рассредоточивались по всем ближайшим углам и зорко следили по сторонам. В годы моей юности, я с компанией приятелей заключил спор, что смогу прокрасться в серый квадрат и принести кусок серой штукатурки от стены опасного здания. Будучи подростком, я совершенно не контролировал свои гормональные выбросы и моча, что пенилась и играла в моей голове вместо крови и мозгов, была основным ориентиром моего миропонимания. Тогда на мой героический альтруизм подписалось ещё два брата, мы звали их Шпала и Сморчок. Как вы понимаете по кличкам этих ребят, в те годы мы трое были примерно на одном интеллектуальном уровне, по общему складу ума чуть-чуть превосходя газонокосилку. Нас снарядили самым необходимым перед вылазкой: фонариком, туалетной бумагой, складным ножиком и отправили в последний путь. Пробираться мы решили через лес. Шпала был высоким и тормознутым. Он пёрся напролом, цеплял ветки и шоркал листвой. Сморчок мелким и гадким. Тот шёл далеко позади нас и прятался за деревьями. Я шикал на Шпалу и просил его быть поаккуратнее. В ответ он только шмыгал носом и тяжело дышал. Так мы подошли к забору, в десяти метрах от которого стояло заветное серое здание с облупленной штукатуркой. Мы слышали голоса, возню автопогрузчиков и гул холодильников. Шпала сидел рядом. Сморчок выглядывал из-за дуба. Я первым полез через забор, аккуратно перешагнув наверху через колючую проволоку. Спрыгнув на закрытую территорию, я опально побежал к стене, услышав позади возню и лязг железа. Схватив кусок штукатурки, я обернулся и увидел Шпалу, что бежал в свете прожектора ко мне в одних трусах, оставив порванные штаны на заборе. Подъехала машина из которой повыскакивали охранники с оружием. Недолго думая, я развернулся и побежал от Шпалы в противоположную сторону, там я прыгнул на забор и катапультировался в лес, оставив на колючке собственный грязный ботинок. – Ещё один! – услышал я позади, удирая, после чего прозвучал звук выстрела и что-то свистнуло рядом с моим ухом, временно сделав меня полуглухим. На страхе и адреналине, я марафонил без остановок через весь лес в одном ботинке до самого дома и остановился только тогда, когда увидел толпу своих приятелей окруживших встревоженного Сморчка. Тот махал руками и кричал: – Их всех убили! Я еле вырвался! Брайан порвал трусы, а мой брат завалил троих! – Может их ещё можно спасти?! Может они ещё живы?! – спрашивал кто-то. – Да куда там! – истерил Сморчок. – Я пытался! Кинул в одного камень, попал ему прямо в висок, но второй начал стрелять в меня! Вот! Сморчок закатал на руке рукав и показал царапину, что осталась видимо от ветки дерева. – Это что, пуля?! – удивлялись приятели. – Самая настоящая! – гордо произнес Сморчок. – Как жаль твоего брата! Он герой! – А как же Брайан?! – Да что Брайан, он даже через забор перелезть не смог! – махнул рукой Сморчок. Я не выдержал. – Это я-то не смог?! – крикнул я и все моментом обернулись. – Я?! Вся толпа сбежалась ко мне и принялась ощупывать. – Брайан! Брайан ты жив! Сморчок конфузился и часто моргал. Я надвигался на него и буравил глазами. – Да ты свою трусливую задницу даже из-за дерева вытащить не смог! А штаны твоего брата-героя на заборе висят! – Не ври! – дрожал Сморчок. – Он врёт! Врёт! Это он за деревом прятался! – Что-то не верится, чтобы Брайан прятался, – сказал кто-то из ребят. – Что ты нам нагнал, Сморчок? – посыпались вопросы. – Тебе придется ответить за свои слова! – угрожал кто-то. – Подождите парни, – сказал я и полез в карман. Вытащив оттуда кусок серой штукатурки, на которую я чуть было не променял собственную жизнь, я бросил её к ногам Сморчка. – Это я тоже на дереве нашёл? – спросил я. Через секунду Сморчок уже отхватывал от всей нашей компании, которой вздумал ездить по ушам. Его хорошенько отпинали и прогнали с нашего двора. Но на этом история не закончилась. Шпала действительно пропал. Я не мог точно сказать, что с ним произошло, потому как честно признался, что бежал оттуда не оглядываясь. Однако, через некоторое время поползли слухи, что Шпала жив. Кто-то из местных видел его ночью, возле нашего двора. Мы не обращали на это внимания, пока вдруг не узнали, что Сморчок стал ошиваться в сером квадрате, прямо на территории, среди охранников. Ближайшим вечером, Сморчок был изловлен и доставлен на общественно-пацанский допрос: – Ты чё там делал? – прозвучало немедленно. – Работал, – деловито отвечал Сморчок. – Не гони. Кто тебя пустил? – Я теперь с ними, ясно? Я и мой брат. – Шпала жив?! – Конечно жив! – отвечал Сморчок. – Мы вместе там работаем. И вам к нам лучше не соваться! Мы переглянулись. – Кем работаешь? – Охранником! – Ствол есть? – Там оставил. – Принеси как-нибудь. – Ещё чего! – А что там в холодильниках? – Так я вам и сказал! Кто-то слегка толкнул Сморчка в плечо.