Я подошла. — Нога поднимай, — скомандовал он и начал соскребать комки с подошвы. — Тут грязь хорошая, водой не отмыть. И действительно, глина отваливалась крайне неохотно. Когда верхний слой был удален, ботинки не стали выглядеть чище, но зато они стали намного легче. — Как вас зовут? — поинтересовалась я, мысленно ругая себя за невежливость — это нужно было спросить в первую очередь. — Булат, — улыбнулся мужчина. — Если что, я живу в тот корпус у забора. Приходи, спрашивай Булат. Меня все знают… Так, мужик понял меня неправильно. Решил, что я с ним заигрываю. — Спасибо. Если что-то понадобится, обязательно обращусь к вам, — обнадежила я парня. До своего корпуса я добралась без приключений. Готичная барышня за стойкой ресепшн неодобрительно посмотрела на мои заляпанные грязью ботинки, которые, несмотря на старания Булата, все равно оставили на чисто вымытом полу цепочку грязных следов. Я сделала вид, что не замечаю ее взглядов. Около двери в свой номер я остановилась, убедилась, что в коридоре никого нет, и быстро проверила свои метки. Так я и думала, в мое отсутствие кто-то побывал в номере: оба контрольных волоска оказались сорваны. Я вставила карточку и открыла дверь. Лежащий на кресле Султан приоткрыл глаз, увидел, что это всего лишь я, и вновь погрузился в здоровый сон. В комнате явно что-то изменилось. Тот, кто вторгся сюда без разрешения, не очень-то стремился скрыть следы своего пребывания. Я закрыла глаза и представила, как выглядел номер перед моим уходом. Подушки раньше лежали на покрывале, сейчас они были убраны. На столе появилась пепельница, а вот два стакана, ранее там стоявшие, были переставлены на тумбочку-холодильник. Я открыла глаза. Все совершенно ясно: в моем номере побывала горничная. Она сменила белье, вымыла и вернула на место стаканы. Впрочем, совершенно не исключено, что горничная приходила не одна. Я вновь закрыла глаза и представила, как выглядело кресло, под подушкой которого я спрятала «пернач». Вроде ничего не изменилось. Если бы сиденье трогали, я бы это заметила, даже по малейшему перекосу в ту или другую сторону. Но проверить все же не помешает. Я согнала Султана и сунула руку под подушку. Пистолет был на месте: либо кроме горничной здесь больше никого не было, либо никому в голову не пришло искать пистолет. Осмотр сумки окончательно убедил меня, что никакого особенного интереса у обитателей «Города солнца» к моей персоне нет. Султан, недовольно фыркая, вернулся на кресло, свернулся в клубок и притворился, что спит. — Эх, а рыбу-то я забыла тебе принести, — извинилась я. — Придется поужинать консервами. Я порылась в сумке, достала баночку с самой аппетитной, на мой взгляд, картинкой и открыла ее. Тут же выяснилось, что любимое блюдце Султана я захватить все же забыла. Предлагать ему корм прямо из банки означало нанести смертельное оскорбление. Я выдвинула ящик стола в тайной надежде, что там завалялось какое-нибудь блюдце. Блюдца не было, но зато лежала папка в бордовом переплете. Интересно, что это такое. Найденный мной документ содержал массу полезной информации: о распорядке дня в пансионате, о том, сколько и каких корпусов здесь имеется, какие категории номеров существуют, чем можно развлечься в свободное от сна и еды время (выбор оказался небогат, но зато очень интеллектуален — депрессующие отдыхающие могли воспользоваться услугами местной библиотеки). И только на самой последней странице оказалось кое-что действительно нужное — как позвонить в номера и на ресепшн (если вдруг такая необходимость возникнет). Ага! Я набрала указанный в справочнике номер. — Пансионат «Город солнца», слушаю вас… Я узнала голос той барышни, что откровенно не одобрила мои грязные ботинки. — Здравствуйте. — Я не то чтобы попыталась ее задобрить, просто посчитала, что при разговоре по телефону вежливость еще никогда никому не вредила. — Здравствуйте, — бодро ответила девица и повторила еще раз: — Я вас слушаю. — Это жилец из сто тринадцатого номера, — представилась я. — Скажите, нет ли у вас какого-нибудь блюдца? Барышня совершенно не удивилась. У них здесь контингент специфический, может, по сравнению с их желаниями мое блюдце звучит как детский лепет. — Блюдца нет, — огорчила она меня, но тут же добавила: — Есть одноразовая посуда. Можете приобрести упаковку тарелок. — Прямо сейчас? — уточнила я. — Да, конечно, приходите. Я вытащила из сумки кошелек, поругав при этом себя, что оставляла его в комнате. Не нужно провоцировать горничную на воровство. Если бы кошелек сперли, я бы отчасти сама была виновата. Правда, оказалось, что кошелек вовсе не требуется: как объяснила мне девушка с ресепшн, первая неделя вообще никак не оплачивается, но все приобретаемые клиентом товары заносятся в компьютер. Если человек решает остаться, ему приплюсуют эти суммы к окончательной стоимости проживания. На всякий случай я уточнила, почем у них здесь пластиковые тарелки — вдруг при окончательном расчете выяснится, что они идут по цене мейссенского фарфора. Тарелки оказались недорогими, но я не торопилась к себе в номер. Надо поговорить с этой девицей. Ведь она первая встречает прибывающих, должна быть в курсе всех здешних событий. — Много сегодня народу приехало? — дружелюбно начала я разговор. Девица зыркнула на меня и сухо ответила: — Нет. Кроме вас никого. — Я заметила, что наплыва нет. Это странно, ведь у вас первая неделя бесплатная. По идее — валом должны были валить люди… — Девица не отвечала, поэтому я добавила: — При нынешних-то ценах… — Вы извините, — оборвала она мои рассуждения, — мне нужно отчет за прошлую неделю составить. Я и так его задержала. Если вам ничего больше не нужно… Меня довольно бесцеремонно выпроваживали. Ну что ж, не буду навязываться, придется поискать другой источник информации. Долго искать его не пришлось: источник топтался около моей двери. В руках у него были бутылка вина и пакет, в котором угадывались один плоский предмет и несколько круглых — надо полагать, традиционные дары в виде фруктов и коробки конфет. Источник робко скребся в дверь, в ответ ему неслись истошные вопли разбуженного и голодного Султана. В таком шуме мне удалось подойти к нему очень близко, я хлопнула «источник» по плечу и гаркнула ему в ухо: — Здравствуйте, Алексей. Вы ко мне? Он вздрогнул (тут обычно принято писать «и чуть не выронил из рук пакет» — так вот, в нашем случае пакет он держал крепко), быстро обернулся и неловко взмахнул руками (поступок довольно рискованный, если учесть, что обе руки были заняты). — А я к вам, Василиса, — сообщил он на тот случай, если я не догадалась, что он тут делает. Я вставила карточку в дверь: — Заходите… В номере бесновался Султан, но при виде меня и пластиковой тарелки почти сразу затих, прыгнул на кресло и притаился там, недоверчиво наблюдая за нами. — Я тут принес яблоки, только их нужно помыть… Алексей сунул мне в руки пакет. Я направилась в ванную, но он неожиданно схватил меня за руку: — Стойте! Я испуганно отдернула руку. — Нужно вынуть компьютер, — пояснил Алексей. — Там, кроме яблок, еще компьютер. Его мыть не нужно. — Пугать-то зачем? — сварливо ответила я. — Сказать нельзя было? — Я не ожидал, что вы так сразу пойдете их мыть… — Он замялся и добавил: — Я вообще думал, что вы меня не впустите. — Это почему же? — заинтересовалась я. — Я вам не понравился там, в столовой, — честно ответил он. — Это было видно по выражению вашего лица. — У меня оно всегда такое. В смысле — лицо, — соврала я, а для себя отметила, что надо будет потренироваться над мимикой перед зеркалом, чтобы добиться абсолютной непроницаемости. Алексей вытащил из пакета ноутбук и какой-то ДИСК: — Все, теперь можно мыть, остались только яблоки. Пока я мыла яблоки, он откупорил вино (в тумбочке нашелся штопор), достал стаканы и наполнил их. — Ну, давайте, Вася, за знакомство! Он протянул мне стакан. Я вспомнила историю Моцарта и Сальери и взяла тот стакан, что стоял на тумбочке. Алексей не понял или сделал вид, что не понял. Мы чокнулись… — За знакомство, — бодро повторил он, сделал глоток и надкусил яблоко. Я чуть-чуть пригубила — пью я редко и мало, поэтому даже минимальные дозы алкоголя творят чудеса с моим разумом. Последующие полчаса явили собой классический пример «разговора ни о чем». Но это был не тот случай, когда собеседникам нечего сказать друг другу. Совсем наоборот, вопросов у каждого накопилось немало, но озвучить их никто не решался. Мешало недоверие, повисшее в комнате, как сигаретный дым в курилке. Время шло, вино потихоньку убывало, Алексей бросал на меня странноватые взгляды, которые при других обстоятельствах вполне можно было бы расценить как призыв заняться сексом. Через полтора бокала я все же решила внести ясность в данный вопрос: — Что вы на меня так странно смотрите, Алексей? Он не смутился, а совершенно спокойно и почти трезвым голосом (что такое для мужчины два стаканчика вина крепостью не больше четырнадцати градусов) ответил: — Вы не похожи на человека, приехавшего сюда за тем, за чем обычно сюда приезжают. Я напряглась: — Не понимаю вас, Алексей… — Одну минутку… Он включил свой ноутбук и еще раз внимательно посмотрел на меня. — Сейчас я очень сильно рискую, — он выделил голосом слово «рискую», — потому что если вы не клиент, то вы — новый исполнитель. И сегодня же вечером все, о чем я вам сейчас расскажу, станет известно им (он понял глаза к потолку, показывая, что «они» — люди весьма влиятельные). Если это так, то я вряд ли доживу до завтрашнего утра. Начало меня заинтересовало. Не часто (да что там — впервые в жизни) мне приписывали какие-то демонические способности. — Я не понимаю, Алексей. Кстати, давайте на «ты» перейдем… — предложила я. — Хорошо, Васенька, — перебил меня собеседник, — даже если ты притворяешься… Впрочем, я это скоро узнаю. И тут на меня нашло озарение. Конечно, я могла сто двадцать пять раз повторить «Леша, я не понимаю, о чем ты», и он мне все равно бы не поверил, но я интуитивно нашла нужную линию беседы.