Глава 1 Да простят меня Бог и все остальные Я примерная христианка, и мне очень стыдно. Всего сорок восемь часов назад я была девчонкой, которая никогда не пробовала алкоголь, не целовалась с парнем, не носила одежду без рукавов и не распевала во все горло непристойные песни на публике. Я никогда никого не похищала, не совершала вооруженных ограблений и уж точно не угоняла кабриолет. У меня и прав-то нет. Через несколько минут мне предстоит покинуть эту тюремную камеру и объяснить произошедшее моим родителям, восьмерым братьям и сестрам, преподобному Бенсвелдеру, целой своре адвокатов, полиции, мэру Парсиппани, Нью-Джерси, журналистам и их съемочным группам, а также пользователям тех штук в Интернете, которые мне не разрешали читать, или регистрироваться в них, или кликать… или как там это называется? И я не имею ни малейшего представления о том, что им сказать. Глава 2 О нет... Начинается. Дыхание перехватывает, пальцы сжимаются в кулаки, и скоро я не смогу дышать — у меня начинается паническая атака. В восемь лет мне было страшно ездить на эскалаторе — мне казалось, что я обязательно упаду, и он меня проглотит. Врачи поставили мне диагноз «тяжелое тревожное расстройство» и назначили курс терапии, который предписывал контролировать панические атаки с помощью лекарств, глубокого дыхания или смены поведения. И если прямо сейчас я не перечислю имена своих братьев и сестер по порядку три раза, то все они умрут. Картер, Коринн, Калеб, Каллум, Карл, Кастор, Калико, Катрин. Картер, Коринн, Калеб, Каллум, Карл, Кастор, Калико, Катрин. Картер, Коринн, Каллум, Калеб… НЕТ-НЕТ-НЕТ, неправильно, придется начать сначала, только теперь мне нужно повторить имена шесть раз подряд, потому что я должна защитить каждого. Я знаю, что кажусь сумасшедшей, но не могу остановиться. Картер, Коринн, Калеб… Глава 3 Обо мне Меня зовут Кейтлин Мэри Пруденс[1] Ректитьюд[2] Синглберри, и если вы живете в Центральном Джерси, то, вероятно, наслышаны о моей семейке, а может, даже слушали нас. Мои родители, владельцы небольшого продуктового магазинчика, еще до моего рождения записывались и выступали вместе со всеми своими детьми, и сейчас, в свои семнадцать, я в центре внимания. Мне всегда нравилось быть частью поющих Синглберри, и я мечтала однажды выйти замуж и родить детей, которые присоединятся к моей семье на сцене и за ее пределами, но теперь я сомневаюсь, что такое возможно. Не уверена, что после всего, что я натворила, кто-нибудь — а тем более прелестный мальчик-христианин со строгими моральными принципами, чистосердечной улыбкой и в хорошо отглаженных брюках цвета хаки — захочет услышать мое пение, не говоря уже о том, чтобы влюбиться в меня. А я ведь собиралась идти в колледж на следующий год. Я так волновалась, что никуда не поступлю, что подала заявления в двенадцать мест и как одержимая переписывала свои сочинения и проверяла их бесчисленное количество раз. Теперь об этом и мечтать не стоит. Какой колледж в мире хотя бы подумает о том, чтобы принять кого-то с таким уголовным прошлым? Я знаю, что не следует обвинять других в своем безнравственном поведении, ведь в семействе Синглберри так не принято. Но, да простит меня Бог, есть один человек, которого я виню во всех тех чудовищных вещах, которые произошли со мной. И этот человек — моя кузина Хеллер Харриган. Иисус учит нас подставлять другую щеку, но, со всем уважением, хоть Иисус и претерпел много жутких испытаний, он никогда не имел дела с Хеллер Харриган. Иначе, я просто уверена, он добавил бы: «Подставь другую щеку, если только это не Хеллер Харриган. Ей можно врезать со всей дури. Передайте ей, что я разрешил». Я НЕНАВИЖУ ХЕЛЛЕР ХАРРИГАН. Глава 4 Тетушка Экстази Наверное, стоит начать с появления на пороге нашего дома тети Нэнси в пятницу утром. Прошло целых четыре года с того ужасного дня, когда мы виделись с ней в последний раз. Простите, но сейчас я не в силах даже думать о том, что произошло тогда, не говоря уже о том, чтобы это обсуждать. Может быть, когда-нибудь в далеком будущем я смогу вам все рассказать, да и то вряд ли. Мои попытки забыть эти события успешны ровно до того момента, пока я не слышу имя Хеллер, или мне на глаза не попадается ее фотография, или, боже мой, одно из ее отвратительных видео. Я ничего не могу с собой поделать, ведь в том, что произошло в тот день и превратило две семьи в чужих людей, виноваты мы с Хеллер. Я была потрясена, услышав, что этажом ниже мама разговаривает с тетушкой Нэнси. А когда она упомянула мое имя, я на цыпочках спустилась в гостиную. — Кейтлин! — воскликнула тетушка Нэнси. — Ты только посмотри на себя! Кэрол, почему ты мне не сказала? Она превратилась в настоящую красотку! Я бросилась наверх, но мама меня остановила: — Кейти, все нормально. Нам нужно с тобой поговорить. Это срочно. Нэнси, прошу тебя, постарайся быть поделикатнее. — Я сама деликатность! — возразила тетушка Нэнси. — Я сделала ей комплимент! Серьезно, под этим блейзером, свитером и нелепыми длинными волосами, похоже, скрывается тело рок-звезды. И Кэрол, в сотый раз тебе говорю: зови меня Экстази, а не Нэнси. — Нэнси… — начала мама, сделав глубокий вдох. — Погоди, — прервала ее тетушка Нэнси, — тебе, наверное, кажется, будто я сменила имя в честь наркотика, но это совершенно не так. Тогда я бы выбрала Адвил, Мотрин или Пенициллин. Кстати, Пенни Силлин звучало бы круто, будь я рэпером. Но я сменила имя много лет назад, после встречи с удивительным мужчиной в Калькутте, которому удалось доставить мне тройной оргазм, то есть бум-бум-бум! Это было подобно… что там за невероятно сложный элемент фигуристы все время пытаются выполнить на Олимпийских играх? Тройной лутц? Вот, именно это великолепный Амри Капур смог сотворить — он исполнил тройной лутц в моей… — Нэнси! — Что? Мне следовало присудить ему 110 баллов! Но вместо этого я решила почтить свое физическое счастье и эмоциональное перерождение изменением имени на Экстази. Кейтлин, ты ведь понимаешь, не так ли? Я замерла, а затем в панике оглянулась вокруг, пытаясь найти кого-нибудь еще, кто смог бы ответить на этот вопрос. Следует упомянуть, что за четыре года, пока мы с ней не виделись, облик тетушки Нэнси практически не изменился. На ней был привычный наряд, состоящий из рубашки с надписью «Хочу убить всех, кого не люблю», обтягивающих джинсов с дырками и высоких пиратских сапог до бедра. Лишь ее дреды цвета электрик теперь достигали до талии. — Давай, Кейтлин, — сказала тетушка Нэнси, — тебя же не напрягает называть меня тетушкой Экстази, верно? Тебе семнадцать, ты всего на несколько месяцев младше Хеллер, так что должна знать, что такое тройной оргазм, я права? — Ма-а-а-а-а-ам! — наконец не выдержала я. — Нэнси, — одернула ее мама, которая, как и подобает мамам, была одета в хорошую, свежую белую блузку и джинсовую юбку с запахом. — Как всегда, намеренно провоцируешь Кейтлин, чтобы ее растормошить. Мы здесь не для этого, не забыла? Тетушка Нэнси замолчала, что, как вы можете предположить, случалось лишь в исключительных случаях. Она относится к тому типу людей, которые болтают обо всем, что приходит им в голову. У нее две скорости: безостановочный треп и бессознательное состояние. Может, она пьет и принимает наркотики, просто чтобы замедлить себя. Если тетушка Нэнси молчит, значит, скоро обязательно произойдет что-то важное. Глава 5 Девушка, сотканная из грехов — Кейтлин, — сказала мама, — мы знаем, что раньше вы с Хеллер были очень близки, но, надеюсь, ты понимаешь, почему в ваших же интересах вас стоило держать друг от друга подальше. — Потому что… — начала тетушка Нэнси, но мама смерила ее взглядом. — Мы все помним, чем завершилась их последняя встреча. Кейтлин, хоть мы с папой и стараемся огородить вас, детей, от вульгарных журналов, ТВ-шоу и всякой непотребности в интернете, но, уверена, ты все равно знаешь, что Хеллер стала в некотором роде… знаменитостью. Конечно, я знала, что Хеллер стала знаменитостью. Все на свете это знали. Она всегда именно этого и хотела. Мне кажется, это потому, что у нее нет души. — Но Хеллер не просто участница каких-то идиотских реалити-шоу, — добавила тетя Нэнси. — Она звезда. В детстве мы с Хеллер смотрели ТВ-каналы, одобренные родителями, и там показывали много девчачьих шоу. Среди них были как истории про обычных девчонок, так и про тайных волшебниц, рок-звезд и гениев. Хеллер нравились такие шоу, потому что их героини наряжались в классную одежду, пели, танцевали и жили с крутыми родителями, а иногда и с ехидным младшим братом, в больших, ярких домах. Рядом с ними всегда находился лучший друг — либо застенчивый и нервный, либо смешной остряк. В то время как я считала просмотр этих программ лишь пустой тратой времени, которая приводит к разрушению важных клеток мозга, Хеллер их изучала. «Я ничем не хуже них», — заявляла Хеллер и, подражая девчонкам из любимых шоу, взмахивала волосами или выполняла танцевальные движения. Иногда, когда Хеллер заставляла и меня танцевать и петь глупые песенки вместе с ней, я приходила в замешательство, потому что она объявляла нас участницами «Шоу Хеллер Харриган» или, как порой она его называла, шоу «А вот и Хеллер». Признаться, тогда мне нравилось тусоваться с Хеллер, потому что она казалась такой… не знаю, как правильно объяснить, но, думаю, можно сказать, что ей всегда жутко хотелось приключений, движения. Даже стоя рядом со школьными охранниками, она пыталась подбить их потанцевать вместе с ней. Вспоминая себя в то время, могу сказать, что мне нравилось быть лучшим другом Хеллер, или играть роль ее лучшего друга. Однажды я поймала на себе ее пристальный взгляд, и тогда она мне выдала: «Не думаю, что в нашем шоу тебя должны звать Кейтлин. Давай назовем тебя Кей-Боп». Запретить я ей не могла, поэтому позволила Хеллер так меня называть. Тусоваться с ней было здорово, ведь мы были слишком мелкими и пока не попадали в неприятности, и на тот момент родители еще не объяснили мне, какой опасной она могла быть. Какой злой. Знаю, вам интересно, возможно ли, что имя Хеллер служило предупреждающим знаком, своего рода стикером «Рекомендуется присутствие родителей»[3]? Когда я была маленькой, то думала, что «Хеллер» — это просто обычное имя, как Сьюзен или Кейтлин, но потом моя сестра Коринн рассказала, что имя Хеллер по смыслу ничем не отличается от имени Дьявол. Тогда я точно не знала, кто такой Дьявол, и спросила об этом маму. «Ну, — ответила она, пока мы накрывали стол к обеду, а учитывая количество членов семьи, это занимало довольно много времени, — у твоей тетушки Нэнси свой взгляд на воспитание детей. — Мама принялась поправлять ножи и вилки, которые я разложила рядом с тарелками. — На самом деле, мне пришлось отговаривать ее от того, чтобы она не назвала свою дочь как-нибудь еще хуже». «Как, например?» Мама вздохнула и рассмеялась. «Нэнси составила список. Пока я не вмешалась, она выбирала между именами Героин и Харрикейн»[4]. Глава 6 Восхождение Хеллер — Я так взволнована, — вещала тетушка Нэнси в гостиной. — Я люблю Хеллер больше жизни, поэтому всегда уверяла ее исполнять свои мечты, учила использовать любую возможность и никогда не отказываться от чего-то нового. Я просто хотела, чтобы она была свободной, открытой и креативной. — Она взглянула на маму. — Потому что все это действительно хорошо, кто бы там что ни говорил.