К Лонгану и другому стажеру присоединился кто-то из терапевтов. Было ясно, что пациент слабеет. Лонган, имевший степень Д.М., начал проходить здесь практику ровно неделю назад. Он ничего не мог сделать без старшего стажера-хирурга, специалиста по кровеносно-сосудистой системе. Он совершенно растерялся. – Световое табло в месте, где находится Эндрю, может не работать, – сказала Сара, понимая, что она должна взять контроль в свои руки, пока не подойдет кто-либо из старших хирургов. – Я кое-что посоветовала оператору, как с ним связаться. А пока что следите за переливанием крови, используйте стетоскоп Допплера, проверьте пульс, введите в мочевой пузырь катетер и приготовьте все для операции. Почему такие судороги? – У него давление только шестьдесят, – ответил стажер. – Вот почему. Хотя она про себя и допускала, что стажер может быть прав, но ее не удовлетворило такое объяснение. Она видела многих пациентов в шоковом состоянии, некоторых даже в апоплексическом ударе. Но здесь было другое, что-то непохожее на те случаи. Ничего особенного не демонстрируя, она внимательно проверила пульс старика в иглотерапевтических точках. В некоторых из них пульс был слабый, с еле заметным наполнением, Сара не могла судить наверняка, ей не хватало опыта, и тем не менее случай, как ей казалось, носил более общий характер, чем артериальное кровотечение. Возможно, какой-то вид метаболического расстройства. Специалист по крови только что взяла у мужчины кровь. Сара отвела женщину в сторону. – Попросите, пожалуйста, сделать полный химический анализ, – сказала она. – Как можно быстрее. Особенно на электролит, сахар, кальций, фосфор и магний. Телефон у кровати зазвонил. Сара сняла трубку, послушала и положила ее пять на рычаг. – Доктор Трюскот сейчас придет, – сообщила она. * * * Прошло почти пять минут, прежде чем Эндрю ввалился в палату. К тому времени у кровати уже находился анестезиолог, пациенту перелили некоторое количество совместимой крови. Операционная тележка стояла в коридоре рядом с палатой в ожидании броска в операционную. Позвонили семье пациента и сказали, что ему стало хуже. Экстренное вмешательство в противовес выборочному терапевтическому лечению резко снижало шансы на благополучный исход. – Прошу всех извинить меня, – сказал Трюскот, немедленно беря на себя контроль. – Мой чертов бипер отказал. Совершенно не замечая Сару, он быстро оценил физическое состояние старика и тут же приказал ввезти транспортную тележку в палату. Потом повернулся к стажеру, который дал нервное, несколько путаное описание случившегося. – Я держу операционную в состоянии готовности, – закончил докладывать Лонган. – Взята кровь для химических анализов и проверку на совместимость. – Очень хорошо, дружище, – выпалил Трюскот, еще раз прослушивая живот мужчины своим стетоскопом. – Потому что мы сделаем разрез, прежде чем вы успеете произнести: «Привяжите моего кенгуру». В палату быстро ввезли транспортную тележку и начали перекладывать пациента на носилки. Только тут Трюскот обратился к Саре. – Так что вас привело сюда, доктор? – спросил он. – Нет ли у этого человека каких-либо гинекологических проблем помимо всего прочего? Одна из медсестер громко рассмеялась. Сара сохранила хладнокровие, напомнив себе о том, что она слишком невысокого мнения об этом человеке, чтобы позволить ему вывести ее из себя. – Я подумала, что, может быть, вы несколько приустали и вам потребуется небольшая помощь, – ответила она. – Знаю, что вы отдыхали в комнате 421. Я находилась возле своего шкафа, когда вы туда вошли. Именно от меня оператор светового табло узнал, где вас можно найти. Трюскот побледнел. Уголки рта его скривились. – Благодарю вас, – выдавил он. – Вы бесконечно добры ко мне в последнее время. – Не стоит, – отозвалась Сара, не сводя с него взгляда. Команда закончила погрузку старика на носилки. Трюскот быстрым жестом руки направил их в операционную. Палата мгновенно опустела, остались Сара и одна из медсестер. Пол, забросанный окровавленными тампонами, марлевыми повязками, использованными шприцами, резиновыми перчатками, коробочками, где была жидкость для переливания и другими медицинскими отбросами, напоминал поле битвы. Сара, все еще не снявшая своих перчаток, начала собирать некоторые из разбросанных предметов. – Я сама все сделаю, – сказала медсестра. – Почему вы считаете, что лучше подготовлены для этого, чем я? Медсестра улыбнулась. – Спасибо, – поблагодарила она. В этот момент в комнату торопливо вошла специалист по крови, неся компьютерную распечатку. – Куда все подевались? – запыхавшись, спросила она. – Все направились в операционную. Почему вы спрашиваете? Технический специалист подала распечатку. – Уровень магния у него – ноль четыре десятых, – сообщила она. – Старший просил передать вам, что они дважды сделали замер... и... Сара больше ее не слушала. Она взглянула на телефон, передумала и бегом припустилась из комнаты. Уровень магния 0,4, значительно ниже нормы, давал полное клиническое объяснение случившемуся. Надо предупредить Эндрю, иначе это приведет к смертельному исходу во время операции. Видимо, мужчина плохо переносил интенсивное лечение мочегонными средствами, которые применялись, чтобы поправить его сердечную недостаточность. Ятрогеника: болезни или ранения, вызванные словами или делами врачей. В памяти Сары высветилась фраза, которая когда-то украшала письменный стол Эттингера. Были все основания считать, что поразительное ухудшение состояния больного вызвалось лечением – а не самой болезнью – мочегонными лекарствами, а не аневризмом. Она ворвалась в операционное отделение, когда ввозили носилки на тележку в одну из операционных комнат. – Эндрю, подождите, – крикнула она. * * * Потребовалось меньше получаса, чтобы старик отреагировал на укол магния и проснулся. До своего ухода на пенсию год назад Теренс Купер был довольно известным судостроителем. Он заразительно смеялся и обезоруживающе улыбался беззубым ртом. И, встретив Сару, тут же пригласил ее на свидание, заверив, что жена особенно возражать не будет. – Миссис Купер уговаривает меня попытаться заняться чем-то новеньким, – заметил он. Сара позволила ему пожать свою руку и повернулась, чтобы уйти. До этого момента Эндрю почти ничего не сказал ей. А сейчас загородил дорогу к двери. – Могу объяснить относительно комнаты четыреста двадцать один, – тихо предложил он. – Мне это абсолютно безразлично, – отозвалась она. – За исключением того, что вам бы следовало быть более собранным, когда вы вернулись сюда. Если бы вы не... спали, то, думаю, сообразили бы проверить показатели химических анализов, а уж потом повезли больного в операционную. – Полагаю, что вы правы. – Хорошо, – бросила Сара, обходя его по пути в коридор. – Люблю быть правой. – Спасибо, что уберегли меня от неприятностей, – крикнул он ей вдогонку. – Вы чертовски хороший доктор. Сара не сразу нашлась что ответить и просто мотнула головой, продолжая идти. Ее личный аппарат звуковой сигнализации зазвучал как раз в то время, когда она подошла к родильно-гинекологическому отделению. Она ответила, надеясь услышать голос Эндрю с предложением продолжить примирение. Но вместо этого в переговорнике раздался голос Аннали Эттингер. * * * Сара сидела на краешке кушетки в небольшом приемном кабинете для местных жителей и с грустью слушала рассказ Аннали. – Не знаю, что расстроило его больше, – говорила Аннали, – что я вообще ходила к какому-то доктору или что я ходила именно к вам. – В этом уравнении я – самая незначительная величина. Я знаю ученого акушера в Ворчестере, который с удовольствием примет роды на дому. – Питер настроен против всяких докторов. Только повивальные бабки. Он даже говорит о том, чтобы доставить кого-то самолетом из Мали. – А как относитесь вы ко всему этому? – Мне очень жаль, что о вас такое пишут в газетах. Мне на это наплевать. – Хорошо. И даже то, что обещал Питер, – деньги, возможность записаться для Тейлора и все остальное. Но как бы я ни относилась ко всему этому, я не могу не учитывать того, что Питер сделал для меня... с самого начала. – Понимаю. – Знаю, он далек от совершенства, но... – Аннали, вам нет необходимости объяснять мне это. Мне все понятно. К тому же вы здоровая молодая женщина в отличной форме. У меня нет оснований полагать, что возникнут какие-либо проблемы. Я направлю вам фамилии акушеров в Ворчестере, просто на всякий случай, вдруг вам понадобится их помощь. – Спасибо, Сара, что вы так просто отнеслись к этому. – Пустяки. Наступило долгое, затянувшееся молчание. – Сара, есть еще один вариант, – наконец произнесла Аннали. – Питер настаивает, чтобы я присутствовала на совещании в его кабинете. – Продолжайте.