И тут меня обдало смрадным дыханием Ярового. В его косматой бороде застряла сумасшедшая улыбка, он протянул руку, намереваясь сомкнуть жёсткие длинные пальцы на моём горле… Завизжав, я слишком резко дёрнулась в сторону, оступилась и повалилась спиной в зыбучий ужас. Я искала опору, чтобы отползти от нависших надо мной пугающих фигур, но руки и ноги проваливались в пустоту, не давая шанса на спасение. – Ден! – собрав последние силы, крикнула я в сгущающуюся муть. – Ден, помоги! Завеса морока подёрнулась, и я увидела хакера. Он был здесь, совсем рядом. Ему бы хватило доли секунды, пары метких выстрелов, чтобы освободить меня от липкого страха, приступами тошноты подступившего к горлу, но Ден меня не слышал. Его руки сомкнулись на тончайшей талии, хакер улыбался, прижимая к себе неестественно красивую девушку. Его губы с жадностью ласкали белоснежную кожу пресс-секретаря компании КоСекюрити. Девушка выгнулась парню навстречу, подставляя лебединую шею для поцелуев, и бросила на меня надменный взгляд. «Он мой!» – прозвучал в голове её победоносный голос, разливаясь токсичным ядом по венам. Ледяную глыбу придавившего меня страха взорвал вспыхнувший в груди нестерпимый огонь. Отвратительные рожи громилы и Ярового со злорадным наслаждением смотрели, как прожорливое пламя сжигало меня заживо, а Ден даже не обернулся… – Ошейник сняли всё же зря, – надсадно прохрипел Костя. – Да не дёргайся ты, я держу тебя. Внутренне пламя настороженно замерло, прислушиваясь. Лопатки упёрлись в широкую грудь капитана, его тяжёлое дыхание всколыхнуло волосы на затылке. Костя скользнул руками по моим предплечьям, смыкая ладони мне на запястьях. – Вероника, чёрт бы тебя побрал, мы ведь практически уже вышли, – проворчал Вотанин, прижимая меня крепче. – Так, делаем глубокий вдох и успокаиваемся. Вспомни, мы сейчас в виртуальности, в этом долбаном банке хранения информации Немова. Здесь никого нет, кроме нас. Мой мозг был не согласен с Вотаниным, я отчётливо продолжала видеть две исполинские фигуры, застывшие в ожидании жертвы. Они пронизывали меня полными ненависти взглядами, но не решались подойти ближе. Сильнее вжимаясь в Костю, я недоверчиво спросила: – Они точно меня не тронут? Волосы растрепал резкий недовольный выдох старающегося подавить раздражение капитана: – Пока я рядом, тебя никто не тронет. Я же обещал. Хватит паниковать, немедленно бери себя в руки и показывай, куда идти. Не пойму, что сделал с этой паршивой программой хакер, но, судя по всему, без указателя отсюда не выйти. Продолжая дрожать от страха, я попыталась отыскать взглядом вожделенную красную стрелочку указателя, но взгляд вновь зацепился за сплетённые в страстных объятиях фигуры Дена и Анны. Глаза мигом наполнились влагой, искажая выводимое линзой изображение. В груди вспыхнула обжигающая боль, ноги подкосились и лишь сильные Костины руки не позволили мне заново провалиться в бездну. – Ради кого он здесь? – вопрос Вотанина с трудом пробился к сознанию. – Отвечай, зачем Немов пошёл на сделку с ЦРУ? – Он меня спасал, – тихо отозвалась я. – Зачем ему жертвовать своей свободой и жизнью ради тебя? – Я не знаю, – сквозь ком в горле мой голос едва выбрался наружу. – Нет, ты знаешь ответ! – Вотанин развернул меня к себе лицом, схватил за подбородок, чтобы я не могла отвести взгляда, и с угрозой в голосе приказал: – Отвечай, почему он спас тебя?! – Не знаю, – давясь слезами, одними губами прошептала я. Капитан больно тряхнул меня за плечи, заставляя дать ответ: – Скажи сейчас же! – Пожалел, наверное, – несмело предположила я. – Это я тебя пожалел, дуру, вытащив из подвала, – сквозь зубы процедил Вотанин, – а он тебя любит. По-настоящему любит, иначе никогда бы не подставился перед спецслужбами. Столько лет Дима был неуязвим, бережно оберегая свою тайну, и только ради тебя он открыл настоящее имя хакера под ником Ден. «Любит» – слово эхом зазвенело в ушах, словно Костя ударил им во все колокола на Соборной площади Московского Кремля. Мысли, точно голуби, вспорхнувшие с крыши, разлетелись в разные стороны, унося с собой ненужные страхи. Пожар в груди полыхнул новыми языками болезненно-сладостного пламени, распаляя таящиеся в сердце желания. Жар дошёл до лица, разливаясь на щеках пурпурной краской. Я прикусила нижнюю губу, тщетно силясь сдержать рвущееся наружу счастье. – Лыбиться будешь потом, когда выйдем из «Загона», – Костя опять потряс меня за плечи, выдёргивая из романтических мечтаний. – Где выход? Сморгнув остатки слёз, я сфокусировалась на пульсирующей красной стрелке, чётко показывающей направление к выходу из жуткой программы, подарившей мне робкую надежду. Если Костя прав, то Дима меня… Нет, я пока даже думать об этом не буду. Слишком больно обмануться… Не выпуская руки Вотанина, я направилась к выходу сквозь неспешно рассеивающийся морок. Неожиданно рука Кости вздрогнула в моей ладони, и я обернулась посмотреть, всё ли в порядке с моим защитником. На измученном лице капитана застыло чувство вины. Проследив за его взглядом, я заметила плотный сгусток марева, вырисовывающийся в силуэт молодого парня. Худая угловатая фигура выдавала в нём подростка лет шестнадцати, длинная чёлка непослушных смоляных волос падала лоб парню, цепляясь за дужку крупных очков. Мальчишка вытянул вперёд руку в приветственном жесте, широкая улыбка озаряла его юношеское лицо, а зелёные глаза смотрели с таким пронзительным простодушием, что я не сразу узнала в фантоме Диму. За время нашего знакомства я ни разу не видела Немова до такой степени открытым и доверчивым. – Необходимо срочно выбираться из этой проклятой программы, – тряхнул головой Вотанин, смазывая образ мальчишки. – Это ведь был Дима? – непонимающе я уставилась на капитана. – Ты боишься его? – Мы слишком давно знакомы, чтобы я его боялся, – безрадостно усмехнулся Костя. – Идём скорее. М-да, Немов полон сюрпризов. Макс оказался родным братом Димы, а теперь вот и агент ГОКБ его давний знакомый. Но ведь я видела, как Вотанин испугался, увидев призрак парня, почему? Нехотя «Загон» опустил нас с капитаном из своих липких, одуряющих сознание лап, и я смогла наконец-то рассмотреть, что творится в злополучном коридоре. Офицер Соул стоял лицом к стене, безрезультатно пытаясь пробить её головой. Лейтенант Дэвис активно сражался с внутренними врагами, надо отдать ему должное, достаточно стремительно перемещаясь в плотном пространстве программы, раз за разом проносясь мимо выхода. Ден шёл медленно, но уверенно держась заданного курса. Ему оставалось не более трёх метров до выхода, и я замерла в напряжённом ожидании. Вот сейчас, совсем скоро он выйдет, и мы сможем вместе покинуть банк хранения информации. Я видела выступившие капли пота на его лбу, слышала тяжёлое дыхание, вырывающееся из груди. Время шло, а хакер продвинулся лишь на шаг. – Ну же, Ден, ещё немножко, – крикнула я, но хакер меня не слышал. Внезапно он начал разворачиваться, с очевидным намерением пойти в другую сторону, а этого я вынести уже не могла. Уставший Вотанин не успел меня остановить. Я бросилась обратно в «Загон», вмиг преодолевая разделявшие нас с хакером метры. Схватив его за руку, я уверенно потянула Дена к выходу. Хакер остановился, затем с силой стиснул мою ладонь и резко дёрнул на себя. Захватывая меня в плен своих объятий, невидящим взором он смотрел сквозь меня, доставая из кобуры пистолет. – Это я, Ден! Ника! – закричала я, когда дуло пистолета упёрлось мне в бок между креплениями бронежилета, в самое уязвимое место защитного костюма. – Не надо, Ден! Нет! Пуля застряла у меня между рёбер, антивирусная система оглушительным рёвом взорвала сознание. Оседая вниз, я почувствовала, как холодная сталь ткнулась мне в голову. А потом рывок ‒ и темнота… Темнота – всего лишь отсутствие света, в ней нет ни добра, ни зла. Закрыл глаза, и фотоны не проникнут на сетчатку, не заставят маленькие раздражённые клеточки на дне глаза пустить по нерву сигнал. Но даже в абсолютной мгле по нашим нервам бегут тысячи других импульсов. Мы чувствуем звуки и запахи, ощущаем положение тела и осязаем предметы вокруг. Мозг постоянно принимает сигналы, так или иначе, обрабатывая информацию, создавая картину окружающего мира. Биологический компьютер, использующий принципы передачи электрического сигнала между нейронами, так похожий на придуманные нами машины. А что будет, если в одну секунду компьютер перестанет получать данные? Причём, всё и сразу… Я упала, а может быть, взлетела или не сдвинулась с места, когда непроглядная беззвучная бездна поглотила мир вокруг. В одно мгновение все сигналы, идущие по нервам в мозг, остановились, лишая возможности видеть, слышать, осязать и чувствовать. Потеряв связь с миром, сознание растерянно отдало команду мышцам: «Пошевелись». Тело не отозвалось. Сознание вновь послало приказ: «Закричи». Удушающую тишину не потревожил ни один звук. Последняя надежда – кожа: «Дай знать. Ну хоть что-нибудь, пусть даже нестерпимую боль, умоляю». А в ответ ничего… Смешные фобии таятся в подсознании человека, у кого-то истинные, у кого-то надуманные, но они и в сравнение не идут с тем ужасом, что испытала я в тот момент. Потерять мир – значит, потерять жизнь. И пускай в глубине моего мозга ещё теплится испуганный разум, я поняла – это смерть… Какой смысл сопротивляться? Разве я смогу справиться со всепоглощающей бездной конца? Необходимо просто принять её и позволить навсегда утащить себя в небытие, но как же жаль... Мне искренне жаль родителей, ведь они не переживут смерть единственной дочери. Безумно жаль свои несбывшиеся надежды. Эх, как же много мне хотелось ещё сделать... Слишком короткой и бесполезной получилась жизнь. Но почему-то больше всего сейчас мне жаль моей любви и себя, так и не познавшей, что значит отдаться и раствориться в его объятиях. Теперь мне уже не страшен ни громила в армейских ботинках, ни Яровой, и я даже готова смириться с мыслью, что отныне Ден будет принадлежать другой. Эти глупые и никчёмные страхи ничего сейчас не значат, если бы знать наперед, но, увы, смерть не даёт второго шанса. Меня предупреждал Макс, меня просил Ден… Как жаль… Простите. Прошу вас, простите меня и прощайте… Во всепоглощающей бездне колыхнулась тьма. Как можно в полной мгле различить чёрный экран я не знаю, но именно он потревожил небытие. Сознание напряжённо замерло, боясь спугнуть виде́ние. Едва уловимая точка голубого курсора пробежалась по верхнему краю экрана, оставляя за собой следы из светящихся символов. Если бы моё тело могло, то непременно бы подпрыгнуло с места до самого потолка от резкого звука, разорвавшего застывшую тишину. «Бу-бум» – ошибка. Курсор слизал строчку, потоптался в самом верхнем углу и побежал вновь, следя символами на экране. «Бу-бум» – ошибка. Отскочил на пару знаков назад, поменял букву: «бу-бум». Неторопливо, точно злясь, курсор пожирал символы, возвращаясь на место. На этот раз он долго мигал голубоватым свечением, а я, затаившись, следила за этим огоньком, умоляя не исчезать. Новая попытка – «бу-бум», ещё одна и ещё – «бу-бум», «бу-бум», «бу-бум»… Гул жужжащего вентилятора, такой незаметный обычно, показался мне рёвом ракетного двигателя. Процессор кряхтел, точно кто-то пытался включить зажигание в машине с севшим аккумулятором. Неожиданно приятным оказалось ощущение мокрой от пота одежды, прилипшей к кожаному креслу для подключения к Сети, и очков визуализации, давящих на переносицу. Совсем рядом раздавалось тяжёлое дыхание Вотанина, сбивающееся стонами, будто капитан выполнял сложное физическое упражнение, и я радовалась этому звуку словно любимой песне. Я слышу, я чувствую – я жива! Вот только пошевелиться у меня никак не получалось. – Зависла, – голос Ярового долетел до моего слуха, после очередного «бу-бум». – Бесполезно всё это, перезагружать только… Стойте, я не зависла. Я тут – я всё слышу, я чувствую! Не надо перезагружать компьютер! Только не отключайте меня! Из груди Кости вырвался рык, и курсор, мигнув синевой, поскакал галопом по чёрному экрану. Процессор заскрежетал, и на краю сознания я услышал Дена: – Дай мне доступ, прошу тебя. – Смотри лучше, чтобы соединение не разорвалось с Сетью, – огрызнулся Вотанин. – Не будь скотиной, Костя, позволь мне её вытащить. – Отвали, я капитан ГОКБ и в состоянии запустить зависший комп, – в голосе Вотанина проскользнула обида. – Демонстрируй свои умения перед начальством, а я прекрасно помню, Костик, как ты сдавал выпускные экзамены в колледже и проходил вступительное тестирование в отдел кибербезопасности. – До конца жизни вспоминать будешь, что помог мне однажды? – Однажды?! – я так и представила, как брови Дена возмущённо поднялись. – Это погоны тебе так мозг сжали, что память отшибло? Напомнить, каким образом ты получил свои звёздочки? – Иди к чёрту, Дима, я сполна вернул долг, удалив папку с твоими данными из базы ГОКБ. Меня потом месяц служба собственной безопасности трясла, докапываясь, куда это вдруг пропали все наработки по хакеру с ником ДЕН, – недовольно отозвался Вотанин, и их голоса пропали вновь. Перед глазами выплыла таблица. В верхнем углу значилось «Диспетчер задач», а под ним стройные ряды запущенных процессов. В строке статуса друг за другом – «Не отвечает». Ряды медленно начали бежать перед глазами, иногда движение останавливалось, и курсор тянулся к кнопке «Снять задачу». Гудение компьютера постепенно начало выравниваться, успокаивая приятным ровным шорохом. Одно окно всплывало за другим, с каждым разом всё быстрее, и наконец замерло, выводя папку с длинным названием. – Здесь? – спросил Костя. – Да, удаляй целиком, – отозвался Ден. – Уверен? – я почувствовала сомнение в голосе капитана и немедленно напряглась. Чего это они собираются удалить? – Твою мать, Костя! В том, что касается компьютера, я уверен всегда. Курсор кликнул на строчку удалить, мигнул ярлык Эпсилиона, и мои глаза врезались в напряжённый взгляд зелёных глаз. И врагу не пожелаю оказаться во всепоглощающей бездне, отключающий разум от мира, но мне не хватит слов, чтобы описать чувство безмерного счастья, испытанного мной тогда. Это нужно почувствовать самому, а почувствовав, никогда уже не забыть. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, каждый миллиметр тела отзывался болью, а я была счастлива невероятно этим ощущениям. Бегущая строка в линзе левого глаза хакера погасла, и он устало откинулся назад, прислоняясь к стене. Вотанин, шатаясь, отошёл к противоположному краю и буквально сполз вниз, приземляясь на пятую точку. Ни криков, ни обвинений, ни упрёков. Парни просто закрыли глаза, стараясь восстановить сбившееся дыхание, точно они оба пробежали десяток километров. Мутить меня перестало довольно быстро, и я вдруг осознала, что лежу посреди коридора банка хранения информации совершенно голая. В ужасе я подскочила, стараясь прикрыть интимные места, ища глазами одежду. – Боже, Ден, ты можешь хоть на секунду её угомонить? – хватаясь за голову, простонал Костя. Маски на его лице не было, и я увидела, как капитан скривился от боли. Странная реакция, я ведь его и пальцем не тронула. – Ника, иди ко мне, – Ден протянул руку, предлагая спрятаться у него на груди. – Вирус был мощный, система зависла, Косте пришлось подключаться к тебе по удалённому доступу и снять второстепенные задачи, чтобы компьютер начал заново работать. Одежда ‒ малая плата за твоё возвращение. Обшарив взглядом коридор и убедившись, что здесь нет ни одной тряпочки, способной прикрыть моё нагое тело, я, смущённо опустив глаза в пол, решилась принять предложение Дена. Хакер притянул меня к себе, вжимая в твёрдые щитки защитного костюма, его рука скользнула по обнажённой спине, заставляя кожу откликнуться мурашками. Рваное дыхание непроизвольно вырвалось у меня из груди, когда Ден прислонился щекой к моей макушке. – Да вы издеваетесь?! – взревел Вотанин, точно его прижгли калёным железом.