– Класс… – протянула она, заглядывая мне в глаза. – Сильно? – Всем хватит, даже машины ваши разнесет, – приврал я. – Здорово, – кивнула она. – Лизнула – и рвануло. Ранняя эякуляция называется. Затем задумалась, потом спросила: – А Мелкую твой снайпер пристрелить сможет? – А зачем? – Не знаю. – Она слишком размашисто взмахнула рукой, так, что ее чуть не закрутило. – Классно же с Чикой получилось. – Ну Мелкая не Чика ведь, – подсказал я ей. – Ее тебе потом жалко будет. – Будет, даже очень, – согласилась Хромая, а затем вдруг доверительно сказала: – Я же ее люблю! Пусть будет. Ладно, счастливо вам, езжайте отсюда на хрен, раз с нами остаться не хотите. А мы вас и не звали. Она ушла за грузовик к своей жертве, компания на траве окуталась дымовым облаком и болтала о чем-то, неся ахинею. Никакого интереса мы уже не вызывали, весь прикол, что с нас можно было получить, они, по их мнению, получили. Мы прогнали колонну мимо них, сами погрузились в последний «уазик» и уехали, и нам никто не мешал. – Звиздец, – сказал сидевший за рулем Шмель, емко обрисовав свои впечатления после того, как я рассказал о прошедших переговорах. – Именно, – легко согласился я. – Неизлечимый. Не протянут долго. – Не протянут, – подтвердил мою мысль Васька. – Вообще мозгов нет, разнесет их скоро кто-то. Это ведь даже не беспредел, это… придумай слово. – Не могу. Театр абсурда. Нет пока такого слова. Через километр нам попались еще три висящих на деревьях трупа и сгоревшая машина. Компания развлекалась, как могла. А их таких целый монастырь, насколько я понял. Знать бы раньше, можно было бы с артелью и насчет них договориться. Не думаю, что против батареи «Гвоздик», или что там у них, монастырь бы устоял. Сергей Крамцов 12 мая, четверг, день Еще день ехали без приключений, правда, очень медленно, осторожно, все время доразведывая пешком сомнительные места, но больше на неприятности не нарывались. Даже вообще ни на что и ни на кого не нарывались, в одиночестве катили. Обошли областной центр по большому кругу, проскочив разве что через несколько маленьких деревенек, выбрались к границе области, где сразу уперлись в территорию ГУЦ, учебного центра сухопутных войск Московского военного округа, огромной территории, куда выезжали на полевые целые дивизии, и даже не по очереди, а одновременно. Естественно, вся территория ГУЦ контролировалась войсками, которых здесь оказалось очень даже немало. В эту сторону, когда Нижний Новгород начали заполнять мертвяки, переместилось много частей, как размещенных неподалеку от города, так и в самом городе. Перемещались с техникой, складами, до сих пор продолжая вывозить имущество конвоями из пунктов постоянной дислокации. Нас там действительно ждали – все, как Пантелеев обещал. Частота радиоопознания оказалась действующей, пароль с отзывом – тоже. Нас пропустили через сильно укрепленный КПП в мощном проволочном заборе и показали направление, куда ехать дальше и где остановиться. Вояки окапывались всерьез и надолго, и было их много. Их всегда здесь было много, во всех этих окрестных поселках – Мулине, Золине, Инженерном. Были тут и мотострелки, и артиллеристы, и железнодорожники, и МЧС, и даже дисциплинарный батальон имелся. В сущности, эти части, размещенные по южной стороне периметра огромного полигона, даже не меняли место своей постоянной дислокации, лишь делились клетками на отдельные «форты», которые должны были замкнуть в условное кольцо всю ту территорию, которую они уже полагали своей. К одному из таких будущих опорных пунктов мы и подъехали. Здесь тоже строились, тоже из дерева, но не избы, а что-то вроде длинных бараков с несколькими отдельными входами, таунхаусы постапокалиптического будущего, так сказать. Работа кипела, работала техника, как военная, так и самая обычная строительная. Гражданских здесь тоже хватало, и мужчин, и женщин, прямо новый город закладывался. Нас встретил какой-то прапорщик, усталый до невозможности, показал, где размешаться и куда потом идти к местному командованию представляться по случаю прибытия. Мы выгрузились из машин, потягиваясь и разминая ноги. Все же поездка не короткая, а машины не самые комфортные. Размещали нас в учебном корпусе, совершенно однотипном с тем, которые были в «Пламени». Две гражданские тетки в синих рабочих халатах выделили десяток раскладушек, новеньких, явно вывезенных с какого-то склада, постельное белье, солдатские одеяла. Сказали, что под нашу компанию отвели целый класс. Ладно, поживем пока табором, а дальше посмотрим. Все лучше, чем на улице ночевать. Проследив и убедившись, что все устроились и у всех все есть, я пошел в штаб. Доложился у дежурного, но тот мою идею представляться командиру с повестки снял за неактуальностью, а сказал, что ждет меня начальник разведки. И объяснил, где его кабинет. Я пошел по первому этажу до самого конца, миновал стойку дежурного по связи и стальную дверь в «спецсвязь», затем уперся в еще одну дверь с картонной самодельной табличкой «майор Копылов». Лаконично так, емко. Майор Копылов был среднего роста, шириной плеч равен собственному росту, а толщиной пальцев сразу вызывал мысли о том, что на мобильных телефонах клавиши можно делать и побольше. Он показал мне на стул напротив, вежливо спросил, как доехали, подразумевая, что надо бы доложить подробности. Подробности я изложил, похоже, что ничего нового для него в них не было, разве что когда я рассказал о сатанистах-наркоманах из монастыря, Копылов что-то пометил в большом блокноте с отрывными листами. Затем он спросил, что мы думаем делать дальше? – У нас груз… – Я знаю, – перебил он меня. – Меня предупредили из «Пламени». Просто на этом самом месте цивилизация, считай, заканчивается. – А в Нижнем что? – предчувствуя плохие новости, спросил я. – Мертвячье царство? – Если бы, – поморщился он. – Не только. Вообще город забит мертвяками. Канавинский мост взорван, какие-то кретины пытались так остановить мертвяков. У автометромоста стрельба который день. На Бор теперь только паромом, но и там тоже драка. Кто с кем и кто чем владеет, понять невозможно. Волжский мост вроде бы цел, но… – А кто с кем воюет? – удивился я. – В смысле люди друг с другом сцепились? – Похоже на то, нормальных и точных сведений оттуда не имеем, – подтвердил Копылов. – И как же нам на противоположную? – Вертолетом можем закинуть, но тебе же с транспортом, верно? – спросил он. – Верно, – подтвердил я. – Нам без машин дальше делать нечего, вечность добираться будем. Да и потом, мало ли как все повернется? Над самой «Шешнашкой» не летали? – Самолет летал, сразу, как ваши на связь вышли, – ответил он. – Послали борт. Сесть там негде, полоса на аэродроме перегорожена через каждые пять метров. Какие-то люди крутятся снизу, но кто и что – черт их разберет. Броня видна, суета, вроде бы перестрелки местами. По самолету из «зушки» долбанули, правда, криво совсем, зенитчик бестолковый, даже упреждение не прикинул. – А вертолету поближе к месту дальности не хватает? – спросил я, точно зная ответ заранее. – Нет. Даже с подвесными. – И, помолчав, добавил: – И гарантировать эвакуацию не сможем, связи нет. Там глушат все к чертовой матери. Плотно так глушат, умеючи. В общем, сам понимаешь, наугад людей не пошлем. И вертолетов у нас не много. – Поня-а-атно… – протянул я. – В любом случае нам бы туда с машинами лучше. Прижмут – сможем в другом направлении дернуть, на Вятку, например. А если будем на эвакуацию воздухом рассчитывать, то всякое может случиться. А выше по течению что? У ГЭС? – Тоже стрельба. По слухам, кто-то там плотину со шлюзами занял и никого к ней не подпускает. И уже цены за электричество объявил и проход через шлюзы. – Так все же кто с кем воюет? – Не знаем, – усмехнулся он. – И не смотри, что я начальник разведки, потому что мы ей не занимались. Нам, если по-честному, со всей этой передислокацией, не до города, не претендуем, так сказать. У нас последний опорный пункт на Пятьдесят третьем арсенале Минобороны стоит, остатки имущества, что не вывезли и людям не раздали, охраняет. Раньше на заводе Свердлова были люди, который тротил делает с гексогеном, но все, что там было, – вывезли. А ближе к Нижнему мы и не подходим. Не до них, не до них, – дважды повторил он. Тоже проблема. И мостов вроде полно, а толку… А Волга здесь уже во всей своей красе разлилась, широко, как форсировать – пес ее знает, я ума не приложу. Баржой какой-нибудь десантной если бы… Ладно, мечты и сны, мечты и сны. – Я бы вот что сделал… – осторожно начал я. – Сгонял бы в город на разведку для начала, аккуратненько. А вы бы мне дали кого-то в помощь, кто город знает. Наверняка ведь таких много. – Хватает, – кивнул Копылов. – А смысл? – Смысл в разведке, – немного удивился я вопросу. – Мы попытаемся узнать, как нам в перспективе через город проскочить, ну и ваш человек посмотрит, что там к чему. Может, и интерес какой появится. – Тогда одно обещай: даже если путь есть, человека обратно доставишь. – Шутите? – даже чуть возмутился я. – Да и не поедем мы в рейд всем гамузом, половина людей здесь останется. Кстати, а чего вы городом пренебречь решили? – Да сказал же: некогда было просто, – пожал он плечами. – Ну и зря, – сказал я безапелляционно. – Пока вы тут вошкаетесь, там кто-то имущество делит. И окажетесь вы сбоку припеку. – А чего там сейчас делить? – пожал он плечами. – Там мертвецов миллион. А пока попытаться понять надо, какая промышленность работать будет. Я хмыкнул, затем высказался, изобразив удивление: – А чего понимать-то? Там автозавод, судостроительных аж два, авиазавод, прочее. Минометы делают – мало, что ли? Они и будут работать. И Волга, середина течения, так сказать. Если в будущем и будет торговля, то Нижний столицей мира станет. – А ты через него проехай для начала, каждый грузовик с (товаром надо будет танком сопровождать. Мертвяков давить и от бандитов отбиваться, – поморщился он и налил себе воды из стеклянного графина. Где и взял такой? Я подобные разве что в детстве видел, сужающиеся кверху, граненые. Такие на трибуны для ораторов ставили. За спиной портрет, впереди – графин. – А сушей-то зачем? – удивился я. – Волга же! Чем тут самим чего-то выращивать, где ни черта не растет, лучше с Нижним Поволжьем договариваться. Там хлеб, там нефть, там тоже промышленность. Это, блин, двадцатый век всех испортил, привыкли все дорогами возить. А в девятнадцатом половина товара шла по рекам и перепродавалась в Нижнем. Волгой вниз тот же лес пойдет, там же степь, ни прутика не растет. А если по направлению к Горькому-16 злодеев оттеснить, то можно тем же лесом торговать. Почему ярмарка-то в Нижнем была? Потому что Нижний в центре Вселенной. Оттуда рекой до любой точки почти что рукой подать. Майор после моей речи задумался. Вообще странно, что никто об этом не думает. Зашоренность какая-то в образе мыслей. Тоннельное зрение. А вот теперь майор подумал-подумал и сказал: – Знаешь, это не со мной говорить надо. Это с командованием. Тем более мы и так начали что-то налаживать на Гороховецком судостроительном. Так хозяева с него уже станки распродавать начали, убили производство. Но я тебе вот что скажу: раз уж берешься разведать город, то я, в рамках своих собственных полномочий, помогу чем смогу. – Я же город плохо знаю, только по картам, – повел я разговор в конструктивное русло. – Был когда-то, но давно и недолго. Майор прервал меня: – Сказал же, что одного человека дам. Одного, не больше. Надо мной командиры есть, от них пока приказы совсем другие. Поэтому и свою разведку туда послать не могу. Но одного человека дам, дам… – повторил он, как будто сам себя убеждая, что дать человека нам стоит. – И он же тебя связью с нашим опорным пунктом обеспечит, что на арсенале пристроился. – Это далеко от города? – Нет, за ним, считай, город, – ответил он. – Спасибо, – сказал я, поднимаясь со стула. – Я тогда пойду, своим объявлю об изменении планов.