Как правило, чего-либо ожидать — самое утомительное занятие. Вот только сегодня я даже не заметил, как пролетело время. Настолько сильно меня затянули бытовые хлопоты. Платон вернулся часа через два. Он прямо на моих глазах прошёл через ворота, с независимым видом прошмыгнул мимо меня, так и не дав никаких объяснений. Да я, в общем, и не расстроился — Потный быстро выяснит, что за тайны такие у нашего коменданта. К слову, боец тут же присел ему на хвост и больше не выпускал Платона из вида. Действовал парень поистине профессионально. Порой даже было не понять, следит он за объектом, или в самом деле постоянно находит какую-то работу рядом. — Это самое, пора, Глеб Николаевич, — сзади, словно тень, подкрался Митяй. — Фух, едрит твою налево, Митяй, я тебя когда-нибудь точно зашибу с перепугу, — выпалил я, положив руку на грудь. — Нельзя так к людям подкрадываться. — Дак я вроде бы не это, — пожал плечами тот. — Ну чё, идём, или эт самое, отменяем всё? — Идём, конечно, — изобразил я возмущение. — Так, коробку приготовили? — Да, всё, как вы приказали, — кивнул тот. — Примотали на эт самое, к велосипеду. А вы точно один хотите идти? — За меня не переживай, всё будет нормально, — заверил я завхоза и похлопал его ладонью по плечу. — Спасибо, Мить, ты молодец. — Дак я эт самое, — расплылся в улыбке тот. — Я ж завсегда, если что надо, так вы не стесняйтесь, Глеб Николаевич. Педали крутились легко. Глиняные наносы высохли настолько, что уже напоминали асфальт. Солнце нещадно палило, а вот на небе по сей день ни облачка. И это уже начинало сильно напрягать. Нет, я не против того, чтоб грязь как следует просохла, но и совсем без дождей плохо. Без влаги не начнётся процесс гниения, а значит, плодородный слой почвы, так и не появится. Полив, в первое время, решится за счёт водоёмов, но и они такими темпами вскоре пересохнут. Вот только, увы, природными процессами мы управлять так и не научились. С другой стороны, может, оно и к лучшему, иначе человечество давно бы себя уничтожило. Ладно, будем надеяться, что жизнь, как всегда, сама найдёт выход. После непрекращающегося гомона в лагере я отдыхал в городской тишине. Да, ещё совсем недавно подобная фраза вызывала бы смех, но современные реалии сильно изменились с тех пор. Впереди нас ещё ожидают войны с применением холодного оружия. Это я утрирую, конечно, знания ещё остались в головах, сохранились в книгах. Уж дымный порох человечество воссоздать сумеет. Автомат Калашникова, который требует производственных мощностей, повторить вряд ли получится, но уж средневековую артиллерию и мушкеты точно соберём. Впереди, прямо на перекрёстке показался торговый центр, который давным-давно обнесли подчистую. Вокруг него огромные, глиняные отвалы, образованные при раскопках первого, продуктового этажа. Странно, почему никто не делает попыток добраться до техники? Наверняка, если пройтись по городу, можно без проблем отыскать всё что угодно. Трактора, машины и ведь их можно оживить, а людям, словно по фигу. С другой стороны, наш лагерь тоже не сильно озабочен этими вопросами. Сейчас главное — запастись едой. Так, а вот и место встречи — огромный мегамаркет «Метро». Плоская крыша совсем не пошла ему на пользу, и некогда огромное здание, сейчас выглядело не менее огромной свалкой. Месиво из металла и глины, такой даже откапывать желания не возникнет. Однако здесь вовсю копошились люди. Грязные, уставшие, они не спеша катали глину садовыми тачками по настилу, который соорудили из кусков рваных и мятых панелей. Видно было, что работы ведутся не первый день и одну часть уже умудрились вычистить, притом не только от грязи. Я остановился, с любопытством наблюдая за процессом и, само собой, сразу же привлёк к себе внимание. В мою сторону выдвинулась небольшая делегация, и пришлось предупредить своё сопровождение, чтоб сильно не дёргались. — Спокойно, не шумите, — тихонько произнёс я в гарнитуру. — Если что, я сам с ними справлюсь. Ваше дело — прикрыть отход. — Принял, — трижды повторил маленький наушник, разными голосами. Тем временем люди подошли вплотную, и один из них протянул руку для пожатия. Я ответил на приветствие и едва сдержался, чтобы не присесть. Полное ощущение того, что клешня собеседника сделана из металла, будто в гидравлический пресс попал. — Вы Глеб, — с доброй улыбкой поинтересовался он. — Меня зовут Антон, фамилия Савельев. Митяй передал через общих знакомых, что вы ищете встречи? — Да, так и есть, — кивнул я. — Не думал, что встреча будет проходить вот так. — А что вас смущает? — усмехнулся собеседник. — Или вы ожидали увидеть кабинет, может быть, столик в ресторане? Вынужден вас огорчить, я привык работать в поле, а не просиживать штаны в эргономичном кресле. — А вы это к чему? — спросил я, слегка склонив голову набок. — Считаете меня недостойным вашего внимания? Или просто заранее презираете всех, кто обзавёлся удобным креслом? — Скажем так, Глеб, — сухо ответил тот, — я знаю, кто вы и что собираетесь мне предложить. Отвечу вам точно так же, как и Петровичу: «Нет». Меня не интересует власть, политика и захват мира. Хотите торговать — пожалуйста, у меня определённо есть, что предложить. С Тимуром мы нашли общий язык, он предоставлял рабочую силу, я делился продуктами. — Значит, рабство укладывается в ваши моральные ценности? — не сдержался и ковырнул его я. — А объединение с целью выживания никак? — О, благие идеи, хех, — ухмыльнулся Антон. — Понимаю. Вы Глеб ещё слишком молоды и пытаетесь поделить мир на чёрное и белое, но забываете, что в обществе эти два цвета всегда смешаны. То, что вы называете рабством, для меня остаётся наёмным трудом, просто вместо бумажек за него сразу платится едой. — Вы платили не людям, а их хозяину, — поправил его я. — Действительно, — расхохотался тот. — Скажите, Глеб, а разве ваш отец никогда не обращался к подрядчикам? Вот сейчас вы влезли в устоявшийся порядок, который, попрошу заметить, устраивал всех. А теперь я вынужден снять людей с работ на перспективном проекте и использовать их труд на раскопках. — Так я, в свою очередь, предлагаю вам выход, — я предпринял ещё одну попытку развернуть разговор в нужное русло. — Боря рассказал мне о вас и ваших планах на будущее, так что повторюсь: я не желаю принимать в этом участия, — категорично заявил он. — Если хотите присосаться к нашему будущему урожаю, придётся принять участие в его выращивании. Каждый человек получит свою долю, в соответствии с трудоднями. Да, вам не послышалось — система распределения урожая, придуманная в Союзе, наиболее оптимальна в данных реалиях. — Но почему бы нам просто не объединиться в одну большую силу? Вы ведь ничего не потеряете. — Ошибаетесь, я потеряю право принимать собственные решения, и вынужден буду подчиняться вам. И пока я не вижу перед собой мудрого правителя. — И кто я по-вашему? — Знаете, Глеб, лучше не задавать вопросы, на которые не хотите получить ответ. — Нет, извольте, укажите мне на ошибки, я вполне лояльно отношусь к критике. — Ну что же, вы сами попросили, — всё ещё по-доброму улыбаясь, ответил Антон. — Вы ещё слишком молоды для той ответственности, которую собираетесь взвалить на свои плечи. — То есть для вас возраст, это и есть тот самый определяющий фактор? — раздражённо переспросил я. — Почему каждый считает своим долгом указать мне именно на это. И с чего вы решили, что молодость в моём случае является минусом? — Ну, взять хотя бы вашу импульсивность, — вскинул брови тот. — Вот сейчас я всего-то высказал то, о чём вы просили. — Я не могу это исправить, — развёл я руки в стороны. — Да, я молод и горяч, но это не делает меня глупцом. — О, конечно же, нет. Я ни в коем случае не намекал на это. Дело в том, что вашему возрасту присущ максимализм. Вы принимаете быстрые решения, порой, не просчитывая последствия наперёд. — С чего вы взяли, что я поступаю именно так? — Мне достаточно вашего конфликта с Центровыми. Это крайне необдуманное решение. — Ошибаетесь, именно с ним всё просчитано на десять шагов вперёд. Да, может быть, со стороны это выглядит несколько иначе, но я вас уверяю… — Так, остановитесь, пока не сболтнули что-нибудь лишнее. Меня совсем не интересует то, как вы собираетесь нагнуть самую сильную группировку в городе. Я просто говорю вам о том, что это ошибка. — Но почему? Что плохого в том, если здесь вместо пяти разрозненных общин, будет одна. Ведь объединившись, мы станем сильнее, вместе гораздо проще выжить. — Увы, но это не так. Одиночке сейчас выжить гораздо проще. Меньше запасов, меньше конфликтов с соседями и опять же, удобнее прятаться. Объединив всех в одно целое, вы создадите общество, которым не так-то просто управлять. Но самое главное — вы исключите конкуренцию, которая правит рыночным прогрессом. — На данном этапе становления в конкуренции нет необходимости, она, скорее, помеха — это раз; вашего одиночку легко загонят в угол десять слабых женщин, вооружённых лишь палками — это два. Вот скажите мне, где ваш одиночка добудет еду, когда весь мир станет пустошью. Допустим, он посадил огород, допустим, осилил за ним ухаживать и даже вырастил прекрасный урожай. И тут на горизонте как раз замаячили те самые женщины с палками. — Да, Глеб, вы действительно неординарный молодой человек и умны не по годам, — теперь уже склонил голову набок Антон. — Давайте поступим с вами следующим образом. Я обдумаю небольшой перечень вопросов, а также условий. Если сможем найти точки соприкосновения хотя бы в половине из них, я всерьёз подумаю над вашим предложением. К тому же я полагаю, в ближайшем будущем вы вообще не предоставите мне выбора. Так что, пожалуй, воспользуюсь моментом, если вы не против. — Всё же предлагаю следующую нашу встречу провести в более комфортных условиях. Надеюсь, увидеть вас у себя в гостях, вкусный чай с печеньем беру на себя. — Да, пожалуй, не откажусь от домашней выпечки. — Ну а это вам, в знак уважения и признательности, так сказать, — я с улыбкой отцепил крючки резинок от багажника и передал предательски звякнувшую коробку. — Митяй собирал? — с улыбкой поинтересовался Антон, мельком заглянув внутрь. — Д… да, а как вы…? — Он моим зятем был, — отмахнулся тот. — Недолго, правда. Ну, то не мне решать, дочь сама сделала выбор. Мужик он хороший, работящий и вас уважает, туповат немного, но зато не предаст и в спину никогда не ударит. Ну вот, и о моих вкусах, как оказалось, помнит. Передавайте ему привет от меня и благодарность за презент. Я с добродушной улыбкой попрощался, моя кисть снова побывала «в тисках», пришло время возвращаться. Да, со стороны наша беседа прошла на добрых нотах, однако внутри у меня всё кипело. Злость застилала глаза, хотелось вернуться и разнести там всё к чёртовой матери. Да кем он себя возомнил? Колхозник сраный! Возраст ему мой не понравился, значит? Старый, пень! Живёт блин, по каким-то древним понятиям, дальше носа ничего не видит и ещё меня учит. Чёрное и белое в обществе смешались, тьфу, лицемер. Неужели он, в самом деле, не знал, что Тимур реально занимался рабством. Тоже мне, подрядчика нашёл, что-то я не видел сожаления в глазах людей, когда они приковывали своего работодателя цепями к стене. Зато сейчас на их лицах улыбки. В одном он прав, ещё немного и выбора у него не останется. Ладно, посмотрим, что ещё за условия выдвинет его закостенелый мозг. Ох, чует моя пятая точка, хапнем мы горя с данным товарищем. Может, проще отдать приказ на его устранение? Пожалуй, стоит задуматься на эту тему всерьёз. Хорошо, что у Лешего всё получилось, внедрился где-то в средней прослойке. Военные навыки позволили, да и честно говоря, тип он вполне коммуникабельный, разговор поддержать, поржать, где необходимо, умеет. Новые указания ему передали, через пару дней он их заберёт, а ещё через пару мы получим ответы. Ну а пока, пожалуй, стоит довести до логического финала внутренние заботы и, в конце концов, разобраться с прикованными к стене сутенёрами. Вонища от них на весь лагерь уже стоит, вот так кто зайдёт — неудобно даже. Так, за размышлениями, я не заметил, как добрался до лагеря. Где-то посередине пути ко мне присоединилась группа сопровождения, но ехали молча, за что им большое спасибо. Ворота распахнули без лишних вопросов, но когда я закатил «железного коня» внутрь, то даже немного опешил. На территории стояли два военных «Урала», а ещё через мгновение я едва не полетел на землю прямо с велосипедом. На шее внезапно повисла визжащая от восторга Вика. Глава 15 Да воспылает народная любовь к Императору