— Ну, вроде как, — замялся тот, так и не опустив задницу на стул. — Там, короче, условия тоже начали выдвигать. — Да ты присядь, что ты как этот вечно, — настоял я. Не знаю, кому как, а мне всегда некомфортно, если передо мной кто-то стоит, во время разговора. Каюсь, сам часто грешу, могу в пылу размышлений сорваться с места, но в итоге всё равно сяду, когда дело дойдёт до общения. — Да я это, ладно, чё мебель возить, у меня вон портки… — Сядь, — жёстко повторил я, и тот наконец опустился на стул. — Что за условия? — В общем, велели передать, чтоб вы один пришли, — слегка поморщившись, ответил тот. — Я им говорил, что это херня всё… — Скажи, что я согласен, — перебил его я. — Но ведь оно это, как его, опасно может быть. — Митяй, жить вообще вредно, от этого умирают. — Гы-ы, ну так-то да, — заулыбался тот. — Так вы это, чё, в самом деле, что ли, один пойдёте? — Ну я же не совсем идиот, парни издалека прикроют. Ты мне встречу организуй, а уж как и с кем туда идти, я как-нибудь сам разберусь. — Ладно, чё, — пожал он плечами. — Там ещё эт самое, ну, пацаны вчера людей встретили. Так те им сказали, что у Южных нездоровая канитель с Центровыми. Вроде как те склад на нейтральной зоне нашли, ну а другие на него права заявили. — Мить, а кто нашли-то? — Ну как это кто? Южные, конечно. А Центровые внезапно решили границы подвинуть, мол, наша тут земля и всё такое, хотя территория ничейная, спорная то бишь. Сегодня утром закусились, даже стрельба была, но пока вроде без жертв. На завтра стрелу забили, хрен знает теперь, что получится. — А нас это каким боком касается? — Ну так это же, как его, пацаны спрашивали, может, мы помочь хотим, а склад «П» на «П» раздербаним. — А что там за склад, есть вообще ради чего в чужие разборки влезать? — Там короче раньше завод был, он ещё в девяностые остановился, но там время такое было… Мы раз туда с пацанами… — Митяй! — А, да, сорян, ой, то есть извините. Ну, склад там, короче, этот, оптовка какая-то. Бухло там точно было, я помню, мы туда на юбилей тёщи гоняли, коньяк подешевле чтобы. — Бухло, говоришь? — всерьёз задумался я. — Знаешь что, отставить пока с Северными встречу, организуй лучше с Югом. — Ха, дак а чего там, делов-то, у нас с ними по жизни мир, связь налажена. — Они что тоже из этих? — Каких? — Ну ваших, бандитских, не знаю как правильно. — А, не, они нормальные, работяги. Там просто как-то так исторически сложилось. У них же эти, казахи в основном, а наш бо… Ой… — Я тебя понял, — усмехнулся я. — Ладно, давай пообщаемся с ними. Организуй встречу. — Дак они хоть сегодня, эт самое. Я понял, всё сделаем. Их к нам? — Да, Мить, лучше они к нам. Если их, конечно, Тимурка на цепи не смутит. — А не, это им по херу, — отмахнулся тот. — Они уже давно в курсе, что у нас власть сменилась. Даже вроде как рады, от него так-то чего угодно можно было ожидать. — Так, ты про северных всё равно не забывай. Как со складами вопрос решим, пусть место и время определяют. — Сделаем. — Всё, свободен. А и ещё, ты сразу на все условия заранее соглашайся, мы уже по факту что-нибудь думать будем. Не то переговоры навечно затянутся. * * * Центровые всё прибывали и, казалось, им не будет конца. Наша горстка из сорока человек теперь уже не выглядела столь грозно и внушительно. Скорее, наоборот, мы казались жалкими, никчёмными выскочками, посмевшими огрызнуться на мастадонта. Однако обратного пути нет. Стоит уступить лишь раз и всё пропало: затравят, станут диктовать свои условия и границы, которые ещё вчера считались незыблемыми, окажутся лишь формальностью. Притом только для сильной стороны, а слабому больше ни в жизни не удастся её пересечь. Заодно это был довольно хороший шанс заявить о себе, желательно громко, чтобы не забывали. Сам конфликт в принципе тоже на руку, если Леший сработает, как я запланировал, мы расколем единое целое и переработаем по частям. Но главная задача — отстоять эти склады, выиграть хоть одну битву. Вот только что-то мне подсказывает: просто не будет. Возможно, так повлиял вид огромной толпы народа — человек триста, никак не меньше. Превосходство почти в десять раз и это в самом деле выглядит устрашающе. Конечно, мы подготовились: Вол помог соорудить ловушки, Потный расставил снайперов, а Платон, лидер группировки Южан, спрятал небольшой отряд. В его задачу входила внезапная атака во фланг и всё это в совокупности, могло бы сработать даже с тройным перевесом, но никак не с кратным. Для себя я тоже определил оружие массового поражения, огромную водонапорную башню, сваренную из листового железа. В случае совсем уж плачевного положения, я просто раскатаю ей людей. Да это жестоко, но подыхать за ящик коньяка — это вообще полный бред, надеюсь, и Центровые это понимают. — Платон, мы же тебя предупреждали, — вышел вперёд, видимо, их предводитель. — Это спорная территория и у тебя нет на неё права. — Как и у тебя, Слава, — крикнул в ответ тот. Сейчас он стоял слева от меня. Ему было страшно, я это видел. Впрочем, он этого и не скрывал и даже попытался включить заднюю, когда увидел толпу, что выставили против нас. По крайней мере, намекал: «Может, ну его на фиг этот склад, что мы другой, что ли, не найдём?» Но я не дал ему отступить, как раз таки привёл те самые аргументы, про сильных и слабых. — Платон, ну ты же разумный человек, — продолжил переговоры противник. — Неужели ты хочешь подохнуть здесь за банку тушёнки? Петрович сделал тебе щедрое предложение, десять процентов от того, что найдём и даже позволил самому выбрать товар. Ты же знаешь поговорку, Платон: «Жадность фраера сгубила»? — Мы делим всё поровну на три части или никак, — выкрикнул я. — А ты, вообще, что за хуй, чтоб с тобой делиться? — тут же отреагировал Слава. — Я тебя не знаю. Тот факт, что ты Тимура завалил, ещё не даёт тебе права распоряжаться его территорией. На твоём месте я бы вообще не вякал, не то мы можем повнимательнее присмотреться к вашей вшивой шайке. — Твой Тимур жив и сидит на цепи, как шелудивый пёс, — вернул я ему ответ, а затем специально спровоцировал, — и если ты не прекратишь гавкать, я прикую тебя рядом с ним. Мы озвучили свои условия! Славик молча развернулся и исчез среди толпы своих людей. Платон боязливо покосился на меня, того и гляди, сейчас пустится наутёк. Но нет, сдержался, видимо, мой самоуверенный вид так на него подействовал. Вот только на самом деле, внутри меня всё протестовало, а разум кричал благим матом: «Беги, идиот, уноси ноги, пока они всё ещё тебе принадлежат!» — Не слишком ты его? — кивнул Платон в сторону Центровых. — Может, стоило согласиться? — Нет, — я упрямо покачал головой, — или всё, или ничего. По-другому не будет. Десять процентов, это даже смешно, как объедки собаке. — Зато живы останемся, — пожал плечами тот. — А я подыхать не собираюсь, — ухмыльнулся я, а гормоны и без лишних усилий сейчас в достаточном объёме летали по крови. Прошло не менее трёх минут, прежде чем из толпы снова появился Слава. — Петрович делает вам последнее предложение, а следующее, что вы услышите, станет выстрел в ваши тупые головы, — задвинул он пафосную речь. — Видимо, у босса сегодня хорошее настроение, и он разрешит взять вам тридцать процентов товара, на двоих. Я бы на вашем месте согласился не думая. — А ты не на нашем месте, — придержав за руку Платона, который, было, уже открыл рот, чтобы выразить свою лояльность. — Делим в равных долях на три части, и это тоже очень щедрое предложение. Базу нашёл Платон, она по всем моральным законам принадлежит ему. Посему выходит — предлагать что либо вы не в праве. На сей раз Слава не стал уходить в толпу, он поднёс рацию к губам, после чего сразу отдал сигнал к началу атаки. Глава 11 Мир достигается только смертью Самая большая ошибка Центровых, это их показуха. Если бы Семён распределил людей, вместо того, чтобы собирать их в кучу и бахвалиться численным превосходством, исход битвы на сто процентов был бы предсказуем. А так мы ещё пободаемся. Как только прогремели первые выстрелы, от которых я не без труда прикрыл себя и людей, Вол сделал первый ход. Плотная дымовая завеса скрыла наше тактическое отступление. Люди, сидевшие на точках, быстро сократили поголовье противника и сразу же должны были сменить позиции, потому как их быстро вычислили и ударили ответным огнём на подавление. Толпа Центровых начала растягиваться в стороны, в поисках укрытия от пуль. И здесь, в дыму, который застилал уже почти всё пространство, между наполовину засыпанными производственными цехами прекрасно отработали ловушки. С небольшими паузами асинхронно загремели взрывы растяжек, которые Вол заранее установил в самых очевидных местах. Тут же последовала серия выстрелов от снайперов, которые уже сменили позиции и снова ударили плотным залпом. Наконец толпа Центровых перестала быть управляемой. Они плотным стадом ломанулись к выходу с территории, а значит, настало время для основного сюрприза. Серия взрывов, похожая на очередь из крупного калибра, ослабила основание водонапорной башни, а следующий, более гулкий хлопок, направил её падение в нужную нам сторону, отрезая отступающих от выхода.