Я даже не сразу догадался, что это девчонка, а уж с капюшоном от спортивной куртки на голове и подавно. Стиль отсутствует напрочь, но вот стоило ей улыбнуться, как я моментально засмотрелся на сияющее лицо. Самому захотелось растянуть губы в ответ. — Ты чё лыбишься, а⁈ — упёрла руки в бока она. — Слышал вообще, что я сейчас сказала? — Да, тридцать тысяч — это максимум, что с меня можно поиметь, — повторил я её последние слова и встрепенулся, — То есть как тридцать, один пиджак не меньше трёх сотен стоит⁈ — Ну давай, иди, встань на рынок и посмотрим, как быстро ты его спихнёшь за эти деньги, — ухмыльнулась девчонка. — Очнись, пижон, здесь тебе не Москва. Десять кусков — это максимум, что готовы потратить местные мажоры на шмотки. — Как вы тут живёте вообще? — буркнул я и наконец поднялся на ноги. — Вот тебя, бомжа, забыли спросить, — огрызнулась та и уверенно зашагала в сторону главного выхода. — Я не бомж, сколько раз тебе повторять? — бросил я ей в спину, после того как догнал. — Просто так сложились обстоятельства. — Ага, я себе тоже это каждое утро повторяю, — вернула шпильку девчонка. — Так ты что, бездомная, что ли? — удивился я, потому как пахло от неё нормально, да и выглядела прилично, ну более или менее, конечно. — Ты совсем дурак? — обернулась она и зло посмотрела. — Отвянь, вообще, я с тобой откровенничать не собиралась. Делаем, о чём договорились, и разбегаемся, понял? — Как скажешь, — согласился я. — А можно в качестве аванса шаурму хотя бы? — Я тебе что, мать Тереза? — с бессменной ухмылкой ответила та. — Чё, вообще дела плохи? Давно ел вообще? — За последние сутки, пара бутербродов с чаем, — честно признался я. — Ладно, к Серёге сейчас заглянем, решим короче, — отмахнулась та и решительно сменила направление. Мы снова прошли мимо кладбища, и через некоторое время девчонка уверенно барабанила ногой в дверь музея имени Сергея Есенина. Интересно, что она имела в виду, когда говорила «к Серёге»? Само здание или так действительно её друга зовут? Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге появился взъерошенный паренёк лет двадцати на вид. Лицо разгорячённое, глаза горят, изначальная гипотеза, выдвинутая моей новой знакомой о том, что он опять дрыхнет как этот, отпадает. — Чё надо, Ши́за? — грубо отреагировал он на её появление. Но девчонке было наплевать на его вопросы и то, что он даже не собирался её пропускать. Она бесцеремонно отодвинула его в сторонку и прошмыгнула внутрь. — У тебя пожрать есть чего? — донёсся её голос оттуда. — Мать опять в запое? — отвернулся от меня паренёк и прошёл вслед за Ши́зой, при этом дверь оставил открытой. Я молча пожал плечами и тоже вошёл, хоть меня вроде как никто не приглашал. Запах старины тут же ударил в голову, перенося сознание в далёкое прошлое. Обстановка под стать, какие-то вырезки на стенах, фотографии, даже печь посреди комнаты имеется со всей утварью. В таких местах всегда особая атмосфера, с головой окунает в прошлое, навевая некую ностальгию. Хоть я и небольшой любитель поэзии, но с уважением отношусь к творчеству Есенина. А сейчас я ещё и с любопытством осматривал убранство музея. — Ты где пропал? — из-за соседнего поворота появилась Шиза и, взяв меня за руку, потянула за собой. — Не лазь здесь без спроса. Пара поворотов, дверь с надписью «Служебное помещение», и вот мы в святая святых музея. Немного пройдя по узкому коридору, который ремонта ещё с Советского Союза, скорее всего, не видел, мы попали в небольшую каптёрку. Старое, продавленное кресло, не менее древняя тахта, на которой совершенно не стесняясь сидит длинноногая девушка, завёрнутая в простыню, и дымит сигаретой. Глазу без лишних подсказок было понятно, что кроме белой ткани, больше ничего не скрывает её наготу. — Тебя тётя Катя пришибёт за то, что куришь здесь опять, — продолжая вести себя всё так же бесцеремонно, Шиза подошла к девушке и выхватила у той из пальцев сигарету. После чего глубоко затянулась и, выпустив дым, забралась с ногами в кресло. Я же стоял в походе, под любопытными взглядами новых знакомых. — Как звать-то тебя, красавчик? — первой подала голос девушка на тахте. — Глеб, — спокойным голосом ответил я. — Это что, реально Армани на тебе? — проявила она любопытство в отношении моей одежды. — Да, — так же односложно ответил я. — Домой ты сегодня не собираешься, я правильно поняла? — обратилась Шиза к парню. — Дай ключи. Парень молча вытянул их из куртки, что висела на гвозде у окна, и кинул через всю комнату. Девчонка лихо поймала звякнувшую связку и сунула в карман олимпийки. — Ну чё скажешь, Крис? — снова подала голос Шиза, обращаясь к подруге. — Да хрен знает, — пожала она плечами. — Я, конечно, предложу, но скорее всего, полтинник — это максимум. — Идёт, — согласилась та. — Есенин, дай пару сотен, жрать охота. — Шиз, а ты не охуела? — попыталась возмутиться та, но «Есенин» и эту просьбу выполнил молча. Зато когда мы двинулись на выход, он придержал её за локоток в одной из зал музея. — Это что за хер с тобой? — вполовину голоса произнёс он. Я тут же сделал шаг в сторону и навострил уши. Всегда любопытно, что о тебе думают другие люди и уж тем более, когда они обсуждают это в твоё отсутствие. — Понятия не имею, — в своей манере огрызнулась Шиза. — Капец блин, Вик, хватит дуру включать, — прошипел Есенин. — Я твой брат, помнишь? — Да блин, Сер, я реально не знаю, кто он. Нашла на кладбище, он там спал, прикинь? — последние слова Вика произнесла насмешливым тоном. — Да он нормальный вроде, не ссы ты, это, скорее, за него нужно переживать, в моей-то компании. — Это уж точно, — быстро смягчился брат. — Мать как? — А ты домой приди и узнаешь, — Шиза мгновенно выпустила шипы, такое ощущение, что она его ревнует. — Твоя Кристина с Баталиным спит. — Я знаю, Вик, мы уже это обсуждали, — сухо отреагировал Сергей. — Она моё дело, я так-то старший брат. — Ну всё, поговорили? — нетерпеливым тоном спросила она. — И я тебе уже тысячу раз говорила, не называй меня Вика — дебильное имя. — Это я тебе его дал, — уже громче произнёс тот, а значит, девушка уже уходит. Я вроде метнулся к выходу, но затем понял, что уже не успеваю и сделал вид, будто рассматриваю экспонаты. А то, что выглядеть это будет ещё чуднее, в голове даже промелькнуло. — Всё услышал? — вот вроде ждал этого момента, а всё равно вздрогнул, когда её голос раздался позади. — Извини, любопытно вдруг стало, — не стал отпираться я от очевидного. — Ну что, какие планы? — Серый сегодня в ночную смену заступил, заночуем у него, — немного помолчав, ответила Вика. — И вот не надо мне здесь зубы сушить, не вздумай ко мне даже приближаться, понял? Я с бомжами не сплю. — А ты вообще воруешь, — пожал я плечами и вернул ей шпильку. — Тоже не предел мечтаний, знаешь ли. — Молодец, — криво ухмыльнулась она. — Один-один. Ладно, пошли, будем твои шмотки сейчас пристраивать. Мы двинули к выходу, а из служебного помещения уже доносилась возня и звонкий женский смех. Вика отреагировала на это, поиграв желваками, но комментировать не стала. Я уже понял, что она не ревнует брата, просто беспокоится за него и злится, потому как он этого не понимает. Девушка толкнула плечом тяжёлую дверь и, шагнув за порог, вдруг резко остановилась. Я за своими мыслями едва успел притормозить, чтобы в неё не врезаться. — Пиздец, — едва слышно выдала она, прежде чем я успел что-то увидеть. Ну и примерно в этот момент перенёс взгляд на причину экстренного торможения, и в голове возникла ровно такая же фраза. — Глеб Николаевич, — прилетел громкий голос из-за двери. — Давайте не будем играть в догонялки, хорошо? У вас и так мало времени. — Это за тобой, что ли? — с удивлением и облегчением одновременно, спросила она. — Похоже, на то, — кивнул я, пытаясь погасить в себе волну гормонов, а вместе с тем и страх. Внезапно мне в голову ударила совершенно сумасшедшая идея. Я даже улыбнулся сам себе, но в этот момент она показалась мне наиболее подходящей. — Держи, — я сунул в руки Шизе артефакт. — Спрячь как следует, я за ним вернусь. После этого, не давая сказать ей и слова, беспардонно отодвинул девушку и вышел на улицу и закрыл за собой дверь. Странно, но этих людей я не знал. По сути, всё окружение отчима мне знакомо, так или иначе, конечно. Кто-то попадает на глаза чаще, кто-то реже, но этих я не встречал ни разу. Возможно, они частники, такое тоже случается периодически, а может, вообще работают на страну, но в таком случае, выглядят слишком палевно. Чёрные «Гелики» — ну как-то даже пошловато уже. Строгие рубашки и брюки выдают дресс-код, но всё ещё непонятно, чьи это люди. Вряд ли Голована, иначе мне бы уже «крутили ласты» — тогда, получается, кто-то третий? А он враг моего врага или сам по себе? — Вы жить хотите? — спросил мужчина у задней двери «Мерседеса». Я стоял молча и ждал продолжения, потому как сам по себе этот вопрос риторический. Всё и без этого понятно, если бы не хотел, тогда зачем убегать? А вот в том, что за ним последует новая информация, я не сомневался.