Забудь отца – и бог тебя казнит. Орест (подумав) Там демон был под маской Аполлона. Электра Иль завладеть треножником он мог? Орест Нет, нет… сюда оракул не подходит… Электра (касаясь его руки, шепотом) Стыдись впадать в уныние… И мать Срази с такой же хитростью, с какою Они с Эгисфом извели отца. Орест (останавливаясь перед входом) О, страшный путь, и ты, ужасный подвиг, Богами мне указанный, тебя, О, горький груз, подъемлю как невольник. (Входит в дом.) ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ На сцену выезжает богатая колесница с Клитемнестрой, несколько отяжелевшей, но все еще прекрасной; она расчесана, разряжена и нарумянена. Пешая свита из рабов и фригийских пленниц в богатых пурпурных и оранжевых пеплосах с золотыми брошками. Некоторые из них, покрасивей и понаряднее, едут за царицей на колесницах. Хор О, славься, царица аргосских полей! О чадо Тиндара, Ты храбрых Кронида сестра сыновей, Что в звездном сиянье эфира живут И факел горящий над бурей морской Для путника смертного держат… Блаженным подобна ты, слава тебе! В сиянье и счастье богатства живи! Я в прахе пред славой твоею лежу И блеском твоим, Тиндарида… Клитемнестра (с колесницы) Насилу-то… Но прежде вы, троянки, Спуститесь вниз – вы будете опорой Для царских ног. (Рассеянно смотрит вокруг и обращается больше к хору.) Электра безмолвно и неподвижно стоит перед входной дверью. Рабыни спускаются с колесницы. Благодарить богов Фригийскою горит чертог добычей, А этот цвет троянских жен за дочь Убитую, конечно, жалкий выкуп, Но наших зал микенских не теснит. Электра (приближаясь к матери и протягивая вместе с рабынями руки для ее поддержки) Дозволь рабе, из отчего чертога Исторгнутой под этот бедный кров, Блаженных рук, о мать, твоих коснуться. Клитемнестра (отстраняя ее руки) На это есть рабыни… Не трудись. (Спускается.) Электра Иль плена я не видела, иль дома Не лишена, иль не добыча я, Подобно им, не сирота вдобавок?.. Клитемнестра Отца вини, малютка. Вечно он Вражды искал, терзая самых близких Без их вины. (Хору.) Вы ж слушайте, и пусть За славою и речь мою порочит, Как водится, пристрастный суд толпы… Чернить – так за дела, и если точно Кто ненависть делами заслужил