И славного микенского владыку Увидели. Он по саду гулял Среди ручьев, срезая ветки мирта, Чтобы венок потом из нежных свить. Увидел нас и говорит: «Привет вам, О путники, откуда вы и путь К какой земле направили?» А брат твой Ему в ответ: «Фессалия нас шлет На берега Алфея, к Олимпийцу, Отцу богов, с дарами мы идем…» Эгисф опять: «Ко мне прошу сегодня На светлый пир – я нимфам заколоть Тельца веду, а завтра, встав с зарею, Вы можете ускорить шаг. Войдем». И стал он нас упрашивать – проходу Нам не давал, – а как в чертог привел, Кричит: «Скорей подайте им умыться, Близ алтаря поставлю я гостей». Орест ему на это: «Мы проточной Струей реки уж умывались, царь, Но если нам с аргосцами прикажешь Тебе помочь при жертве, то опять Очиститься не откажусь, конечно». Но разговор был прерван. Отложив Оружие, телохранитель царский И раб его – за дело все гурьбой… Кто нес фиал для крови, кто кошницы Священных круп, а там, на очаге, Раздув огонь, кувшины расставляли. Чертог гудел… Но вот, крупы твой отчим На жертвенник подбросив, возгласил: «О нимфы скал, пускай не раз мне жертву Здесь приносить и, счастьем увенчав Главу царя с царицей Тиндаридой, Врагов его казните!» – он тебя Здесь разумел с Орестом. А царевич, Тот шепотом молился, чтоб ему Отцовский дом вернуть. И нож, нащупав В кошнице, взял Эгисф: он тельчий волос Десницею в огонь священный вверг… И заколол распяленную жертву В руках рабов, державших ноги ей… И вновь тогда взывает он к Оресту: «Средь доблестей в Фессалии у вас, Я слышал, два искусства процветают: Там мастера вы туши разнимать Да на коня узду накинуть ловки, Не откажи уверить в первом нас». И вот в руках Ореста нож дорийский. Вмиг сорван с плеч его красивый плащ С аграфами; в подручные – Пилада, А челядь прочь; вот ногу захватил Он тельчую и, напрягая мускул, Глядим, – на сгиб всю кожу намотал. Обнажена лежит, белея, жертва… А времени… да на бегах скорей Не пробежит атлет два раза стадий… Когда же жертву вскрыли и Эгисф, Священную прияв ее утробу, Стал изучать: у печени главы Он не нашел, пузырь же и ворота Переполняла желчь, и тем они Гадателю недоброе сулили. Эгисф бледнеет, видим, – и к нему С вопросом наш владыка: «Что кручинен?» А тот в ответ: «О гость, меня страшит Беда извне: для дома ж нет опасней Атридова отродья». – «Как, Эгисф, Трепещешь ты скитальца козней? Царство ль