Она маниакально ухмыльнулась. – Карамельные чашечки с арахисовым маслом. И ярко-зёленые лягушки, которые очень мягкие и жевательные. Когда мы пришли в магазин, мне удалось отговорить её от половины конфетных планов и убедить, что попкорн – это тоже конфета, а затем пообещать, что она сможет выбрать по крайней мере два из рождественских фильмов, которые мы смотрим, при условии, что в какой-то момент мы посмотрим и «Как Гринч украл Рождество». И нет, не классический мультфильм. Мне чертовски понравилась версия с Джимом Керри. – Я уверена, что мы смотрели его сто раз, мам, – жаловалась Блэр, когда мы вернулись домой. – Сто раз? – повторила я, закрывая за собой дверь машины и снова хватая рюкзак Блэр. – Я уверена, что мы смотрим его один раз на каждое Рождество. И тебе не сто лет. – Я стану такой, если мне придётся посмотреть этот фильм ещё раз. – Ой, – сказала я, но уже смеялась, когда отпирала дверь. – Ладно, хорошо, – сказала Блэр, следуя за мной внутрь, – но только если мы сначала посмотрим Рудольфа, а потом нам нужен перерыв, чтобы выпить ещё горячего шоколада, а потом… – Чёрт! Я едва успела поймать себя, споткнувшись о туфли в прихожей. Моё запястье болезненно отогнулось назад, когда я ударилась о ту же стену, к которой прижимала Дани. Громкий стук не заглушил мой шокированный крик. – Мама, ты в порядке? – встревоженно спросила Блэр. – Да, Кэт. Ты в порядке, моя дорогая? Я споткнулась о его туфли. Почему его обувь оказалась в прихожей, волновало меньше, чем то, почему он оказался в моей гостиной. Вернее, почему он был в моей гостиной и теперь стоял у входа в неё, глядя на меня с лёгким беспокойством о моём самочувствии и сильным отвращением к языку, который я использовала в присутствии нашей дочери. – Папа! – закричала Блэр, скидывая туфли и проталкиваясь мимо меня, чтобы броситься к нему в объятия. – Что ты здесь делаешь?! – Удивляю мою принцессу, очевидно, – сказал он с теплотой, которая казалась невозможной, учитывая холодный взгляд, которым он смотрел на меня поверх её головы. И он был холодным. Достаточно холодным, чтобы заморозить меня на месте, парализовать каждый дюйм меня, от моего разума до моих голосовых связок и ног. Это было похоже на падение сквозь лёд. Шок от него был настолько внезапным и всеобъемлющим, что я не могла ничего сделать, кроме как уставиться на него. Воздух вокруг меня превратился в жидкость, заполняя мои уши, мой нос и мои лёгкие. – Я так рада тебя видеть! – говорила Блэр, и я поняла, что она говорит, только потому что увидела, как шевелятся её губы. – Но… о нет. Она подняла на меня глаза, её маленький лоб наморщился от беспокойства. – Мы должны были устроить девичник. Давид безмятежно улыбнулся, его глаза были устремлены на меня. – Это была часть сюрприза, принцесса. Твоя мама не хотела, чтобы ты знала, что я приеду. Но она позаботилась о том, чтобы положить запасной ключ на то же самое место, чтобы я мог войти и подождать, пока ты вернёшься из школы. Лицо Блэр просветлело. – Правда? Кто-то кивнул. Не знаю, кто это был, потому что я не помнила, как принимала решение об этом, но моя голова двигалась вверх-вниз, и это радовало Блэр. – Действительно, – сказал Давид, – и это ещё не всё. У меня для тебя тоже есть особенный рождественский сюрприз. Нет. О, дьявол, нет. – Давид, пожалуйста, – смогла задыхаться я. Он посмотрел на меня. – Это то, о чём мы договорились, моя дорогая. Но это было не так. Это было совсем не то, о чём мы договаривались. Это было то, чего он хотел, и вместо того, чтобы играть по моим правилам, он создал свои собственные. Он отправил деньги к концу недели, как и обещал, а я была настолько глупа, что даже не поняла, что он… Он обналичивал деньги прямо сейчас. И он делал это на глазах у Блэр, так что я не могла ничего сказать по этому поводу. – На что ты согласилась? – заинтересованно спросила она. Давид обнажил зубы в том, что, вероятно, было ухмылкой. – Ну, принцесса, мы с твоей мамой решили сделать тебе сюрприз на Рождество в этом году. Как ты смотришь на то, чтобы встретить Рождество со мной, бабушкой, дедушкой и всей твоей семьёй, как ты хотела? У неё отвисла челюсть. – По-настоящему? – наконец, смогла вымолвить она. – Но я думала… Она повернулась ко мне, лоб снова покрылся морщинами. – Мама, как ты узнала, что я хочу остаться с папой на Рождество? Я старалась изо всех сил, но не могла остановить жгучее ощущение слёз в глазах. Моё лицо исказилось, когда я попыталась улыбнуться. – Я просто знала, милая, – солгала я. Она нахмурилась ещё больше. – И ты не возражаешь? Потому что я не хотела, чтобы ты думала, что я не хочу быть с тобой на Рождество. – Вовсе нет. Беспокойство не покидало её лицо. – Но что ты собираешься делать? Я не смогла придумать ответ на этот вопрос, но это и неважно. Мгновение спустя она приложила руку ко лбу и усмехнулась. – Да. Ты ведь остановишься у мистера Артура, верно? – Мистер Артур? – повторил Давид, подняв брови. – Парень Эшли, – прошептала я, – она только что переехала к нему. – Ясно, – сказал он неубедительно. – Да, это отстой, – сказала Блэр, – потому что это мама Леоны, и теперь они больше не живут через дорогу, так что мы не сможем видеться так часто. Но это ничего, потому что она учится в моём классе в школе, а мистер Артур – её учитель по гитаре, так что мы можем больше играть, у него дома есть студия, и всё такое. – Хм, – сказал Давид. Блэр изучала моё лицо с гораздо большей интенсивностью, чем должна была быть способна для ребёнка её возраста, но не достаточно проницательно, чтобы понять, что она видит. – Санта будет знать, где меня искать? – наконец спросила она. – Потому что если нет, то мне, наверное, лучше остаться здесь. Давид поднял на меня бровь. Я посмотрела на него, желая собрать все силы для того, чтобы сделать хоть что-то, кроме самой большой улыбки, на которую я была способна. – Я прослежу, чтобы он знал, где тебя найти, милая. Глава 13 Она обещала звонить мне три раза в день.