– Я слышал о твоих опасениях, – он встал, прочищая горло, и было очевидно, что он уже тысячу раз тренировался сказать это, – но я не согласен с ними. Я знаю, что это зависит не только от меня, но я не понимаю, почему ты думаешь, что не стоит пытаться. Потому что я думаю, что стоит. Я вздохнула, бросив взгляд на дверь. – У меня нет времени снова рассказывать тебе все причины. Если ты слышал о моих опасениях, то уже всё знаешь. – Значит, ты этого хочешь? – прямо спросил он. Я нахмурилась. – Что? – Ты хочешь отказаться от того, что может выйти хорошо, потому что беспокоишься о том, как может отреагировать моя сестра и… – Ты чертовски молод для меня, – прошипела я, – и даже если бы это было не так, твоя сестра – моя лучшая подруга. Подруги впереди членов, даже если член, о котором идёт речь, действительно хорош. Он открыл рот, но всё, что он собирался сказать, потерялось в ухмылке. – Ты думаешь, у меня хороший член? Я сделала очень глубокий вдох, потому что, если бы я этого не сделала, я бы разразилась смехом. – Вот именно, – сказала я, – вот почему ты слишком молод для меня. Он выглядел озадаченным, затем раздражённым. – Потому что я смешной? Да ладно, Кэти. Ты хватаешься за соломинку. – Я не хватаюсь. – Ты ведь понимаешь, насколько это смешно? – разочарование в его голосе было едва скрыто. – Ты мне чертовски нравишься, и я тебе нравлюсь. Почему… – Потому что я не хочу красть у тебя эти годы! Мой голос был достаточно пронзительным, чтобы он сделал паузу. Или, может быть, это было потому, что мой голос треснул. А может быть, из-за слезы, которая вырвалась из моего глаза и потекла по щеке. – Ты ведь знаешь, что я знаю, на что это похоже? – спросила я, мой голос дрогнул. – Ты знаешь, что кто-то забрал у меня эти годы? Мой бывший муж был… Ты знаешь, что я никогда не целовалась с кем-то в возрасте двадцати лет до тебя? Я не могу забрать эти годы у тебя, Даник. – А если я хочу отдать их тебе? – Ты не хочешь. Ты не можешь, – я умоляюще посмотрела на него, – я не хочу так с тобой поступать, Дани. Не заставляй меня делать что-то, что поставит меня на его уровень. – Но я… – он замялся, опустив взгляд, и замолчал. – Мне жаль, – сказала я, – правда, Дани. Ты заслуживаешь девушку, которая сделает тебя счастливым. Я собираюсь сделать тебя несчастным. Он поднял глаза, почти обиженный. – Это не… Но, конечно, в этот момент в комнату отдыха ворвался Майк. – Я думал, что видел, как ты проскользнула мимо, – хрипло сказал он мне, а затем посмотрел на Дани. – С группой всё улажено. Они хотят начать в пять. Я сказал им, что если они хоть раз бросят друг на друга грязный взгляд, то им светит пожизненное отстранение от студии. А потом было: «О нет, мистер Фестон, пожалуйста, не отстраняйте». Он закатил глаза. – Чёртовы дети. Если они будут создавать проблемы, заканчивай сеанс. – Конечно, – сказал Дани. Майк повернулся ко мне. – Давно хотел поговорить с тобой о билетах на Свифт. Знаю, я сказал, что ты сможешь заплатить ближе к Рождеству, но… Вот почему все они были виноваты. Если бы Артур не решил удивить Эшли поездкой на выходные в последнюю минуту, пока он по праву избегал травму своего прошлого, меня бы там не было. Если бы Дани не предложил посидеть с Блэр, а потом отвлёк меня, чтобы я не могла сразу уйти, меня бы не было в комнате отдыха. И если бы Майк не заговорил о Тейлор Свифт и чёртовых деньгах, которые я ему должна, когда я уже была на грани, расстроенной, я бы не сказала того, что сказала. И если бы я была лучшим человеком, я бы не стала винить никого из них, поскольку я была единственной, кто был полностью виноват во всём этом. – Я знаю, Майк, – огрызнулась я, – я достану тебе деньги. Господи, если бы я знала, что это такое большое дело, я бы не просила об этом! Майк поднял кустистую бровь. – Леди, это вы придаёте этому большое значение. Мне не нужно было зеркало, чтобы понять, что моё лицо покраснело. Внезапное головокружение, которое пронеслось через меня, было более чем достаточным намёком. – Я отдам деньги на следующей неделе, – жёстко сказала я, – извините, нам с Блэр пора идти. – Кэт, подожди, – позвал Дани, но я была слишком занята, проходя мимо Майка с тем небольшим достоинством, которое у меня осталось. Это был не первый раз, когда моя гордость привела меня в беду, и, конечно, не последний. Это был даже не последний раз на этой неделе. Я хотела бы объяснить это; я хотела бы сказать людям, что знаю, как это бесит – моя неспособность признать, что я влипла по уши, и что мне нужна помощь. Я бы хотела, чтобы часть меня не была сломлена по своей сути. Чтобы у меня не было нереальной потребности доказать свою правоту настолько, что я была готова подвергнуть себя аду, которых могла бы избежать, просто сказав правду. Я бы хотела быть той женщиной мечты. Женщиной, которая была достаточно сильной, чтобы противостоять своему бывшему. Женщиной, которая была открыта и честна, готовая просить о поддержке, в которой отчаянно нуждается. Просто в последний раз, когда я это сделала, я оказалась с Давидом. Возможно, было бы неловко сразу сказать Майку, что я не могу позволить себе билеты. Возможно, было бы трудно сказать ему, что я не уверена, смогу ли расплатиться после того, как узнала, сколько они стоят. Возможно, было бы почти больно признать свои недостатки как человека и родителя, что мне трудно расплатиться с ним, что я совершила ошибку. Но всё это было бы легче, чем потерять лучшего друга. Глава 11 В остаток выходных я наконец-то сдалась и позволила Блэр украсить дом к Рождеству. Мы поставили уродливую ёлку, повесили на окно в гостиной мультяшные занавески и прослушали гораздо больше рождественских песен, чем было уместно, учитывая, что это было буквально начало декабря, под аккомпанемент грёбаного бубна Блэр. Но это было чудесно, волшебно и всё, что мне было нужно, чтобы пережить следующую неделю. Понедельник принёс опыт, которого у меня не было уже много лет: я увидела Эшли на школьной линейке. Я не могла вспомнить, когда мы обе в последний раз были на торжественном прощании. Возможно, когда девочки ходили в детский сад. Но в детском саду всё было совсем по-другому. Тогда мы провожали девочек до двери, чтобы встретить учительницу и убедиться, что все их маленькие вещи разложены по аккуратным ящичкам и шкафам. Теперь же для высадки из машины нужно было пройти по парковочной полосе и простоять на холостом ходу, пока ученики выходили с задних сидений и мчались мимо контролёров, чтобы найти своих друзей, вместе выстроиться в очередь и войти в школу. Поэтому, когда я увидела Эшли, она была в своей машине, а я в своей, и мы успели не больше, чем быстро помахать друг другу, прежде чем контролёр сделал мне очень выразительный жест, чтобы очередь двигалась, а машина позади Эшли посигналила. Это было как-то неправильно, поэтому я написал ей сообщение после работы. «Как прошёл твой выходной? Придёшь сегодня вечером на попкорн и пиво?» Я не увидела её ответа, пока не вышла на обеденный перерыв несколько часов спустя. «А-а-а-а, как бы я хотела! Может, завтра? Сегодня мне нужно сходить за продуктами. Артур, очевидно, понятия не имеет, как накормить восьмилетнего ребёнка».