Я притворилась обиженной. – Стерва. Она снова засмеялась, хотя улыбка быстро померкла. – Может, я просто волнуюсь. – О чём? Она подняла на меня глаза, нахмурив брови. – Ты мой лучший друг. Я не хочу, чтобы это изменилось из-за нашего переезда. Я подумала, может, ты избегаешь меня, потому что так будет легче, когда мы уедем. – Это совсем не так, – сказала я, что было правдой, потому что я избегала её не из-за этого. – Если бы это было так, неужели ты думаешь, что я пришла бы сюда и помогла тебе собрать вещи? «И отказаться от зарплаты за целый день, которую я могла бы использовать для рождественских подарков», – подумала я, но не стала добавлять эту часть вслух. Она заметила миску, которую я положила в стопку «Отдам», и переставила её в стопку «Оставить себе». – Твоя помощь в сборе вещей сомнительна. – Не моя вина, что я плохо собираю вещи. Я предупреждала тебя. – Не предупреждала. – Не моя вина, что ты не подумала спросить меня, умею ли я собирать вещи. Я должна была признать, что провести день с ней было приятно, несмотря на активную роль, которую я взяла на себя, чтобы усложнить свою жизнь. Мы с Эшли уже давно не проводили время вместе, только вдвоём, без детей, без собаки, без Артура, Майка, Дани или кого бы то ни было ещё. В то же время это было почти странно, просто потому что казалось, что мы так давно не проводили время вместе. Сначала я думала, что дело во мне. В том, что я что-то скрываю от неё, например, поцелуй с Дани. Но с течением дня я начала думать, что, возможно, Эшли была права. Я не знала, кто из нас больше виноват в этом, но, возможно, между нами были какие-то странные отношения. В любом случае никто из нас этого не признавал. Я изо всех сил старалась скрыть ноющее чувство, пока длился день, смеялась и разговаривала, пока мы заканчивали собирать вещи на кухне и переходили к гостиной. На самом деле, всё прошло так быстро, что вместо того, чтобы заказать пиццу на ужин, как планировала Эшли, она предложила сходить в настоящий ресторан. – Я угощаю, – настаивала она, хотя, судя по стоимости места, которое она предложила, я предположила, что на самом деле это было угощение от Артура. Часть моей гордости хотела отказаться, но место, куда она хотела пойти, славилось морепродуктами, а я чертовски любила моллюсков. Поэтому я проглотила гордость вместе с достаточным количеством креветок, чтобы запустить уникальную экосистему океана в моём желудке. Мы только закончили есть, когда зазвонил мой телефон, и я чуть не выплюнула всё обратно. «Я понимаю, что приехал рано, но я предполагал, что ты будешь дома, – прочитала я сообщение от Давида, – ты ещё долго? Блэр нужно в туалет, а дверь заперта». – Чёрт, – сказала я. – Что? – спросила Эшли. – Давид вернулся рано. Мне не нужно было больше ничего говорить; Эшли схватила свою сумочку и направилась к бару, чтобы оплатить счёт, пока я писала ему ответное сообщение. «Жаль, что ты не дал мне знать. Я пошла ужинать с Эшли. Мы вернёмся через 15 минут», – ответила я. Мы выходили из ресторана, когда зазвонил мой телефон. – Где запасной ключ? – спросил Давид, не поздоровавшись. – Зачем тебе запасной ключ? – спросила я, пока мы с Эшли спешили к её машине. – Возможно, ты не в курсе, но ты заперла свою входную дверь, – сказал он. – Это значит, что наша дочь не может воспользоваться туалетом, если только вы не установили во дворе пристройку. Где ваш ключ? – Мы скоро будем там. – Она говорит, что не сможет продержаться так долго, – сказал он. – Я не понимаю, почему ты не можешь сказать мне, где ключ. Моё лицо покраснело. – Серьёзно, Давид? Потому что я не хочу, чтобы ты был в моём доме. Почему ты не остановился на заправке или ещё где-нибудь? – Серьёзно, Кэт? – холодно передразнил Давид. – Ты предпочитаешь, чтобы наша дочь мочилась в туалете на заправке вместо того, чтобы сообщить мне, как впустить её в дом? Есть что-то, чего ты не хочешь, чтобы я видел? – Дело не в этом, – сказала я. – М-м-м. Конечно. Эшли завела машину, и наступил долгий момент напряжённого молчания по телефону. Правда заключалась в том, что да, было кое-что, чего я не хотела, чтобы Давид видел: мой дом. Весь. Он никогда не ступал ногой в таунхаус. Это был мой дом, моё пространство, место, которое он не запятнал своим присутствием, и где я была в безопасности, спокойна и счастлива. Его устаревший дизайн и старая бытовая техника не попали бы на страницы журналов «Дом и сад», но он был достаточно чистым, учитывая, что у меня был восьмилетний ребёнок, и я работала шесть дней в неделю. Но стоило ли держать Давида подальше от моего пространства, чтобы Блэр терпела неудобства, пока я не вернусь домой? Я стиснула зубы и вздохнула, когда Эшли выехала с парковки. – В левом углу клумбы зарыт искусственный камень, – сказала я. – Ты можешь впустить её в дом и подождать за дверью. – Конечно, – повторил он, его тон был ровным. – Боже упаси меня ждать в помещении, где тепло. – Я не виновата, что ты пришёл рано. Я скоро буду дома. – До скорой встречи, моя дорогая. – Я не твоя чёртова дорогая, – пробормотала я, но это не имело значения, поскольку я уже повесила трубку. – Ты в порядке? – спросила Эшли. – Конечно, в порядке, – я возилась со своим телефоном и смотрела в окно. Она барабанила пальцами по рулю. – Сделай мне одолжение, напиши Дани, чтобы он знал, что может привезти Леону домой в любое время. Я поняла, что она пытается отвлечь меня, но отправка СМС Дани была наименее полезным способом сделать это. Тем не менее я не могла сказать ей об этом, поэтому сделала, как она просила, и не ответила, когда Дани написал, подтвердив, что он приедет, и спросил, всё ли в порядке. Подъехав, Эшли припарковалась перед своим домом, так как машина Давида была припаркована на моём участке. Когда она припарковалась, я увидела, что он не стоит за дверью. – Вот ублюдок, – прошипела я. – Иди, – просто сказала Эшли, и я вылетела из машины. Как бы я ни была зла за то, что Давид не ждал меня на пороге, это было своего рода благословением. Это означало, что Эшли не придётся видеть, как Давид влияет на меня. Она никогда не встречалась с Давидом. Никто не встречался; я не хотела, чтобы они были знакомы. Мне не нужно было, чтобы кто-то знал, что я была одним человеком вне его присутствия и совсем другим, когда он был рядом. Дело было не в том, что я притворялась кем-то другим или что-то в этом роде. В глубине души я знала, что моё подлинное «я» – это та версия, которой я была до того, как Давид взял меня в свои руки. Это была та я, которая была в машине Эшли: все эти разноцветные волосы, весёлый пирсинг и несдержанные заявления. Та, которая была слишком крикливой, слишком резкой и слишком прямолинейной. Теоретически этот человек должен был уметь противостоять Давиду. У этой части личности хватило сил уйти от него, хотя на это ушло немало времени. У неё хватило сил избегать его дерьма каждый месяц, твёрдо выполнять постановления суда о том, что ему можно, а что нельзя.