– А командировка на сутки – это, по-твоему, несерьёзно? – А вдруг действительно командировка? – Ага, так я и поверила. И узнал он о ней в последнюю минуту. Телефон почему выключен? – Может, разрядился. – Я это слышу постоянно. У него вечно зарядка заканчивается, изо дня в день. Похоже, дело не в зарядке… – Даже если у мужика башку снесло – перебесится. Брось: у него зачесалось, и у неё зачесалось. Они решили помочь друг другу. Просто она ещё для него свежачок. – Даже если он действительно влюбился, я готова простить, хотя рана ноет. Всё равно он потом поймёт, что дороже нас с дочкой у него никого нет, – говорила я словно зомбированная, не выпуская спиртное из рук. – Хорошо, если она с ним просто играет и он ей до галочки. – Я всё никак не могла успокоиться. – Любовница любовнице рознь. Одна весело время проводит, а другая спит и видит, как побыстрее увести мужчину из семьи. Когда я думаю, что его сердце уже не со мной, то место, где болтаются главные органы, словно немеет. Я в курсе, что любовницы иногда сами жёнам звонят и начинают: «У нас с твоим мужем любовь нечеловеческая, а ты, зараза такая, под ногами путаешься». Но эта мне не звонила. А зря. Я бы с удовольствием с ней поговорила, высказала всё, что накипело. – Ну так и радуйся. Значит, никакой там нечеловеческой любви нет и оба интересуют друг друга исключительно как половые партнёры. Я вообще не понимаю девок, которые с женатыми мужиками таскаются. Сколько свободных мужиков, иди радуйся. Сразу, как узнала, что у мужика есть жена и дочь, устоявшийся быт, могла помахать ему ручкой: «Гуд бай, май лав, наши дороги расходятся». Нет же, понадобился ей чужой мужик. Даже если чёс настолько сильный, что аж сексуальный голод, могла бы сказать: «Повеселились и хватит, вали домой, в семью». А если честно, её остаётся только пожалеть. Совсем плохо у дамочки дела идут, если она у других пытается отбить. У меня всегда были только холостяки. Будущий муж на момент знакомства был свободен. Зато как только мы поженились, бабы к нему липнуть стали, словно мёдом парня намазали. Парадокс! Сразу кровь из носу стал всем нужен. А когда был свободен, так никто на его свободу не посягал, кроме меня, разумеется. Но он у меня в этом плане молодец. Бережёт моё спокойствие. На бабские манипуляции и провокации не поддаётся, – решила поддержать меня подруга. – Свет, а если бы в твоей семье произошло подобное, как бы ты поступила? – Положила бы в сумку его нехитрые пожитки, барабан на шею, флаг в руки и прямиком к любовнице, сопроводив запиской: «Спасибо. Теперь этот мужик – твоя проблема, но не моя», – не раздумывая, ответила подруга. – Я бы ни за что не попросила его остаться. Как можно жить вместе после измен? Даже если всё устаканится, при любом конфликте ты будешь его носом тыкать в то, что изменял тебе, кобель. – Я не хочу терять мужа, – не слушала я подругу. – Если всё обойдётся, я ему сразу скажу, что все мы совершаем ошибки. Прощу и никогда ничего не припомню и не упрекну. Даже если весь негатив будет проситься наружу, я не подам вида, как болезненны для меня воспоминания. Прошлое ворошить не стану, только пусть это прошлое останется прошлым. – Не знаю, Танька, это же как надо себя не любить, чтобы так рассуждать? Он же ноги о тебя вытирает, неужели не понимаешь? Не стоит цепляться за чувство, которого больше нет. Нужно отойти в сторону и открыть сердце для новых чувств. Как можно делать вид, будто ничего не замечаешь, зная, что мужчина пришёл от другой? Да тебя не будет ценить ни один мужик, если ты сама себя не уважаешь. Мужчину невозможно удержать ни чувством долга, ни ребёнком. Женская слепота и глухота к его открытым похождениям вызывает в нём раздражение и принижает женщину в его глазах. Остаётся лишь жалость, а это не самое лучшее чувство. Иногда оно унизительно. Если мужчина полюбил другую женщину, нужно отпустить его с Богом и пожелать счастья, потому что это не твой мужчина. Никто и никогда не оценит твоё самопожертвование – тяжело строить отношения с женщиной, у которой нет гордости, уважения к себе и чувства собственного достоинства. Ты постоянно думаешь о муже, о дочери, живёшь их интересами. При этом совершенно не думаешь о себе. А ведь у тебя есть душа, и ей очень больно. Подруженька моя, я хочу до тебя достучаться. Ты выбрала роль жертвы. Пришло время позаботиться о себе. За тебя это делать некому. Очень тяжело находиться всё время в подвешенном состоянии. Чем больше будешь молча страдать из-за похождений благоверного, тем прохладнее он будет к тебе относиться и тем бесповоротнее ты будешь загонять себя в угол. Не стоит лелеять свою боль. Прояви характер. Хочет нового тела и остроты ощущений – собери трусы, носки и пусть катится ко всем чертям. – Я мужа люблю и жить без него не хочу, – сказала я как отрезала. – Не собираюсь отпускать его только потому, что он нужен любовнице. – Тогда остаётся запастись терпением и ждать, – тяжело вздохнула подруга. – Чего ждать? У моря погоды? – Ждать, когда ощущение новизны пройдёт и он поймёт, что ты – роднее и лучше. Может, и права народная мудрость, что хороший левак укрепляет брак. И всё же знаешь, подруженька, ты на меня не обижайся, но тебе нужна семья ради семьи, а не ради любви. В твоей семейной жизни необходимо что-то кардинально менять. Не выдавай желаемое за действительное. Костёр любви гаснет. Пойми: не она, так другая. – Я поразмыслю над этим, – пробормотала я и тут же добавила: – Знаешь, не думаю, что моя вина в том, что у мужа мозг в трусах и именно этим мозгом он думает. Подруга поняла, что наш разговор грозит стать бесконечным, и под предлогом, что голодный муж вернулся с работы и требует ужина, повесила трубку. Я вновь осталась в одиночестве. Господи, как же мне плохо! Это самый настоящий невроз. Знакомые считают нас идеальной семьёй. Двадцать лет вместе. Такая красивая пара! Когда выходим на улицу, муж до сих пор обнимает меня за плечи. Со стороны – как влюблённые подростки. Даже когда садимся в машину, свободной рукой он сжимает мои пальцы и тем самым показывает, как я ему дорога. Так было ещё совсем недавно… До тех пор, пока в нашей счастливой семейной жизни не появилась она. Яркая, цепкая, хищная… Теперь у нас только с виду благополучие, а в душе – вечная мука. Друзья твердят мужу, как же ему повезло с женой. Я – само очарование. Я улыбаюсь, кивая, и прячу слёзы, которые моментально застилают глаза. Впереди неизвестность. Господи, как тяжко учиться с ней жить… Мне страшно думать, что наш союз обречён. Я столько сил и души вложила в нашу семью! Как ни банально звучит, но я всегда была уверена, что мы будем жить счастливо и умрём в один день. Я не хочу остаться без своего мужа. У меня нет сил на попытку встретить кого-то ещё. Он мой крест, и я должна его нести до конца. Единственное, что может нас разлучить, – только смерть. Как страшно, жутко и унизительно, когда родной муж ради обладания какой-то шлюхой пренебрегает мной. Подошла к бару и стала пить виски, уже без всякой содовой. Пила и смахивала слёзы… Смахивала слёзы и пила… Глава 4 Татьяна Когда перед глазами всё поплыло, я легла на диван и, ощущая сильное головокружение, закрыла глаза. А затем мне показалось, будто кто-то взял меня на руки и отнёс в спальню на кровать. Почувствовав довольно страстные прикосновения и жаркие поцелуи, я подумала, что это мне снится, и застонала. Но только вот стонала я не во сне, а в реальности. «Значит, это всё же не сон, – пронеслось в моей голове. – Скорее всего, вернулся Вадим. Не остался у любовницы, а приехал домой, потому что понял: никого нет на свете роднее и лучше меня. Господи, муж вернулся, а я такая пьяная… Стыдно-то как… Если бы знала, что он соскучится, грамма бы в рот не взяла. Напекла бы его любимых домашних пирожков с мясом и встретила его во всеоружии…» – Вадик, любимый, родной… Как здорово, что ты отменил командировку. Я очень сильно тебя люблю. Ужасно волновалась за тебя и переживала. Прости за то, что выпила. Пожалуйста, прости, – заплетающимся языком произнесла я и с трудом открыла глаза. Голова кружилась меньше, но меня по-прежнему сильно мутило. Это действительно был не сон. Я лежала в своей спальне на широкой кровати. В комнате горел ночник, но рядом со мной был не Вадик – какой-то незнакомый обнажённый мужчина. Я его не видела раньше. Молодой, интересный, но чужой. Он раздел меня догола, гладил моё тело и осыпал его поцелуями. Я подняла голову и попыталась прийти в себя. – Что за чертовщина?! Ничего не понимаю… На минуту показалось, у меня белая горячка или от стресса я просто сошла с ума. Как абсолютно незнакомый мужик может очутиться со мной в моей квартире, да ещё и в моей постели?! Чёрт побери, ещё немного, и он займётся со мной сексом. Что это? Видение? Светка права, нужно показаться специалистам. Только уже не психологам, а психиатрам. Последние события, нервы и истерики меня доконали, подорвали моё здоровье. В тот момент, когда незнакомец стал настойчиво раздвигать мои ноги, я посмотрела на его стоячий член и попыталась оттолкнуть. – Кто ты?! Как здесь оказался?! – Тише, – прошептал незнакомец. – Расслабься и получай удовольствие. Услышав голос, я поняла, что это не галлюцинации. Мужик настоящий, не мифический, у меня не шизофрения и не пьяные видения. И ещё я трезво, хоть и на пьяную голову, осознала: если и дальше буду вяло соображать, что происходит, и лежать как бревно, то совсем скоро изменю мужу, чего не позволяла себе ни разу за двадцать лет брака. – Я спрашиваю, кто ты такой?! – крикнула я и вновь попыталась подняться. Незнакомец приложил палец к моим губам и улыбнулся: – Не стоит кричать. Я сделаю тебе хорошо. Доверься мне. Только подожди секунду. Сейчас резинку надену. Без резины в наше время, сама знаешь, никуда. Я с ужасом смотрела, как незнакомец взял лежащий на кровати презерватив, ловким движением его раскупорил и игриво взглянул в мою сторону. – Поможешь? Натяни мне его на якорь. Умеешь? У многих это так ловко получается – диву даёшься. Увидев, что я в полном ступоре и не могу произнести ни звука, он сел на краешек кровати и принялся надевать резинку на член. – Не любишь надевать резинки? Никаких проблем. Я сам. Вам же, бабам, не угодишь. Одни сами за член хватаются, другие любят, чтобы резинка уже была на месте. – Ты вообще кто? – Я – твоё ночное видение, – усмехнулся мужчина. Недолго думая, я схватила с прикроватной тумбочки бронзовый канделябр и с размаху ударила им по голове незнакомца. Сама не знаю, откуда у меня взялись силы, но как только до меня дошло, что это не сон, а реальность, я на глазах стала трезветь и понимать: если сейчас не приму хоть какие-нибудь меры для защиты, абсурдная ситуация подойдёт к логическому завершению. Мужчина захрипел и повалился на пол. Плохо понимая, что я делаю, я беспощадно колотила его канделябром по голове и кричала: – Получай, сволочь! Насильник! Грабитель! Как ты очутился в моём доме и в моей кровати?! Я тебя в милицию сдам! – Когда я всё же немного пришла в себя, то, глянув на канделябр, заметила, что он в крови. Я не на шутку перепугалась. – О боже, только этого не хватало… – Быстро соскочила с кровати, села рядом с лежащим на полу мужчиной и потрясла его за плечи: – Эй, ты живой? Голова мужчины была выбрита, и нетрудно было заметить, что лысина затоплена красными ручейками. Перевернув мужчину на спину, я попыталась заглянуть в его глаза, в надежде, что в них ещё теплится жизнь и боль. Но поняв, что ни жизни, ни боли нет, закричала на всю квартиру, потом в ужасе закрыла рот ладонью и затряслась как в лихорадке. Через какое-то время я всё же взяла себя в руки, попыталась нащупать у бедолаги пульс. Пульса не было. – Я убила человека. – Я моментально протрезвела. – Святые угодники, я только что убила человека… Господи, но кто он? Заметив валяющиеся на полу джинсы и белоснежную рубашку, я тут же принялась выворачивать карманы, чтобы хоть что-то узнать о незнакомце. В кармане джинсов обнаружилось портмоне, внутри – паспорт. Козловский Дмитрий Иванович, тридцать восемь лет. Прописан в районе Перово. Семейное положение: штампа о регистрации брака нет. Детей тоже нет. Надо же, тридцать восемь лет, все листья с головы опали, а женат не был… Меня всегда настораживали холостяки под сорок. Думаю, у них есть скрытые дефекты, потому что, по идее, всех нормальных мужиков разбирают ещё с молодости. Хотя бывают исключения, но это уже за гранью разумного. Может, он просто не регистрировал отношения официально, а предпочитал жить гражданским браком… «Господи, и о чём я сейчас думаю?! Убила человека и рассуждаю, есть у него семья или нет. Какое теперь это имеет значение?!..» Голова ломилась от вопросов и мыслей. Как он попал в мою квартиру? И не только в квартиру, но и в мою постель… Как могло произойти подобное? Из кармана рубашки я достала знакомые ключи и обомлела… Они есть только у меня, у мужа и у дочери. Дочь уехала на стажировку в другой город… Недолго думая, я взяла мобильный и набрала номер дочери. Вика долго не отзывалась, наконец спросила взволнованно: – Мама, у тебя всё в порядке? Уже глубокая ночь. – Всё хорошо. Я просто хотела услышать твой голос. – Точно всё хорошо? – обеспокоенно уточнила дочь. – Мама, мне всё-таки кажется, у тебя что-то случилось. – Просто я очень соскучилась. – Не скучай. Я через месяц приеду. А папа где? – У папы много работы, ты же знаешь. До завтрашнего дня он в командировке. Доченька, я вот о чём хотела спросить… У тебя, случайно, не пропали ключи от квартиры? – А почему они должны пропасть? Ты же знаешь, как бережно я отношусь к своим вещам. – Ты бы всё-таки проверила. – Хорошо, сейчас проверю, – растерянно произнесла дочь и, судя по паузе, пошла за сумочкой. – Всё на месте. – Ты уверена? – Я понимала, что задаю немыслимо глупый вопрос, но ничего не могла с собой поделать. – Что значит – уверена ли я? Я держу ключи от квартиры в руках. – Ну, хорошо. Просто мне показалось, ты могла их потерять или кому-нибудь дать. – Мама, ты хоть думаешь, что говоришь? Как я могу кому-нибудь дать ключи от своей квартиры? Я что, сумасшедшая?! – Я не это хотела сказать. Что ты, доченька… Просто на душе неспокойно. – Я смотрю, ты очень нервничаешь оттого, что папа редко бывает дома. Пожалуйста, не переживай. Ты же в курсе, какая у него работа. Не мучай себя. Выпей снотворное и ложись спать. Завтра папа вернётся – тебе будет полегче. Ты только не накручивай себя. Не думай о плохом. Папа очень и очень тебя любит. Ты же помнишь, как он нас всегда называет: «Мои любимые девчонки». – Знаешь, папа меня разлюбил.