Глава 1 – Я не поеду. Вздохнув, я бесшумно протянула руку за облегающим чёрным бикини и огненно-красным цельным купальником, который Эшли только что вытащила из чемодана. – Нет, – упрямо сказала она. – Это ужасная идея, Кэт. Я даже не знаю, подойдёт ли он. Я не поеду. Я прямо сейчас звоню Артуру и говорю ему, что не поеду. Это было бы гораздо убедительнее, если бы она не стояла там, с побелевшими костяшками пальцев, сжимая купальники, вместо того чтобы позвонить своему парню и сказать ему, что она не поедет в Бразилию. Мне было жаль Артура. Он так старался, чтобы сделать ей сюрприз. Нет, она ещё не была в курсе, куда едет. Я знала, что это Бразилия, потому что Артур не представлял, сколько всего должно произойти, чтобы он смог осуществить свой план без сучка и задоринки. – Надень это, – приказала я, кивнув на то, что она держала в руках. – Что? – Надень, – повторила я. – Ты так беспокоишься о том, что он не подходит, но хотя бы попробуй его примерить. Прошло ещё несколько минут, но она, наконец, уступила и разделась. Я бы отвернулась, но при наших отношениях это было странно. Она видела – и фотографировала – меня голой уже кучу раз. Она занималась съёмкой и рисованием, и относилась к процессу с профессиональной серьёзностью. Эшли родилась великолепной и умрёт великолепной. Длинная, стройная и высокая, она была покрыта татуировками. У неё были густые чёрные волосы, блестящие яркие глаза и несправедливо упругие сиськи, учитывая их размер. У меня же была задница-самосвал, которая могла дать фору мамам из «Пиксара». Ещё у меня были бёдра, которые так и не пришли в норму после родов, пухлый живот и сиськи чуть ниже среднего. Я не знала, существует ли понятие «мама-боди», но если да, то оно относилось ко мне. Только моё «мама-боди» контрастировало с яркими цветными волосами и многочисленным пирсингом, который я сделала после развода. Я решила, что если собираюсь быть разведённой матерью-одиночкой, сбежавшей от спокойной жизни со зрелым церковным консультантом, которому нужен был не больше, чем трофей для крика, то я должна выглядеть на все сто. Эшли была буквально моделью, а я выглядела так, словно меня вылепили из глины. При этом ни Эшли, ни я не были особенно скромны друг с другом. Так что я стояла со сложенными руками, пока она раздевалась и влезала в ярко-красный цельный купальник. – Хм… – я поглаживала пирсинг на губе, изучая её. – Ты права. Это будет проблемой. Она тяжело вздохнула. – Видишь, я же говорила тебе, что я… – Артур не сможет держать свои руки подальше от тебя. Ты даже до пляжа не дойдёшь, когда он увидит тебя в этом. Это же будет просто отдых в номере, двадцать четыре на семь. Зачем он вообще побеспокоился обо всех этих модных отпускных штучках? Он мог бы забронировать номер в «Мотеле шесть». Она закатила глаза и фыркнула, но её лицо немного посветлело. – Ты меня бесишь. Я наблюдала, как она повернулась, чтобы посмотреть в зеркало в полный рост, крутясь и оценивая, как эластичная ткань сидит на её груди. Через мгновение она нахмурилась. – Подожди, – сказала она, – пляж? – Или бассейн, или джакузи, или что угодно, – сказала я спокойно. Затем хмыкнула и продолжила: – А если такого не будет, ты можешь просто надеть его в ванной отеля. Чтобы Артур знал, что, если он хочет увидеть всё это в следующий раз, то должен организовать пляж. – Ты уверена, что следующий раз будет? – пробормотала она. – Мне кажется, мы там поссоримся миллион раз, и вообще… Я передала ей чёрное бикини для примерки. – О чём это ты? Хотя она колебалась, она не стала делать вид, что не понимает, на что я намекала. – Я не знаю, готова ли быть вдали от Леоны. Наконец-то! Я вздохнула и села на край её кровати. Конечно, речь шла о Леоне – дочери Эшли и лучшей подруге моей дочери, Блэр. Они обе были «огоньками», этакими зажигалками, но Леона была гораздо талантливее в обведении людей вокруг своих маленьких липких пальчиков, чем Блэр. Леона была очаровательна и, казалось, растапливала сердца, просто моргая большими добрыми глазами. Блэр, с другой стороны, чаще попадала в неприятности из-за того, что была одной из тех девочек, которых «слишком много». Она была слишком громкой, слишком откровенной, слишком драматичной, слишком бессовестной. Возможно, я никогда не выиграю конкурс «Мама года», но, если бы моя дочь осталась «слишком» отвязной девчонкой, я бы считала своё воспитание очень успешным. Но, конечно, это будет, когда она немного подрастёт. Сейчас же Блэр не могла обойтись без нескончаемых разговоров со мной, а я не могла прожить и дня без того, чтобы не заявить, что собираюсь продать её в зоопарк. Не то чтобы я когда-либо говорила это Блэр, нет, конечно. Только Эшли. Для этого и существовали лучшие друзья: чтобы высмеивать свои родительские навыки и сочувствовать друг другу, когда ты задавался вопросом, как, чёрт возьми, из твоей ДНК появился этот слишком громкий ребёнок. Лично я винила отца Блэр, но это было в основном потому, что он был отвратительным человеком. Я снова и снова говорила Эшли, что она может издеваться надо мной сколько угодно, но я собираюсь сделать с ней то же самое, как только Леона поймёт, что легко может заставить людей подчиняться любым её прихотям и начнёт использовать это в своих интересах. И, честно говоря, если Эшли продолжит канючить: «Отмени всё, я не поеду», – я собираюсь рассказать всё Леоне и убедить её уговорить маму поехать в Бразилию на недельный отдых с Артуром. – Ладно, посмотри на это с другой стороны, – сказала я. Я подошла к ней и встала за плечом, обратившись к её отражению. – В следующий раз, когда Леона начнёт разучивать новую песню на гитаре, а Блэр потребует подпевать ей, Пенни на заднем плане будет выть, потому что девочки поют на тонах, понятных только собакам. В этот миг ты подумаешь: «Блин, как бы я хотела сбежать от всего этого на пять минут!» Так что спроси себя ещё раз, готова ли ты быть вдали от Леоны? Это заставило её рассмеяться. – Ладно, справедливо. – Я присматривала за ней миллион раз до этого. У меня есть свой собственный ребёнок. Я знаю, что делаю, – я сложила руки, –ты сомневаешься в моих безупречных родительских навыках, Эшли? Потому что если так, то я не поделюсь с тобой своей фляжкой с виски в следующий раз, когда нам придётся дрожать во время футбольного матча. – Но ты также работаешь, – заметила она. – Дани уже согласился присматривать за Леоной, когда я не смогу. Я всё ещё пытаюсь убедить его, что он должен взять Блэр. – Я уверена, что он присмотрит за обеими девочками, если ты этого захочешь. – Нет, я имею в виду, на постоянной основе. Я даже предложила скидку для друзей. Это гораздо лучше, чем если бы я отдала её в зоопарк. Но он почему-то всё время говорит, что вернёт её к назначенному времени. Эшли снова фыркнула от смеха. – Ты можешь звонить Леоне каждый день, если хочешь, но имей в виду, что это означает, что ты подвергнешь себя импровизированному концерту по телефону. Но, Эшли, с ней всё будет хорошо. Я кивнула в сторону бикини, которое она всё ещё держала в руках. – Примерь это. Посмотрим, не вызовет ли оно у Артура неконтролируемой вспышки желания. – Ему не нужны стимулы, – проворчала она, но сняла красный купальник.