— В общем, все в руках женщины, Ева. — вновь слышится голос Джен. — Мне бы твою сиськи, я бы… Ее голос обрывается и взгляд вспыхивает ярче огней на рождественской гирлянде. Подруга облизывает губы и заканчивает фразу: — Я бы искупала между ними голову нашего нового преподавателя. Говори быстрее, как я выгляжу, Ева? Ник Мэдсен идет сюда. Язык прилипает к гортани, равно как и ноги к полу. Ник. Мы не виделись с ним три дня с нашей последней встречи. Его обещание затрахать меня до беспамятства стали моим личным афродизиаком, и каждый раз когда я мазохистично прокручиваю его в голове, мое белье стремительно влажнеет. — Мистер Мэдсен! — Джен активно машет рукой и ее привлекательное лицо озаряет улыбка, по широте затмевающая Красотку. — Наша очередь уже походит! Идите к нам. Знаю, что должна повернуться, но меня будто парализовало. Продолжаю стоять как истукан, пока в ухо не просачивается сексуальный тембр его голоса: — Не ожидал тебя увидеть здесь, Ева. В животе начинает знакомо искрить, к щекам, вопреки моим внутренним уговорам, неумолимо поднимается жар. Это просто невыносимо. Каждый раз рядом с этим мужчиной я превращаюсь в краснеющую заику. — Добрый день, Ник…мистер Мэдсен, — мямлю я под гнетом двух устремленных на меня взглядов. — Как ваши дела? — Все хорошо, — весело отзывается он, и я, наконец, решаю поднять глаза. Лучше бы я этого не делала, потому то в очередной сражена его сексуальным великолепием. У Ника явно нет сегодня занятий: он одет в серую футболку, под которой безошибочно угадываются твердые мышцы груди и пресса, стильные солнцезащитные очки удерживают обычно падающие на лоб пряди. Неужели не было другой кандидатуры на роль преподавателя? Какого нибудь щуплого лысеющего чудика в старомодном пиджаке, при виде которого не перехватывало бы дыхание. — Вот только мой мобильный, кажется, сломан. — как ни в чем не бывало продолжает разглагольствовать он, окутанный голодными взглядами Дженнифер и каждой женщины в кофейне, в чьем поле зрения он находится. — Никак не могу дождаться нужного звонка. У тебя такое бывало? — Я...у меня… — нервно переминаясь с ноги на ногу, тщетно пытаясь избежать его взгляда. Признаться, соблазн набрать его номер был настолько высок, что пару раз я даже брала телефон в руки. Но потом напомнила себе, что замужние женщины так себя не ведут, и чтобы не совершить непоправимого, удалила его номер и все сообщения. — У меня так было, — говорит Джен, придвигаясь к Нику ближе. — Могу подсказать номер сервиса, где вам все могут починить. — она понижает голос, пропитывая его интимными нотками. — Сделают все в лучшем виде, гарантирую. Даже моей наивности и отсутствующих способностей к флирту, хватает на то, чтобы прочесть в ее словах неприкрытый намек на секс. Чего уж говорить о Нике. И это раздражает меня до зубовного скрежета. Дженнифер очень красивая девушка, и она свободна. Вряд ли Ника можно обвинять, если… — Таких сервисов на каждом шагу, милая, — раздается его невозмутимый голос. — Благодарю за совет, но вряд ли им воспользуюсь. Мой облегченный вдох вовремя глушит окрик баристы, кричащего «Следующий». Пришла наша очередь, и мы проталкиваемся сквозь толпу ожидающих к стойке, чтобы назвать свой заказ. — Один латте для меня — объявляет Джен. — И апельсиновый раф для моей подруги. — И двойной эспрессо мне, — низким раскатом грома раздается рядом с моим виском. Я едва успеваю приглушить стон, потому что твердая уверенная ладонь ложится мне на живот и тянет назад. Даже плотная ткань джинсов не способна смягчить столкновение с выпирающей эрекцией. — Ну же, Ева, — шепчет Ник, вдавливая пальцы мне в бедра. — Скажи, что мой телефон не сломался. Сказать? Я дышать не могу, не то что говорить. Джен стоит рядом, и вокруг все эти люди, а мой преподаватель бесстыдно лапает меня в толпе. Вопреки всему, это странно заводит, так что колени подрагивают и бедра сильнее прижимаются к твердому паху. — Ты дрожишь от малейшего прикосновения, златовласка, — чарующе шепчет хриплый голос. — только представь, как это будет, когда я буду в тебе. Меня и, правда, колотит дрожь, и между бедер предательски горячо. Рядом с этим мужчиной я совершенно теряю способность себя контролировать. — Заказ готов! — выкрикивает бармен. — Я заплачу, — Ник резко отстраняется и лезет в карман темных слаксов. Его лицо абсолютно беспристрастно, словно только что не произошло ничего из ряда вон выходящего, чего, наверняка, не скажешь обо мне. Я никогда не умела скрывать эмоции. — Это так любезно с вашей стороны, — слышится томное щебетание Джен. — Если все же понадобится номер сервиса… — До встречи на лекциях, дамы. Надеюсь, к следующей лекции мой телефон заработает. — Вот это мужчина, — зачарованно тянет Джен, глядя в удаляющуюся рельефную спину. — И где только таких производят? — Да, он ничего, — роняю, чтобы своим молчанием не выдать бушующий во мне коктейль из стыда и гормонов. — Ты замужем, Ева, — косится на меня Джен. — Не забыла? 8 Ева У меня всего две близкие подруги, с которыми я дружу со школьной скамьи, но обе они, увы, больше не живут в Нью-Йорке. Кайли получила выгодное предложение по работе и переехала в Денвер, а Кристал в прошлом году вышла замуж за австралийца, и теперь живет в Мельбурне. На последнюю я даже эгоистично злилась первое время: неужели в Америке мало привлекательных мужчин? Но ее муж так похож на Лиама Хемсворта, что, в конце концов, я простила ему украденную подругу. Сейчас мне безумно не хватает их обеих и теплого дружеского совета. Я запуталась между тем, что должна делать и тем, что мне хочется. Джен хорошая девчонка, но вряд ли мы когда-нибудь станем ближе, чем просто университетские приятельницы. Я уже тысячу раз пожалела, что рассказала ей о своей интимной проблеме, потому что теперь она чуть ли каждый день справляется о том, как обстоят дела у нас с Джейком в постели. Я бы могла списать это на дружескую заботу, но вот уже несколько раз я давала ей деликатно понять, что эта тема мне неприятна, а Джен все равно продолжает любопытствовать и давать советы. Хочется заорать ей в лицо, что все ее советы, которые она преподносит с таким видом, словно угощает эликсиром вечной молодости, примитивны и посредственны, и что когда я говорю: «давай закроем эту тему», именно это я имею в виду. Но я не ору, потому что не хочу показывать степень глубины своего отчаяния и свою слабость. Меня не оставляет впечатление, что она нашла способ самоутверждаться за счет моей сексуальной несостоятельности, а мне всего-то нужно было кому-то выговориться. Пройди милю с моих ботинках, Джен. По этой причине, сегодня я намеренно прихожу на лекцию Ника раньше и сажусь на противоположный от нее конец аудитории. Интересно, когда нибудь пульс перестанет учащаться при виде него? Я пытаюсь убедить себя, что этот мужчина — всего лишь красивая картинка, и замужней женщине стыдно покупаться на внешность, но даже это не помогает мне вытряхнуть его из мыслей и перестать смущаться под пристальным взглядом, которым он каждый раз одаривает меня, едва я вхожу в аудиторию. — На задних рядах нет места? — раздается раздраженное шипение Барбары Тернер. — Ты заняла мое. Я вскидываю голову, чтобы встретиться тяжелым взглядом из под коровьих ресниц и пожимаю плечами: — Скамейки хватит на нас двоих. Я могу подвинуться. Та что-то зло бормочет себе под нос и с грохотом опускает свою сумку рядом со мной. Ее соседство мне неприятно, но все лучше, чем услышать доклад Джен о влиянии восковой эпиляции на регулярность половой жизни. — Итак, сегодня мы поговорим о процентных рисках. — объявляет Ник, небрежно приваливаясь к преподавательскому столу. — Кто-нибудь знает, о чем идет речь? — Это когда рискуют процентами? — блеет Барбара, выставляя вперед свое сплющенное декольте, по виду напоминающее тощую задницу. — Оу, кто-то готовился к сегодняшнему занятию? — усмехается Ник под аккомпанемент громкого женского прысканья. Барбара отвечает какую-то очередную глупость с сексуальным подтекстом, а я разочарованно отмечаю, что Ник сосредоточен на моей соседке и совсем на меня не смотрит. Наверное, ему надоело играть с неприступной студенткой, и он решил найти для себя более перспективную пассию. И это некстати меня расстраивает. Через час лекция подходит к концу, а Ник на меня так ни разу не взглянул. Это к лучшему, убеждаю себя, покидая аудиторию. Я замужем, а его постоянные сексуальные намеки заставляют меня думать о том, о чем не должна. После занятий я приезжаю домой, готовлю сливочную пасту и заваливаюсь в кровать. Надеюсь немного вздремнуть, чтобы расслабить кипящий гормонами и учебой мозг, но звук входящего сообщения рушит мои планы. На экране вспыхивает незнакомый номер, который, как я знаю, принадлежит Нику: Приятно было видеть тебя на первых рядах. Надеюсь, это станет хорошей традицией. Под кожей разносится адреналиновое покалывание, и вопреки всему, сердце начинает радостно биться. Он все-таки меня видел. Перечитываю сообщение несколько раз, после чего делаю над собой усилие ии откладываю телефон в сторону. Я не должна ему поддаваться. Не имею права. С минуту смотрю перед собой, и снова перевожу взгляд на мобильный. Вижу его так четко, словно обрела супергеройское зрение — каждую черточку и трещинку. Не выдержав, хватаю его и быстро набираю: Не станет. Я поняла, что сидеть на задних рядах для меня привычнее. Ответ приходит незамедлительно: Очень жаль, златовласка. Прекрасный открывался вид. P.S В аудитории было холодно, или я так неотразим? Несмотря на то, что в комнате я одна, лицо густо заливается краской. Опускаю взгляд на рубашку и понимаю, что Ник, очевидно, видел то же, что и я сейчас. Заслуга тонкой ткани моего бюстгальтера. Что поделать, с моим размером я не могу позволить себе дополнительную поролоновую прокладку. Таращусь на экран несколько минут, но так и не нахожусь, что ему на это ответить. И когда благоразумно думаю спрятать телефон подальше, приходит еще одно сообщение: Ты сейчас одна? И эти простые три слова действуют на меня странно. В горле першит и пальцы на ногах непроизвольно поджимаются. Дрожащей рукой набиваю, «Одна», и продолжаю гипнотизировать взглядом экран. Я представляю тебя в своей постели, златовласка. Ты лежишь, раскинувшись на простынях, и на тебе нет ничего, кроме этого прозрачного лифчика. В моей фантазии он лишь для того, чтобы я мог его снять. Крови в теле будто становится слишком много, она горячей воронкой бурлит в голове и внизу живота. Я знаю, что должна вышвырнуть телефон подальше и не дать вовлечь себя в эту непристойную переписку, но вместо этого, быстро стучу: Я действительно лежу в постели, но помимо бюстгальтера, на мне еще джинсы и рубашка. Дзинь. Сними джинсы, златовласка. Так будет лучше. Я не знаю, на какой орбите вращается моя голова в данный момент, но я откладываю телефон в сторону и избавляюсь от джинсов. Вожделение уверенно положило на лопатки чувство стыда, поэтому я пишу: Да, так действительно лучше.