— Ева. Ева, это официально: я хочу тебя трахнуть. Это преждевременное признание решаю приберечь на конец вечера и вслух говорю: — Вина? Поколебавшись несколько секунд, аниме сдается и робко шагает за мной к столу. Колум предусмотрительно делает знак официанту и называет наш заказ: вино для дам и новую порцию виски для брутальных самцов. — Чем ты занимаешься, Ник? — кокетливо улыбается Розмари, выпячивая прикрытый платьем нулевой пуш-ап. — Я финансовый консультант. — отвечаю скромно и стреляю глазами в Колума, намекая, чтобы он занял свою пассию разговором. — А сколько тебе лет? Я не люблю рассказывать о себе в компании эпизодических персонажей, но хамить женщинам не в моих правилах, поэтому отвечаю: — Мне тридцать один. — Ты выглядишь моложе, — не задерживается с ответным комментарием дознавательница. Пожимаю плечами и делаю очередной глоток спиртного. Наверное, в пятьдесят я бы смог оценить подобное замечание, но когда тебе прекрасные тридцать, слова «выглядишь моложе» звучат двояко. Златовласка молчит, явно чувствуя себя не своей тарелке, и я решаю немного ее разговорить, потому что мой член настойчиво дает понять, что сегодняшней ночью в его меню только одно блюдо — порнографическая манга. — Чем ты занимаешься, Ева? Помимо того, что ходишь по клубам со своей подругой. — Учусь в университете. — отвечает та, пряча глаза за бокалом. — Последний курс. — Студентка, — не могу не улыбнуться. — Так ты обычно отдыхаешь от занятий? — Обычно нет. Я редко хожу по клубам. Роз вытащила меня развеяться. — немного помолчав, Ева поднимает на меня голубые озерца и интересуется: — А как тебе работается финансовым консультантом? Это… — снова жует губы, пытаясь подобрать нужное слово, — Не…скучно? Даже в темноте я вижу как она густо краснеет от своей предполагаемой бестактности. — На самом деле нет. Цифры — это тоже искусство, хоть и более прозаичное. В том, чтобы разработать стратегию инвестиций необходимо проявить фантазию и должную степень азарта. Ева с таким любопытством смотрит на меня, ерзая округлыми бедрами на обивке дивана, что мой внутренний умник отправляет в нокаут пятничного плейбоя, и начинает пространно вещать о прелестях работы на финансовом рынке. — Финансовый рынок — это больше, чем скупые цифры, это отдельный мир, живущий по собственным законам, — заканчиваю я свой пламенный монолог. — Эй, приятель, мы с Роз пойдем немного прогуляемся, — зубы Колума обнажаются в светящейся неоновой улыбке, и мы оба знаем, что это означает, что меньше, чем через час эта худышка будет объезжать член у него дома. — Удачи, бро. Пока, Розмари. — небрежно машу им рукой. — Эй…ты куда, Роз? — взволнованно восклицает златовласка, так яро подпрыгивая с места, что чуть не сбивает стол. — Мы же договорились вместе вернуться домой. — Колум сказал, Ник позаботится о том, чтобы ты добралась домой в целости и сохранности. — беспечно парирует ее так называемая подруга, и еще раз взмахнув рукой, при этом глядя на меня, исчезает в толпе танцующих. Ева растерянно застывает на месте ко мне спиной, давай мне возможность насладиться сногсшибательным видом: высокая круглая задница в узких джинсах и стройные ноги, подчеркнутые тонкими лакированными каблуками. Пожалуй, это единственное, что останется на ее теле этой ночью. Незаметно поправляю напряженную ширинку, чтобы не пугать девушку, и беру ее за руку: — Тебе не зачем волноваться, златовласка. Я не сделаю ничего, чего бы ты не сама не захотела. — Размыто обозначаю свое намерение жестко отыметь на каждой поверхности своей квартиры. Начну я, пожалуй, с двери в прихожей. И не факт, что с внутренней ее стороны. — Мне нужно домой, — пустым голосом роняет Ева. Я знаю этот тон. Когда женщина говорит одно, а подразумевает прямо противоположное. Но и уговаривать тоже не в моих правилах, поэтому я перемещаю ладони ей на плечи и мягко разворачиваю к себе: — Уверена, что хочешь именно этого, Ева? Ее прерывистое дыхание обжигает мне подбородок, когда она поднимает на меня трепещущие ресницы и выдыхает свое лживое «Да», которое в ее исполнении звучит как «Трахни меня». Розовые губы так близко, что я могу легко до них дотянуться, и попробовать ее рот на вкус. Но я этого не делаю. — Вызову тебе такси, — убираю руки. Слышу немой вздох разочарования, осевший в ее горле, и, давя собственное, достаю из кармана мобильный. Спустя пятнадцать минут мы покидаем клуб и садимся в подъехавший автомобиль: — Ты поедешь со мной? — Ева округляет глаза, когда я ныряю на заднее сидение следом за ней. — Ты же слышала свою подругу: я обещал доставить тебя в целости и сохранности. — усмехаюсь ее искреннему изумлению. Выясняется, что мы живем не так далеко друг от друга — всего в пяти кварталах. Едем молча: Ева смотрит перед собой, часто дыша, а я в это время стараюсь выкинуть из головы картины ее груди, обжимающую мой член. Отворачиваюсь к окну, чтобы не искушать себя ее рельефным профилем и пытаюсь отвлечься мелькающими пейзажами ночного Нью-Йорка. Помогает слабо, но по крайней мере пах не так ломит. Ощущение теплых ладоней на шее и упругое тело, оседлавшее мои колени, возвращают меня в мир похоти. Цветочный шепот щекочет мне губы: — Просто хочу попробовать, — после чего горячий влажный язык проникает мне в рот, мгновенно посылая новую волну крови к члену. Златовласка вцепляется пальцами в мои волосы и жалобно стонет в рот, ерзая разведенными бедрами на моей эрекции. Перехватываю ее руки и завожу ей их за спину, разрывая поцелуй. — Главный всегда я, Ева. — предупреждаю, после чего восстанавливаю справедливость: толкаю ее к себе, принимая давление тугих полушарий на ткань рубашки, и собственнически овладеваю ее ртом, чтобы у нее не оставалось сомнений в том, как я буду ее трахать. — Боже, — лепечет златовласка, впаивая бедра в мой пах. — Боже… — Голодная кошка. — зажимаю пальцами проступившее через тонкую ткань топа очертания ее соска, и отстраняюсь, чтобы насладиться видом объятого похотью лица. — Трахаться хочешь? Не открывая глаз, златовласка отрицательно мотает головой и стонет что-то невнятное, не прекращая выписывать восьмерки на моем члене. Мне приходится до скрипа стиснуть зубы, потому что соблазн расстегнуть молнию и засадить ей прямо в такси необычно велик. Конечно, она хочет. Более того, близка к тому, чтобы кончить. — Пожалуйста… — стонет жалобно и я вижу, что от оргазма ее отделяют секунды. Ну если уж этому суждено случиться в машине… Опускаю ладонь вниз и надавливаю на ее прикрытую джинсами промежность, параллельно прикусывая ее сосок через ткань. Салон автомобиля наполняется звуками ее жарких стонов, от которых я сам готов кончить в штаны, после чего златовласка обессиленно опадает мне на плечо, рвано дыша в воротник рубашки. С переднего сидения раздается глухое покашливание: — Приехали. Не в моих правилах пытаться дважды, но, тем не менее, я это делаю, потому что уверен — оно того стоит: — Мы можем поехать ко мне, Ева. Вместо ответа златовласка, старательно отводя глаза в сторону, сползает с моих коленей и берется за ручку двери: — Не могу. — еле слышно роняет перед тем, как выйти. — Я замужем. 2 Ева Я захожу в квартиру на цыпочках, в надежде, что Джейк спит и не увидит моего виноватого лица. Сбрасываю каблуки, от танцев на которых ноги жутко ноют, и беззвучно крадусь в спальню. Джейк действительно спит. Правда, до спальни он в очередной раз не дошел, а уснул на диване в гостиной. Нахожу на полу пульт от телевизора и выключаю горящий экран, подбираю с пола пустую коробку из-под пиццы, разбросанные комки салфеток и несу их на кухню. Мы с Джейком поженились, когда мне исполнилось восемнадцать. Познакомились на первом курсе университета. Джейк учился на два года старше, и, встретившись как-то на одной из вечеринок братства, мы стали встречаться. Через три месяца у нас случился первый секс, а еще через месяц моя мама застала нас полураздетыми в моей спальне и вызвала обоих на серьезный разговор. Сказала, что секс — это не просто так и нам нужно подумать о свадьбе. Через шесть месяцев мы поженились. Вот только в последние два года я все чаще думаю, что не нужно было тогда мне слушать маму. Захожу в ванную и смываю с лица груз косметики. Вот это я настоящая: светлые ресницы и брови, брызги веснушек, проступившие из-под слоя тонального крема. Ничего примечательного, как и моя жизнь. Простушка Ева Бейтс, студентка последнего курса факультета экономики и тихая домохозяйка с отсутствующей сексуальной жизнью, которую не в силах поправить красивое белье, слезы и многочисленные попытки проявить изобретательность в постели. Привет, я Ева, мне двадцать три и мой муж меня не хочет.