– Я думал, ты с проживанием в секте от такого не страдаешь, – сказал он, когда посреди ночи ей снова стало плохо. Иоланта уже успокоилась и механически расчесывала волосы. Но у нее до сих пор слегка подрагивали губы от страха. – Проживание в секте только усугубляет. Мне постоянно там страшно. – А как же тренинги Гуру? Медитации, разговоры о смысле жизни, хилинги, терапии?.. Он постоянно только об этом и говорил. Как же эта его идея о принятии… Он сам до сих пор не знал, как к этому относится. Важно было другое. Его страдание на медитации все-таки оправдалось. Иоланта теперь рядом. – Пустословие. – Она отбросила расческу. – Это только пошло мне в ущерб. Он очень жестокий человек на самом деле. – Она долго молчала, глядя в пол, явно собираясь с духом. И неожиданно заговорила весело, будто рассказывала про детские дни рождения: – Например, во время так называемой гонг-медитации он без перерыва долбил по этому гонгу и создавал жуткие и оглушающие звуки, явно не направленные на успокоение моей души. Он говорил, что я должна пройти через свой страх, прочувствовать его каждой клеткой своего тела и лишь тогда я от него избавлюсь. Но это никогда не помогало. Я продолжала бояться, с каждым разом все больше и больше, – говорила Иоланта с веселой бравадой. – Зачем он делал это? – растерянно спросил Глеб. Она весело пожала плечами. – Наверное, хотел приструнить. Запугать, чтобы полностью контролировать. Это похоже на него. Я не верила всему, что он говорит. Просто не могла. Но он хороший манипулятор. И настоящий тиран. Ему на мои чувства всегда было плевать. Лишь бы подчинялась, не шумела, желательно всегда была на виду, и никаких людей, кроме секты вокруг. В какой-то момент ему пришлось все же пойти на уступки. Но свободы он мне все равно не давал. – Глеба поражало, как просто она об этом говорит. – За мной всегда его подопечные следили, где бы я ни оказалась. Даже удивительно, как мы с тобой смогли так незаметно исчезнуть. Отчасти хорошо, что мы не поехали в Амед или на север, в горы: они бы сразу там начали искать. Чем отдаленнее, тем подозрительнее. Они и подумать не могут, где мы с тобой на самом деле спрятались. Становилось жутко. Идеальная картинка постепенно начинала крошиться по краям. – Я все еще не понимаю. Как он может с тобой так поступать? Ты не его собственность. – Он думает иначе. – Это ненормально. – Здесь вообще мало чего нормального. Что такое нормальность, по-твоему? Он думал. Иоланта еще никогда не видела его таким серьезным. – То, что не идет в ущерб тебе, – ответил он с сомнением. Внезапно что-то в ее сердце кольнуло. Она часто меняла тему разговора, избегала подобных разговоров, знала, что мало кто ее поймет, поверит и поддержит. А он отнесся к этому иначе. – Я рада, что ты появился в моей жизни. Честно. Может, это и будет звучать глупо, неестественно, но это правда так. Она придвинулась ближе и обняла его. – Я тебя не оставлю ни при каких обстоятельствах, – пообещал он, искренне веря в собственные слова. Теперь он привыкал к новым и незнакомым чувствам. Чувство ответственности, настоящей влюбленности, желание стать лучше ради кого-то. Она появилась так внезапно и так кардинально перевернула его мир. С ней он хотя бы чувствовал себя спокойно. Как и она – с ним. Оба дарили друг другу то чувство безопасности и безмятежности, о котором так долго мечтали. Сейчас она впервые училась успокаиваться по ночам и во время приступов панических атак. Привыкала к жизни без ночных кошмаров. Только вот как надолго все это? В какой момент придется вернуться в реальность? Когда их найдут? Когда Глеб наиграется? Она сама не знала, чему верить, хотелось – просто в лучшее. То есть в самого Глеба. Когда ночью совсем не спалось, они забирались на крышу и, лежа в обнимку, наблюдали за падающими звездами. После заката жгли костер на пляже. Много разговаривали, так же много молчали. Кормили котят, живущих на территории виллы, смотрели на светлячков в рисовых полях. Вместе встречали рассвет и лежали на пляже. В это время Глеб впервые понял, что все эти дни он не пьет. «Марго была бы рада». Он мысленно усмехнулся. Свою компанию Глеб очень любил, но именно сейчас ему хотелось отвлечься. Тусовка все-таки напоминала о событиях, которые он стремился забыть. Узнавая Иоланту все ближе, он словно сам начинал меняться. Стал больше разговаривать, свободно выражал мысли. Он будто бы заигрался в какую-то непривычную для себя игру. Все происходило слишком быстро для них обоих. При этом он никогда не давал ей каких-либо серьезных обещаний. «Я тебя тут не оставлю», «Я тебе помогу». Но сказать, что он хочет быть с ней как с девушкой, а не как с жертвой обстоятельств, которой нужна помощь, он не мог. Глеб не привык брать такую ответственность. Видя, что она немного другая, он проявлял осторожность. Успокаивал себя тем, что «не хочет делать ей больно», ведь он «такой ненадежный», а на деле просто боялся потерять самого себя в другом человеке. И тогда все узнают, какой слабохарактерный и чувствительный мальчик Глеб Фадеев. Его образ разрушится моментально. Все, чем он жил прежде, потеряет всякий смысл. Глеб понимал, что его сильно затягивает, порой накрывал такой страх, словно он стремительно тонет, опускается на самое дно. Признать, что ему это нравилось, было еще страшнее. Он не хотел никуда возвращаться, не хотел устраивать эту чертову тусовку для Гуру, не хотел ни с кем контактировать. Хотел стать другой личностью и оборвать все связи – вот так воздействовала на него Иоланта, не говоря ни слова. За все это время Глеб единственный раз оказался один. Иоланта получила солнечный удар, и ему пришлось самостоятельно поехать на рынок за продуктами. Выбирая для нее драгонфрут на рынке, он с затылка узнал Ваню. – Эй, привет! Ваня пугливо обернулся и как-то непонятно скривился. Глеб впервые за всю неделю вспомнил об этой чертовой медитации. – Привет, ты как? – спросил Ваня из вежливости. – Да-а-а, – протянул Глеб, – как-то и не расскажешь особо. Хорошо. Просто хорошо. – Втянулся в секту? Глеб саркастично хмыкнул. – Нет. Я как раз-таки, наоборот, уехал из нее. Ваня покачал головой. – А вы? У вас получилось что-то узнать? – Не особо, – Ваня заметно смущался. – Слушай, если хочешь, то я могу достать тебе приглашение на вечеринку Гуру. – Правда? – Конечно. Без базара. – Мне нужно спросить у Лики, но, мне кажется, это суперидея. – Да. Как раз сможете с ним переговорить. Глеб даже не понимал, почему он так хотел им помочь, несмотря на открытую неприязнь к Ване. – Так ты… дашь свой «Инстаграм», «Телеграм»? Как мне с тобой связаться? – А! Точно! Еще один минус существовать без телефона. – Давай я оставлю тебе контакт моего друга, я буду без связи какое-то время, напиши ему. Ваня протянул ему телефон, Глеб с недоумением уставился на экран. Завтра у Севы день рождения. Он совсем забыл об этом. До вечеринки осталась всего неделя. – Черт. Черт, черт. Глеб быстро вбил в телефон ник Леши. – Прости. Мне надо идти. Я совсем забыл. * * * В день рождения чувствуешь себя особенным. Эта детская привычка твоего «собственного дня» все так и не уходит, как бы Сева ни старался ее преодолеть. Последние дни были адом. Марго забила на свои обязанности окончательно, из-за чего они упали на Севу и Лешу. Леша вообще ничего не соображал. Перепутал дни поставки, и в итоге у них оказалась куча теплого шампанского при совершенном отсутствии холодильника. Генератор взяли не с теми проводами, пришлось еще день ездить по всем магазинам и искать подходящее. – Как она вообще с этим справлялась? – с ужасом вопрошал Леша, глядя на подробный чек-лист Марго. Сева скрипел зубами, но делал. Терпел все звонки, ссоры с поставщиками, пересчитывал бутылки, одновременно следя, как рабочие возятся с барной стойкой. – Ты чувствуешь себя виноватым, да? – осторожно спросил Леша, собирая в папку все чеки для отчетности. Сева глупо посмотрел на него, не зная, что сказать. Леша все-таки умеет зрить в корень. – Она такой счастливой выглядит, пусть отдохнет хоть немного, – грустно ответил он. Леша не решился что-то ему сказать, тем более что балка, поддерживающая каркас храма, все-таки рухнула, и они поспешили туда. Но сегодня особенный день. Никто его не потревожит. Свой день рождения он любил только по одной простой причине – за возможность собраться с самыми близкими людьми и провести вечер в приятной атмосфере. В такие дни человеческая токсичность сходит на нет. Все очень дружелюбны, а если кто не в духе, то каждый старается себя сдерживать. – Думаешь, Глеб приедет? – тихо спрашивает Леша у Марго, когда они собираются за праздничным завтраком. Марго и Кристина проснулись раньше всех, съездили за фруктами и заказали доставку. Кристина помогла расставить все по канонам инста-завтраков, поэтому, когда Сева лениво зашел на кухню, его уже ожидал первый сюрприз. – С днем рождения! – отвлекается от приготовлений Марго. На ней белый сарафан и самая искренняя улыбка из всех. Она распахивает руки для объятий, и Сева неуверенно, но все-таки отвечает.