– Не могу поверить, что он взял эту Кристину с собой… Глеб уже погрузился в вискарный туман. Кристина оплела руками его локоть, щебетала что-то по-маркетологовски, нежно и обволакивающе. Глеб иногда улыбался невпопад, просто для иллюзии общения, и с удовольствием окунулся в головокружение, в нетрезвые, неровные мысли. Ему казалось, что его мозг – пепелище. Выжженная плоть земли, которую он за неимением воды поливает горючим снова и снова. В кошмарах ему снятся тусовки. Мигающий свет и падающее платье снова и снова. Ему снится, как девушка в белом платье утром похмельным, после тусовки, достает что-то из коричневого пакета, разворачивает пленку, а там его сердце. Красное, кровоточащее, мясистое, скользкое. И она жрет его словно чизбургер за пятьдесят рублей. Он вытравливает из себя кошмар снова и снова. Он держится за Кристину. Правильную-правильную. У нее «Актуальное» в идеальном порядке, визуальная гармония в ленте, и даже в аэропорт она одевается правильно. Спортивный бежевый костюм, массивные кроссовки, чемодан DKNY. Его идеальная картинка, его оплот правильности. Она снимет все сторис, наложит все фильтры, она из его жизни сделает бренд, успешный инстаграмный аккаунт. Глеба тошнит от мыслей, но очередь слишком долгая. Леша играет в «Нинтендо», Марго ругается на всю суть мироздания, Сева послушно кивает. Вылет ранний. Пять утра. Никто из них толком не спал, и они все двигались амебно, мечтая рухнуть в кресло на долгие двенадцать часов. – Бали – волшебное место. Я столько о нем слышала, – продолжает Кристина. – Там желания сбываются по щелчку, там мысли совершенно другие, там люди перерождаются. Глеб саркастически фыркает. Он не верит в магию, в волшебные места и в инста-посты. Глеб вообще не верит в спасение, ни в какую из форм. Глеб верит в тусовки. Глеб верит в алкоголь. Все. На этом список заканчивается. Может, еще Сева и уж, честно говоря, Марго. Он хотел бы верить Кристине, но знает правду слишком хорошо. Причина их отношений – они хорошо получаются на фотографиях. Ему нестерпимо хочется спать, но регистрация тянется мучительно долго. Он отходит в туалет, смотрит на свое лицо. Зеленоватое. То ли освещение в аэропорту, то ли интоксикация. Смотрит, смотрит, пока лицо не становится пятном, и откуда-то изнутри выходит паника. Свет мигает теперь устрашающе, в оттенке плитки видится что-то смертельное. – Ты как там? – Сева бьет его по плечам с двух сторон и готовится, если нужно, подхватить. Глеб улыбается почти нежно. В Севе есть что-то родное, медвежье. Он всегда Глеба чувствовал как-то особенно, все его настроения. – Нормально. – Вообще не скажешь. Выпить перед самолетом – плохая идея. – Он все-таки отпускает руки и становится рядом, глядя на него через зеркало. Такой серьезный. Будто взрослый. Но как бы он ни старался, как бы ни хмурил брови и какую бы бороду ни отрастил, Глеб будет видеть в нем ушастого первоклассника, к которому его посадили в первый же день. – Ну пью и пью. Разве от этого плохо кому? – Может, нам? – Сева старается говорить отстраненно. У него эта манера выхолощенная, будто русский киллер из американских фильмов. С детства ее репетировал. Да только за ней ничего и нет. Глебу мерещится, что вокруг него постоянно какой-то шепот. Что на него смотрят иначе, с какой-то осторожностью, скрывают что-то. Иногда он замечает, что Марго и Сева смотрят на него с идентичным испугом. – Представляешь, мы летим на Бали?! – У Севы невероятно дурно получается имитировать радость. – Отдохнем там от всего, пляж, фрукты и детокс. – У меня был другой план. – Лучше сейчас здоровье подправить. Предатель. Предатель. Предатель. Чудовище. – Да все со мной нормально, Сев, отстань, – Глеб резко выбешивается и становится какой-то агрессивной версией себя. Отталкивает Севу, вырывается, гневно топает ногами, возвращается к очереди паспортного контроля. Кристина аж от телефона отвлекается – и улыбается ему. Все раздражает. Все мутное. Всюду головная боль. Еще Марго, опять играет в маму, проверяет билеты, паспорта и чуть ли не за уши готова оттаскать Лешу, когда он снова во что-то влипает. Все-таки Глеб их любит. Какой-то странной семейной безусловной любовью. Ну, или он слишком пьян. Паспортный контроль позади, маленькая Марго всех ведет к нужному гейту. – Только не чертов автобус. Боже, только не автобус, хоть бы рукав. Как я ненавижу эти автобусы. Это же самый тупорылый способ передвижения в аэропорту. Если бы меня сбросили с самолета в бассейн с битым стеклом, это было бы куда эффективнее, чем этот идиотский автобус. Какому Богу помолиться, чтобы эти автобусы отменили? – Наверное, Богу автобусов, – предположил Леша. Он обожал, когда Марго выкручивала свое красноречие на максимум, и с удовольствием подыгрывал. – Боже, эта Марго такая toxiс[8], – шепчет ему Кристина на ухо. – Да. За это она нам и нравится. Она по знаку зодиака – грымза. – Глебушек, что ты там сказал? – Ничего. – Билеты не потерял? – Не, мам, не потерял. В зубах держу, не отпускаю. Пока они стояли на посадку, Леша, как обычно, завязал разговор с какими-то девчонками в очереди. Они заведомо были с пучками на голове, в хлопковых сарафанах под дутыми куртками и с огромными рюкзаками. – А вы чего? На випассану[9]? Ого. Это технорейв какой-то? А мы что? Да-а-а. – Леша отмахнулся. – Мы по работе. – А что за работа? – Организация праздников «Великий Гэтсби». Кристина, услышав это, прыснула от смеха. Марго только закатила глаза. Эту шутку они слышат уже полгода. – Видели «Проект Икс»? Это мы делали. Глеб держал пакет из Duty Free словно святой крест. Головная боль мучительно нарастала острыми шумными ударами на фоне головокружения. – У меня все подруги были на Бали. Проходили ретрит у Светозара. Бали – волшебное место. Там мгновенная карма, там желания сбываются по щелчку… Спасибо, что взял с собой. Я так давно об этом мечтала. Глеб натянуто улыбнулся, сжал ее руку в одобряющем жесте. Он до сих пор не мог понять, почему настоял на том, чтобы Кристина поехала с ними. Предлог, что маркетолог, знающий все о Бали по многочисленным инста-постам, им необходим, был даже не слабым, а просто немощным. Все молча с ним согласились, Марго едва сдержалась, чтобы не возразить. По факту они ничего не теряли. Билеты, жилье – все оплачено. Светозару плевать, сколько человек поедет. Так, и почему же Кристина с ним? Наверное, потому что только от нее он не ощущал эту душную настороженность, сквозящую паранойю его друзей. Потому что хотел ее порадовать и в ее радости найти отклик для собственной. Но не получалось. Совершенно не получалось. Он ничего не мог почувствовать. Они расселись по местам, заняв два ряда. Через одного люди сидели в марлевых масках, опасливо оглядывались по сторонам, выискивая взглядом кашляющего человека или просто азиата. Леша с удовольствием закашлял. Марго щепетильно протирала руки антисептиком. Глеб открыл пакет из Duty Free. Чума только начинала медленно распространяться по миру. Паникой, истерией и мемами. – Добро пожаловать на рейс «Москва, Шереметьево – Денпасар, Бали». Перелет будет длиться двенадцать часов. * * * Вымотанные, полудохлые, измученные паспортным контролем, истощенные скукой, они вышли в холл. Бали встретил их слепым ливнем, толпой и человеком с табличкой Myaso. Разумеется, первым отреагировал Леша, замахав низкому темному человечку рукой. У балийца сразу расцвела приветливая улыбка на лице, он обернулся, подал кому-то знак, и… началось месиво. На них ринулась толпа в белых одеяниях. Дети, женщины, мужчины. Темная кожа, скрюченные лица, вонь благовоний, салют из лепестков, шум из кастрюль. Улыбки, улыбки, улыбки. Агрессивное благостное месиво из людей ринулось к ним в едином потоке безумия. Кристина тут же испуганно спряталась за спиной Глеба, вцепившись ему в плечи. Марго инстинктивно схватилась за телефон, готовясь звонить еще непонятно кому. – My friend! My friend! Come to me! Let’s go![10] – кричит им человек с табличкой. – Что за хрень вообще? – Марго это больше спрашивает у самой себя, прежде чем начать что-то выяснять на английском. Балиец едва ее понимал, продолжая улыбаться и куда-то зазывать. – Свихнуться просто. – Сева перехватывает свои вещи и шарахается от детишек, которые продолжают виться вокруг них, играя на своих кастрюлях. На его худи уже образовались темные круги пота. – Все нормально! – перекрикивает всех Марго. – Это типа приветствие! Машина там! – Веселая поездка будет, – саркастически комментирует Глеб. Они успевают промокнуть под ливнем, пропотеть, запихнуть вещи и загрузиться в автомобиль. – Капец, зачем устраивать это шапито? – ругается Марго. – Если бы я знала, что так будет… Кристина, что удивительно, молчит и смотрит строго перед собой. – Симку надо было в аэропорту купить. Все посты советовали в аэропорту это сделать. И деньги поменять, – говорит она словно в тумане. – Да, сказочное Бали, конечно, – хохочет Леша. – Прикольно же, да? – Да офигеть. Ливень нещадно бьет по стеклам автомобиля, укачивая и убаюкивая. Марго сидит впереди, водитель атакует их дурацкими вопросами, пока пытается выехать из аэропорта. Глеба что-то душит. Может, климат, может, долгий перелет. Он чувствует, словно закупоривается в самом себе, будто он – герметичное пространство, и мысли бьются друг о друга внутри тела, неясные и скомканные. – Ты в порядке, Глеб? – участливо спрашивает Сева. Он ненавидит этот вопрос. – Да, в порядке. Кристина, кажется, еще в шоке. Она пугливо жмется, смотрит только вперед и постоянно включает и выключает телефон, надеясь, что сеть появится каким-то чудесным образом. Бали оказался темным и мутным. Смазанным пятном вывесок, обилием зелени, редким желтым теплом огней еще незакрытых заведений. Все всматривались с жадностью, пытались понять город заранее, но разглядеть ничего не получалось. Они приехали. Не верится. Они уже здесь. Сказочное Бали. Вот оно. Периодически виднелись недостроенные жуткие статуи, вокруг них – группы людей, которые продолжали работать даже в дождь. Невообразимые, уродливые чудовища. Еще не законченные, с торчащим каркасом и криво разлитой краской.