«Может, именно поэтому Фицпатрик и сохранил его?» Эвелин выхватила другой лист. — Ты только взгляни вот на это! Это объявление я дала, когда открывала мою последнюю частную практику. Амарок покачал головой. Впрочем, следующая находка удивила его еще больше. — Это твои оценки в колледже? — Да! Но как он их раздобыл? Амарок отметил про себя сплошные высшие баллы. — Я так и знал, что ты была отличницей. Эвелин выхватила у него распечатку. — Я только и делала, что училась. Конечно, у меня были хорошие оценки. — У нас с тобой мало общего, — буркнул Амарок. — Ты плохо учился в школе? — Так себе. Но я и не старался. Я ненавидел учебу. Да и вообще, денег на колледж не было. В общем, я забил на это дело и пошел в полицию. — Сколько лет тебе было? — Двадцать. — Нет ничего постыдного в том, чтобы не учиться, а пойти работать, особенно если человек выбрал себе дело по душе. — Учитывая твое образование, я просто не представляю себе того парня, который согласился бы всю свою жизнь напрягать мозги, чтобы ужиться с такой женщиной, как ты. Ведь ты защитила диссертацию в Гарварде! Что ты забыла в такой дыре, как наша? — Ты с самого начала задавался этим вопросом. — А ты сама сказала, что рано или поздно вернешься к родителям. Казалось, она сейчас скажет что-то важное. Он очень на это надеялся, потому что ему очень хотелось верить, что она не бросит работу, что доведет до конца то, чего пыталась достичь, когда приехала в Хиллтоп, когда открывала Ганноверский дом. Что не бросит его. Сколько лет она намерена здесь оставаться? Пять? Десять? Но Эвелин отвернулась. И он понял, что правдивого ответа от нее не дождется. — Все шансы против нас. — К черту все эти шансы! — возразил он. Она посмотрела ему в глаза. — Я даже не знаю, что тебе от меня нужно. — Неправда, ты это прекрасно знаешь. — Секс? Амарок бросил бумаги на сиденье. — Ты серьезно? Будь мне нужен только секс, честное слово, я бы имел гораздо больше шансов с любой из местных женщин. — Тогда почему ты этого не сделал? Что он мог ей на это ответить? Помимо очевидных вещей, того факта, что она красивая женщина, он не мог объяснить, что так сильно привлекает его в ней. Не находил слов. Наверное, ему нужно остыть, постараться погасить в себе желание, которое она разжигала в нем. — Ладно, проехали. — Амарок… — Нам и без того хватает забот. Извини, если я — что-то не так сказал. Для нас сейчас самое главное — поймать убийцу, — сказал он и снова взял бумаги, которые она ему вручила. — Самая последняя бумага здесь от какой даты? Как жаль, подумала Эвелин, что их личный разговор закончился на такой кислой ноте. Но что поделаешь? — Это мое фото в лифчике сделано месяца два назад, не раньше. Видишь этот свитер? Мать прислала его мне в подарок на День благодарения. — Ты когда-нибудь замечала, что твой уважаемый коллега положил на тебя глаз? Эвелин одарила его беспомощным взглядом. — Да. Но мне кажется, здесь что-то другое. — Это почему же? — Потому что я никогда не давала ему даже самых слабых надежд. Никакого повода думать, что он мне нравится или что я согласна вступить с ним в какие-то близкие отношения. — Тем не менее он к тебе подкатил. — Вскоре после того, как мы приехали сюда… однажды, уже поздно вечером, он пришел ко мне в кабинет. Пытался поцеловать меня. Я так удивилась, что со всей силы отпихнула его. Он ударился головой о стену. Наверно, мне следовало отреагировать мягче, но… я не хотела, чтобы он меня лапал. Только не он. Нет, я уважаю его как профессионала в области психиатрии, но как мужчина он меня никогда не привлекал. К тому же для меня он слишком стар. Амарок поморщился. — Почему ты так зациклена на возрасте? — Большинство людей согласны с тем, что десять лет — это большой срок, у нас же с ним разница в возрасте еще больше. — Возраст — это всего лишь цифры. — Каждая женщина, у которой есть отношения с мужчиной младше нее, говорит то же самое. Но я сомневаюсь, что большинство этих браков долговечны. Они распадаются гораздо быстрее обычных, и это при том, что и те не слишком крепки. Он мог бы поспорить, что это зависит от конкретной разницы в возрасте. Впрочем, то, что он младше ее, не единственная преграда на их пути. Потому что разница была буквально во всем: у них разные профессии, разный социальный статус, разный уровень образования. И еще он живет в суровой, беспощадной части мира, из которой она рано или поздно уедет. Как и его мать. — Ты не хочешь отвечать? — спросила Эвелин. — Не хочу, — ответил он и глубоко вздохнул. — Метель усиливается. Давай лучше поскорее доберемся до дома, а не то так недолго и застрять. Положи эти листы к себе в портфель, пока мы не проедем пост охраны. Она выполнила его просьбу. Однако он заметил, что она расстроена. — О чем ты думаешь? — спросил он, когда они выехали за ворота. — Хочешь знать правду? — спросила Эвелин с вызовом в голосе. Он повернулся к ней. — Всегда. — Что я хочу быть с тобой — может, даже сильнее, чем тебе хочется быть со мной. Но я не знаю, как. Я не умею строить мосты — между собой и кем-то еще, особенно таким, как ты. — Таким, как я? — Тем… кто мне нравится. Увидев на ее лице страдальческое выражение, он почувствовал укор совести. С нее и без него хватает печалей. Наверное, зря он сблизился с ней. Нужно было держаться подальше. Он прекрасно это знал с самого начала. Кстати, он пытался, особенно после того, как она отдалилась от него прошлым летом. Но потом она застряла на заправке, и злодейка-судьба взяла их отношения в свои руки. Ни один нормальный мужчина не отказался бы от того, что она предлагала ему, когда они встретились в коридоре той ночью. — Не бери в голову. — Он небрежно положил одну руку на руль, как будто хотел показать, что на самом деле ее слова его не слишком затронули. — Давай не будем торопиться. Лучше двигаться постепенно, шаг за шагом. Не будем давить друг на друга. Похоже, она была рада это слышать. — Мое доверие — слишком хрупкая вещь, — призналась она. — Как ты понимаешь, это, — она похлопала по найденным в кабинете Фицпатрика бумагам, — лишь усугубляет проблему. С другой стороны, наверное, я доверилась не тому человеку. — Это да. Но я точно не буду не тем. Хотя все равно спать с тобой не стал бы, — добавил он. — Неужели? — Она изумленно выгнула бровь. Амарок дурашливо подмигнул ей. — Разве прошлой ночью я не сказал тебе «нет»? 22