Прошло всего десять минут; и за эти десять минут Хотару не только не приоделась, единственное, что она успела привести в порядок — голова. Ну, хотя бы минимально прилично. В зеркале отражение уже не вызывало вопросов и выглядело вполне сносно. Мотнув головой, она гаркнула в ответ что-то не столь членораздельное, и Юаса недовольно цокнул: — Хотару-тян, время поджимает… Единственное, что остановило ее от того, чтобы буркнуть что-то вроде «а почему бы не пойти в пижаме, некоторые и так ходят», то, что она банально не успела. Юаса, явно торопясь на свою загадочную встречу, развернулся к Ягью и кивком указал на дверь в ванную. — Помоги ей… На твой вкус. Тот коротко кивнул. Хотару этого не услышала, лишь мельком разобрала бубнеж; но поняла весь ужас приказа Юасы в тот момент, когда зашла в гардеробную и увидела там телохранителя ростовщика, который с тщательным видом выбирал наряд. Присутствия хозяйки квартиры он словно не замечал, и, тупо смотря на него несколько секунд подряд, Хотару вдруг едко бросила: — Что, в белье тоже уже покопался? — Я тебя раздевать не планирую, — монотонно буркнул он в ответ, невозмутимо продолжая перебирать одежду. И, выбрав куртку и штаны на свой вкус, он кинул их в сторону Хотару, задержавшись лишь при выборе футболок: из оставшихся трех пятно не спереди было лишь на одной. Помявшись какое-то время он швырнул и ее в руки Хотару, после чего сунул ей попутно какой-то пузырек (кажется, духи) и встал у выхода. — Одевайся. Уходить, кажется, он никуда не собирался. Ну уж нет! Зрителей она тут не потерпит. Духи полетели обратно. — Время не ждет. — Убирайся! — рыкнула Хотару и швырнула одну из забракованных футболок ему в лицо. Ягью, даже не попытавшись остановить эту вялую атаку, стянул ее с головы и процедил: — Это подростковое поведение только все усугубляет, Хотару. Делай, как говорит Юаса-сан, и мы поедем. — Сперва ты выйдешь! Помедлив, Ягью покосился в сторону Юасы, словно не решаясь, и, получив одобрительный кивок от него, все же вышел прочь из гардеробной, прикрыв за собой дверь. Напоследок он процедил: — У тебя две минуты. Юаса, продолжая бессистемно щелкать телевизор по разным каналам, с ехидной улыбкой бросил: — Ну что ж ты так с юной девушкой, Ягью. Мог бы и понежнее. Она ведь еще совсем молодая... — И глупая, — рыкнул он. — Она видит Вас на своем пороге и еще пытается противиться. Ничем не лучше этого босодзоку. — Ну, свое дело они знают, — весело отозвался Юаса. — За это их можно уважать. Правда, Сакура? Ты ведь тоже знаешь свое дело. Мыслями Сакура был абсолютно не тут, в ужасе гадая, с кем ему предстоит работать (двое из трех коллег ему уже совершенно не нравились), а потому в ответ он лишь отвесил вежливую улыбку и ничего более не произнес. Кошмар-то какой, господи. А что дальше? Кто последний член отряда? Он надеялся, что это будет кто-то минимально адекватный. Ох, как же он надеялся. Юаса хмыкнул, потерев руки между собой. — Все в порядке, Сакура-кун. Эти ребята будут тебя слушать. У тебя есть авторитет и мое слово. Этого вполне будет достаточно. И, попутно договаривая, поднес телефон к уху. Намного дальше отсюда, в одном из бедных районов, в подвале рядом с заколоченным брошенным домом, несколько раз зазвонил телефон, чтобы потом потухнуть. Мало кто звонил или даже наведывался сюда просто так: лишь избранные понимали систему меток, гласившую о том, что внутри расположилась подпольная клиника. Сюда часто приходили подлатать себя после очередной бойни банд, когда требовалось зашить пару сквозных ранений. Помещение находилось в полумраке: хозяйке клиники не особо нравилось яркое освещение, которое она включала лишь в моменты по-настоящему серьезных операций; основным источником света тут была разноцветная подсветка, отчего клинику можно было принять за ночной клуб. В воздухе стоял приторный сладкий аромат: по углам — ароматические палочки и благовония вместе со свечами. Тихо играла расслабляющая музыка. И все это — качественная маскировка обшарпанных стен, потрескавшейся штукатурки. Имидж прежде всего. Владелица клиники стояла около одной из тумб, поджигая новую ароматическую свечу. В отблесках подсветки ее волосы приобретали куда более насыщенный розовый цвет, чем имели в реальности. Двигалась она неспешно, плавно, но кто был повнимательней, мог заметить, что даже с этим в них соблюдалась определенная четкость. В полумраке аугментация глаз заставила зрачок сузиться, отчего хозяйка клиники походила на кошку. Затем, она развернулась к своему посетителю. Теперь можно было продолжать. Этот гость захаживал сюда регулярно. Сегодня у него была не самая серьезная проблема: несколько пуль, застрявших в руке, которые она уже удалила. Без анестезии; к счастью, обошлось без фетишей на боль, а простым отключением нужного ощущения в системе. Впрочем, вместо обезболивающего этот парень тратил ее нервы, потому что говорил не затыкаясь. Лучше бы визжал от боли, честное слово. — Акеми-и-и! Выруби это дерьмо и включи что-то нормальное! — Как скажешь, дорогой, — промурчала она, отворачиваясь. Ее клиент был не простым оборванцем из трущоб: сидя перед ней голым по пояс, он не скрывал собственных имплантов. Левая рука была заменена на хром довольно хорошего качества (на полустертой маркировке значилось, что это была военная разработка), что в их районе достать было… несколько проблематично. Он весь был словно из хрома: позвоночник, ноги, мяса в нем осталось довольно мало. А там, где еще оставалась родная плоть, ее покрывали если не татуировки, то шрамы. Но не это было самой заметной деталью в его внешности: на голове у гостя был огромный шлем в форме кабаньей башки. Огромная механическая «голова» двигалась каждую секунду, изредка выпуская из передних выхлопных отверстий пар. Нервно забарабанив пальцами по столу, он рыкнул: — Эта музыка для успокоения не успокаивает! — и запыхтел, едва сидя на месте. — Хочешь, чтобы я включила для тебя что-нибудь другое, Идзо-кун? Это был Йошифуру Окада, которого в более узких кругах знали как «Идзо». Акеми слышала, что когда-то он был телохранителем видной шишки, но потом, кажется, ему диагностировали киберпсихоз… Она не слишком интересовалась, едва запомнив что-то из бесконечной болтовни самого Идзо. — Вруби Момусу! Черт подери… Мерзкий голос, но зато какие мелодии! — затараторил он. Желание клиента — закон. На фоне заиграла какая-то попса. Освещение задрожало, меняясь в такт более быстрой музыке. Идзо довольно хмыкнул, попутно выдыхая пар. — Наконец-то что-то нормальное! — и тут же отвлекся. — Так что там с рукой? Попытавшись двинуть рукой, он тут же получил новую скобу в место, где ранее Акеми извлекла пулю. Она подняла взгляд и со вздохом заметила: — Если ты не будешь двигаться, мы закончим через пару минут. Ее пальцы нежно коснулись руки Идзо. Тот опять нервно заерзал. — Слушай, можешь эти штуки сюда прибить? — он ткнул себя в грудь. Акеми моргнула. — «Штуки»? — Скобы! Сначала она хотела возразить, но затем рот по привычке изогнулся в ленивой улыбке. — За дополнительную плату — все, что пожелаешь. В ответ Идзо вновь засопел, но все же неохотно кивнул. — Ладно! Только потому, что сегодня был хороший день. — Тебе что-то определенное… или просто? — Акеми задумчиво обвела грудь Идзо взглядом, прицеливаясь, и тот отмахнулся. — Да-да-да, куда угодно. Лишь бы побольше хрома. Скоро и от этой, — он кивнул на раненную руку, — избавлюсь. И вот тогда заживем! — Очередной имплант? — губ Акеми не покидала улыбка. — Есть одно дело, осталось только денег скопить. И найти человечка, который может мне это устроить, — из выхлопных отверстий вновь повалил пар. — Никакого ширпотреба! Акеми несколько секунд смотрела на него, но затем пожала плечами и степлером вывела имя Момусу прямо у Идзо на груди. Тот тут же потянул руку и отковырял один вместе с куском кожи, после чего дернулся и зашипел: — Черт, опять забыл включить ингибитор, — он резко поднял голову, и на Акеми уставились два ярких голубых диода. — Тебе наличкой или так? Мы же тут приличные люди, — хмыкнул он. — Дорогой, давай как обычно, — отчеканила она, отворачиваясь. — Что, корпоратов боишься? — заворчал он, поднимаясь. — У тебя счет-то есть, милочка? — На са-а-амый крайний случай. Так что не заставляй Акеми-тян грустить. Она бросила на него многозначительный взгляд и потерла пальцы друг о друга, намекая, что выслушивать его просто так не будет. Когда в ее руке оказались три тысячи, Акеми довольно улыбнулась. — Если что — обращайся. А то тут намечаются такие дела… Обычно все «дела» Идзо кончались размазанными по стене кишками, поэтому Акеми лишь вежливо рассмеялась и кивнула. Около выхода он кивнул ей еще раз, после чего махнул на прощание.