Звучало логично, и Сакура кивнул. Обычно повышения происходили отнюдь не так — сначала тебя потихоньку готовили, уча всему, что может понадобится начальнику отдела, и только потом уже, когда ты был целиком готов, повышали; но по совету Юасы у них произошла довольно неожиданная рокировочка, так что, видимо, придется учиться на месте. Не то, что Сакура не умел — он все равно получал часть заданий от Мориноске, когда тот с чем-то не успевал, видимо, пребывая на аналогичных его командировках; поэтому доучиться осталось лишь сущим пустякам, касавшихся скорее организационных вопросов. — Я подготовила расписание! — в руках Умемуры появился планшет, и в следующее мгновение на почту пришло уведомление. От увиденного плакать хотелось: все было расписано все едва ли не по минутам ровно до восьми вечера. — И… В последнее время Мориноске-сан игнорировал часть обязанностей… Ну, Вы знаете, почему. Поэтому пару дел надо решить как можно скорее, они в топе Вашего списка дел! Сакура кивнул, тем временем подумывая, что случится, если он не просто подпишет уведомление о переводе Мориноске в самую далекую задницу мира, насколько возможно, но еще и попутно выкинет его в окно? Звучало соблазнительно. Он опустил взгляд ниже, на письма от агентства «Курояма», которые требовали утвердить дизайн пачинко-автоматов; и в эту секунду на его лице выросла по-настоящему коварная улыбка. Так-так-так-так-так. Так. Курояма, значит. Бодрым тоном Умемура продолжила: — Поначалу я взяла на себя обязанность ответить на данные сообщения и внимательно их изучила, однако пришла к выводу, что это не входит в мои компетенции. Там работает Ваша девушка, так? Когда Сакура подавился воздухом, на него резко скосила взгляд Хотару. Он это почувствовал. Мгновенно вернув самообладание, он отрезал: — Нет, не девушка. Глаза Умемуры радостно загорелись. — То есть у меня все еще есть шанс подняться по должности через постель, я верно поняла? — Савано-тян… — Я шучу! Шучу! — залепетала она. — Я еще молода! Полна надежд… Это шутка. Она так отчаянно на него взглянула, что на мгновение Сакуре стало по-настоящему неловко, что он ее вот так просто отшил. Он опасливо покосился в сторону Хотару, которая явно наблюдала за этим с интересом, после чего развел руки в стороны, мол, все возможно… — И еще вопрос: она посторонний? Речь, естественно, шла о Хотару. — Своя. Поторопи свою коллегу, чтобы ей сделали пропуск. — Будет к завтрашнему вечеру! — она убрала планшет. — Что ж, если у Вас будут претензии к кофе, можете оставить свою рецептуру, и, если потребуется, можете отредактировать расписание, но… Лучше не редактируйте. Я надеюсь на продуктивную работу! — Спасибо, Савано-тян, — убитым голосом прошептал Сакура. Улыбнувшись еще раз, словно ощутив прилив сил от намека, что не все потеряно, Умемура шуточно ему отсалютовала и скрылась за дверью. Когда та за ней окончательно закрылась, он схватился за волосы и тихо застонал — чем бы Мориноске не занимался последние дни, он точно не разбирал почту. О том, что все это придется разгребать ему думать не хотелось; но времени пить кофе не было, поэтому он услужливо подвинул его Хотару. Та присела на краешек стола и с заметным смехом во взгляде поинтересовалась: — Дизайнер, значит? — Я серьезно. Никаких отношений. — У тебя такое лицо было, когда она спросила — м-м-м… Убийственный дизайнер, которая шлет тебе гневные личные письма… — Ты ее просто не видела. — Ну разбирайся, разбирайся, — хмыкнула Хотару. — У меня тут есть, чем себя занять. Первое время она даже не включала телевизор, за что он был ей весьма благодарен. В основном, конечно, письма были либо информативными, либо уже были решены соответствующими отделами. Единственное, что требовалось от него в срочном порядке — утверждение «гребанного» макета (в письма было указано именно так, и Сакура закатил глаза, радуясь, что только он и Умемура видели этот лютый непрофессионализм). С последнего раза, когда он общался с дизайнером, ничего не изменилось: макет не совпадал с местоположением камер, и Мориноске дал указ его переделать. Так продолжалось несколько раз, но на последнее сообщение окончательного утверждения так и не было. Бодание с Тамаки Мими, тем самым дизайнером, входило в область его любимых изощренных увлечений, потому что об их бесконечных спорах знал даже владелец дизайнерского агентства, Курояма-сан. Но ничего сделать не мог. Но если раньше Мими еще могла давить через Мориноске, что макет, забракованный Сакурой, подходил, то теперь вся власть была в его руках, и, честно говоря, он даже был немного рад тому, что почту так долго не разбирали. Теперь-то он отыграется. Теперь-то настанет пора красивых дизайнов, а не того безвкусия, что постоянно предлагала Мими! Он с выражением крайнего удовлетворения на лице написал отказ и подписался полным именем и должностью. Макеты для дизайнов пачинко были важной частью игрового бизнеса: часто запускали серии автоматов, связанных с крупными франшизами. Это был легкий способ навариться на фанатах, что с размахом отбивало не только затраты на заключение договоров с владельцами прав, но еще и приносило уйму прибыли. Если бы Сакура был совсем больным, он бы определенно точно спускал кучу денег в автоматах с Кехиме, где показывали новые фрагменты анимаций с ней, но он был умным мальчиком, а потому получал их за небольшую плату прямо от «Куроямы». Долго ждать не пришлось — Тамаки Мими позвонила ему прямо на мобильный. Таковы они, дизайнеры «Куроямы» — заспанная, с растрепанными волосами и в толстовке с принтом панды, она ни за что в жизни не сошла бы за офисного сотрудника, но Сакура был у них на этаже и прекрасно знал, что они там так и ночевали. И иногда мыли головы в раковинах. Он хотел было отпустить комментарий по поводу отросших корней, но Мими резким жестом поправила очки и выплюнула: — Серьезно?! Сакура бросил трубку и шумно вдохнул, пытаясь не рассмеяться. Та мгновенно перезвонила. — Ты мог просто нажать одну кнопку и утвердить дизайн! — Не-а, не мог. Сакура опять бросил трубку. Звонок раздался в третий раз, и на секунду он пересекся взглядом с Хотару, которая наблюдала за ним с легким любопытством. Скептицизм на ее лице только вырос, когда он пожал плечами, дескать, всего-то рабочие проблемы. — Прекрати бросать трубку! — Заставь меня. — Я пожалуюсь на тебя! — Кому? — Как это кому? — опешила Мими. — Твоему боссу! — То есть, мне, — не скрывал ехидной ухмылки Сакура. — Нет… То есть… — она замешкалась и потемнела лицом. — Ты всего лишь начальник отдела охраны. Я оставлю отзыв. — И что они сделают? «О боже мой, мой дурацкий макет забраковали!» Какой кошмар! — Ты еще скажи, что найдешь кого-то, кто согласен работать на тех же условиях, что и мы. — М-м-может бы-ы-ыть… Главное — звучать достаточно загадочно, и тогда даже самый наглый блеф прокатит. — Ага, а раньше почему не нашел? — Я был очень занят, — с мудрым видом проговорил Сакура. Мими сверлила его взглядом добрую минуту, прежде чем угрожающе сузить глаза и медленно, будто готовя пакость, прошипела: — Какой. Макет. Утверждаем. — Покрасивше. Это был тот, который нравился ему, а не Мими. Она зло поджала губы. — А что по поводу технических деталей? Камеры и прочая чушь? — Я же говорю — покрасивше. Там все прекрасно подходит. — Но Мориноске писал, что… — Не важно, что писал Мориноске! — бодро оборвал ее Сакура. — Теперь тут я главный. Наверное, новость о повышении она все еще воспринимала как дурную шутку, а потому еще раз окинула его скептическим взглядом и медленно покачала головой, всем своим видом демонстрируя, что не верит, что на этом история макета так просто закончится. — Главное, чтобы без очередной чехарды с переделкой. С тебя обед. В этот раз трубку бросила уже Мими, и Сакура возмущенно цокнул. Естественно, что весь диалог не укрылся от чуткого слуха Хотару, и, буравя тем временем телевизор на беззвучном, она бросила: — Что, бывшая?