Ковры услышали это и сразу оживились, принялись позванивать своими привязанными вместо кисточек колокольчиками, привлекая внимание Рины. – Нам нужен Ночной Ветер, – сказала Рина, указывая на лежащий в углу чёрный ковёр с мелкими серебряными узорами. – У меня чрезвычайная ситуация. – Простите, принцесса, но я не могу пустить вас на ковёр без охраны, – новым, строгим и официальным тоном объявил Дживан. – Приказ султана. – Брось. То, чего не знает мой папочка, не причинит тебе вреда, – ответила Рина. – Сегодня слетаю на ковре, а завтра назначу тебе свидание, – лукаво подмигнула она. Ах, что вы делаете с парнями, лукавые улыбки красавиц! Не прошло и полминуты, а Дживан уже помогал девушкам и Мерлину устроиться на расстеленном Ночном Ветре. Передние кисточки ковра вытянулись и обернулись вокруг запястий Рины, превратившись в поводья, задние кисточки надёжно, как ремни безопасности, обхватили лодыжки Софи, сидевшей с Мерлином на руках. Затем ковёр задрожал, натянулся и начал подниматься над крышей. Софи увидела размытые в жарком вечернем мареве строения Шазабаха и оживлённое воздушное движение над ними. Волшебные ковры-самолёты передвигались вдоль невидимых, но чётко соблюдаемых трасс, проложенных над городскими улицами. – Помедленнее, Рина! – крикнул им вдогонку Дживан. – Если тебя собьют за превышение скорости, твой отец шкуру с меня спустит! – Я тихонько, – пообещала Рина, потянувшись за капюшоном. Накрыв им свою голову, она обернулась и задорно спросила Софи: – Готовы? Софи кивнула. Ночной Ветер рванул с места с такой скоростью, что порыв ветра сорвал с Софи её красно-золотую накидку служанки. Софи с трудом удержалась, чтобы не завизжать, как школьница на американских горках, а Мерлин в восторге закричал: – Чух! Чух-чух! Вжжж! Софи не успела крепче стиснуть пальцами пятилетнего мага, как Ночной Ветер уже ввинтился в городской воздушный трафик и принялся закладывать головокружительные виражи, обходя чинно стоявшие – точнее, висевшие – в пробках ковры-самолёты, водители которых терпеливо соблюдали правила воздушного дорожного движения. Чужие ковры-самолёты сердито звонили им своими колокольчиками, со всех сторон раздавались крики – Софи думала, это водители ковров-самолётов ругаются на них, но оказалось, что они звали полицию. Долго ждать она себя не заставила. Появились чёрные ковры с красными кисточками и нацелились на Ночной Ветер, явно желая заставить его опуститься на землю. – Мамбы, – пробормотала Рина. – Змеи поганые. Впрочем, ни малейшего страха она при этом не выказывала, можно было подумать, что уходить от этих мамб было для неё привычным делом. Рина крепче ухватилась за поводья ковра и принялась петлять между домами, резко меняя курс, а порой даже разбивая окна, чтобы проскочить дом насквозь. В одной квартире они напугали двух сестёр, игравших со своим ручным павлином, в другом доме вызвали переполох среди членов собравшегося там клуба любителей поэзии, испортили ужин целовавшейся через стол над горшочками с тушёным мясом парочке. При этом чёрные мамбы не выдерживали соперничества с Риной и отваливались одна за другой. Наконец, осталась последняя мамба – ну очень проворная и упёртая. Она почти уже догнала их, выбросила вперёд длинное чёрное щупальце, приноравливаясь обвить им шейку Мерлина… Рина рванула свой ковёр вверх, сделала в воздухе мёртвую петлю, отчего белое платье Софи раздулось, словно глубоководная рыба-мяч, затем резко опало, когда Ночной Ветер камнем спикировал вниз, ударил сзади мамбу и поволок, поволок, поволок вперёд, а затем насадил на острую верхушку какого-то минарета – только красные кисточки звякнули. Освободившись от преследователей, Ночной Ветер спокойно выбрался за пределы Шазабаха и спокойно, ровно полетел над погружёнными в сумерки песчаными дюнами. («Не надо больше чух-чух», – сонно попросил Мерлин, закрывая глазки.) – Послушай, Рина. Ты ведёшь себя как самая обычная всегдашница… подлизываешься к Беатрисе… – всё ещё задыхаясь после безумных воздушных манёвров, прошептала Софи. – Знаешь, ты похожа на богиню-воительницу, которая прикидывается идиоткой. Почему? Ты умная, властная, жестокая даже, и не нужно этого скрывать. Ты же можешь стать кем угодно. Превосходным султаном, например… или как там – султаншей, что ли? – А я не хочу, – ответила Рина. – Если я в чём-то и согласна со своей матерью, так это в том, что ничего хорошего в жизни во дворце нет. Во всяком случае, для того, кто стремится к настоящей жизни. А трон вообще меняет севшего на него человека. Был нормальным – стал… Да вот хотя бы отца моего взять. Сейчас он выглядит капризным, изнеженным и даже слегка слабоумным, а ведь был когда-то бесстрашным и неутомимым воином. Вот почему я уступаю лидерство Беатрисе. Пусть рулит, если это ей так нравится, а лично я никуда не рвусь и о своей личной волшебной сказке не мечтаю. Забавно, конечно, что при этом я рискую своей жизнью ради того, чтобы помочь твоим друзьям с их сказкой. – Ну, судя по тому, как на тебя смотрит Дживан, своей личной сказкой обзавестись тебе ничего не стоит. Только мигни ему, и всё устроится, – подколола её Софи. Рина усмехнулась, и Софи вдруг поняла, что помимо бурь, бушевавших в её собственных любовных историях, чьи последствия до основания сотрясали порой все Леса, существуют и совсем другие романы – спокойные, счастливые, от которых не шторма обрушиваются на берег, а всего лишь бежит по поверхности воды едва заметная рябь. Они летели над пустыней, по широкой дуге уходя от проложенных воздушных трасс, стараясь не попадаться никому на глаза. Опустилась ночь, на небе загорелся серебряный серп Луны. В его свете изменился цвет песчаных дюн – из ржаво-красных они сделались серебристыми, и на их фоне то и дело мелькали людные палаточные городки. Софи видела подростков, гоняющих, невзирая на опустившуюся темноту, мяч. Из палаток доносилась музыка, на их брезентовых, освещённых изнутри стенках танцевали тени, доносился смех. Чуть дальше, на свободном песчаном пятачке, Софи заметила целое семейство верблюдов, жевавших из вёдер сено, которое кто-то положил для них. – Эти верблюды, – напряглась, присмотревшись к ним, Софи. – Это же те самые верблюды, на одном из которых уехала Агата… Где же она? – Там, где ей и положено быть, – ответила Рина, круто ведя Ночной Ветер вниз, на посадку. Среди пустых песков возникло невероятное сооружение – деревянная хижина. Густо обвитая зажжёнными фонариками и яркими безделушками всех цветов и размеров, она напоминала рождественскую ёлку. Оглушительно стрекотали, выпевая какой-то знойный восточный ритм, собравшиеся возле хижины кузнечики, а над входом красовалась ярко освещённая вывеска: МИРАЖ ЛУЧШАЯ КУХНЯ ВО ВСЕЙ ПУСТЫНЕ ДОСТУПНО ТОЛЬКО ПО НОЧАМ Рина плавно, мастерски приземлила Ночной Ветер, Софи растолкала спавшего Мерлина и выбралась вместе с ним с ковра. Голова у неё всё еще слегка кружилась после перелёта, туфли увязали в песке, но она продолжала торопливо вести маленького волшебника к трактиру – ей не терпелось узнать, как там Агги. Софи не сомневалась, что ничуть не меньше мечтает о встрече с ней и её лучшая подруга. Софи толкнула входную дверь, вошла в ярко освещённый зал, огляделась… Оказалось, что Агата не скучала здесь в одиночестве. Нет, она была в компании друзей. И не просто друзей, но… рыцарей. Их было довольно много, этих рыцарей, не меньше десятка, наверное, и все в таких же радужных доспехах, которые она уже видела на Беатрисе и Кико… На секунду Софи подумала, не померещилось ли это ей после сумасшедшего полёта на ковре-самолёте, но тут же сообразила, что и остальных рыцарей она знает. А они уже радостно галдели, глядя на Рину, которая в одной, поднятой над головой руке держала волшебный компас, а другой рукой указывала на Софи как на главную героиню, сумевшую этот самый компас добыть из-за пояса султана. Агата бросилась навстречу подруге и Мерлину. – Слава богу, вы оба живы! – воскликнула она, крепко обнимая Софи. – Мама! – завопил Мерлин, обнимая Агату за ногу. Тут и заметно помолодевшая Дот подбежала и тоже принялась обниматься с Софи, а следом за ней Николь, Эстер, Анадиль, Беатриса, Кико – и все в радужных доспехах. За их спинами Софи заметила Хорта, он одиноко сидел в дальнем углу. Логично было бы, если б он подбежал и присоединился к остальным, но похожий на хорька парень продолжал прихлёбывать какую-то шипучку из стакана, целиком уйдя в свои мысли. Рядом с Хортом присела и изучала компас султана Рина, а Тедрос продолжал заинтересованно говорить о чём-то с Гиневрой, Марианной, принцессой Умой и ещё какой-то средних лет дамой, при этом все они, за исключением Умы, были в таких же радужных доспехах, как и обнимавшиеся с Софи девушки. – Пить! – крикнул Мерлин. Он выхватил из кармана Агаты флакон с ведьминым зельем и выдавил из него несколько капель на свой высунутый язык. – Я сплю или все наши друзья действительно здесь? – спросила Софи. – Но если это не сон, то почему все девушки в этих странных доспехах? Зачем они оделись как рыцари? – Привет, Софи, – произнёс знакомый голос. Софи обернулась и увидела перед собой королеву из Жан-Жоли, тоже одетую в радужные доспехи. – Джасинда? – удивилась Софи. – Я… я, простите, что-то ничего не понимаю… – Это мои новые рыцари Ордена одиннадцати, – пояснила королева. – Отважные, как ты и Агата, девушки, не побоявшиеся в отличие от меня выступить против Зла. Девушки, похожие на мою дочь, которой хватило смелости вступить в бой на вашей стороне. Если бы я уже тогда была храброй, как моя дочь, она, возможно, была бы жива сейчас. – Бетти, – негромко сказала Софи. – Она не обязана была сражаться за нас, но сделала это. И оставалась с нами до самого конца. Честно говоря, я ей не очень нравилась, но это как раз лучше всего, наверное, говорит о её характере. Королева крепко обняла Софи. – Мне кажется, вы с Бетти похожи друг на друга гораздо больше, чем ей того хотелось. Вероятно, вы обе могли бы войти в число рыцарей Одиннадцати, если бы не занимали более высокий и почётный пост – быть рыцарем вот этой девушки, – сказала она, указав кивком головы на Агату. – А кто же я тогда при ней? – в шутку обиделся Тедрос, прижимая Агату к своей груди. – Шут придворный? «Он выглядит расслабленным, почти счастливым, – подумала Софи. – Так, словно в окружении друзей чувствует себя в безопасности. Хотя ведь это его тест, и только его». Что ж, это можно было понять, ведь большую часть своей жизни Тедрос провёл в одиночестве, когда рядом с ним не было ни матери, ни отца, ни даже Мерлина. Поступив в Школу, он бросился на поиски любви, которая могла бы спасти его. Той самой любви, которую искала в этом мире и Софи. Неудивительно, что они так и не смогли подладиться, притереться друг к другу. Тедрос и Софи были похожи на двух тюленей, запертых подо льдом и рвущихся к единственной полынье за глотком свежего воздуха. Тедрос заметил направленный на него взгляд Софи. – Ну-ну, я тебя ревновать не буду, – сказал принц. – Держитесь вместе с Агатой, пока я буду внутри пещеры. Софи удивлённо подняла бровь. Для Агаты это заявление тоже оказалось неожиданностью. – Ты собираешься войти в пещеру… один? – спросила она. – И я, и я… – запротестовал Мерлин. Между прочим, он выглядел уже старше, чем всего лишь минуту назад. – Мерлин пойдёт с Ти-ти. – Нет, Мерлин. Никто с Ти-ти не пойдёт. Это мой тест, – твёрдо заявил Тедрос. – Но для тебя у меня есть задание. Тебе скоро шесть лет – справишься, как ты думаешь? – Серьёзное задание? – с надеждой спросил Мерлин. Тедрос почесал в затылке, затем сказал, переведя взгляд на девушек: – Пещера близко. Рина сверилась с компасом, говорит, что это в километре с небольшим отсюда, не дальше. – Но как ты собираешься попасть внутрь? – спросила Софи. – Ты же слышал рассказ Кэвина. Джинн никого не пропустит в пещеру, пока… – Оставим это на усмотрение Тедроса, – сказала Ума, подошедшая к ним вместе с Гиневрой и обменявшаяся вместе с ней взглядами с Тедросом. – У рыцарей есть план, как победить Змея, – пояснил Агате Тедрос. – Он, скажу прямо, вызывает у меня некоторые сомнения, однако я готов на любой план, если только он не предполагает твоего убийства. – А что за план-то? – спросила Агата. – Как уже сказала Ума, оставьте это на моё усмотрение, – ответил Тедрос. Софи почувствовала, как напряглась Агата. – Но при этом у каждого из нас будет своя роль, – загадочно добавила Марианна, тоже подошедшая к этому времени к их группе вместе с последним рыцарем – зрелой женщиной, которую Софи заметила сразу же, как только вошла в «Мираж». – Декан Брунгильда, – представилась женщина, протягивая Софи руку. – Райен и Яфет были моими учениками в Фоксвудской школе для мальчиков. – Значит, и Арик тоже, – догадалась Агата. – К сожалению, да, – вздохнула декан Брунгильда.