– Я всё испортил, да? – пробормотал Хорт, печально глядя вслед Николь. Тедрос ничего не стал ему отвечать, обнял за плечо Агату и вместе с ней уставился на Мерлина, который вдруг прекратил гукать и пускать слюни, а взгляд его сделался пристальным и спокойным. – Как ему удалось так долго оставаться живым в той пещере? – задумчиво произнёс Тедрос. – Он проголодался, наверное, – заметил пристроившийся рядом с принцем Хорт. – А чем мы его кормить-то будем? Оба парня дружно повернули головы к Агате. – А на меня-то вы что уставились? – фыркнула она. Младенец забулькал. Его няньки присмотрелись и увидели, что Мерлин сосёт край своей шляпы, из которого волшебным образом сочится молоко. – Чудо-ребёнок, ничего не скажешь, – восхищённо покачал головой Тедрос. Напившись молока, Мерлин завозился, начал тянуть свои пухлые ручки к Агате. – По-моему, срыгнуть хочет, – заметил Хорт. – Иди ко мне, мой маленький, – проворковала Агата, потянувшись за малышом. Но Тедрос опередил её, сам взял и осторожно прижал к своей груди маленького Мерлина, нежно похлопал его по спинке. – Привет, М, – прошептал он. Малыш деликатно срыгнул, обхватил одной своей крохотной ладошкой большой палец Тедроса, другой ладошкой – большой палец Агаты. Принц и принцесса невольно улыбнулись. – А я думал, что вы сначала поженитесь и только потом ребёнка заведёте, – кисло усмехнулся Хорт. – Но у вас, похоже, всё не как у всех. Агата стрельнула в него глазами. – Хвала небесам, что я никогда не был всегдашником, – пробурчал Хорт. – У них чувства юмора не больше, чем у кирпича. – Мама, – сказал Мерлин и потянулся к Агате. – Ты ему больше нравишься, – сказал Тедрос, передавая ребёнка своей принцессе. Агата протянула руки, чтобы принять малыша, но… Но он исчез. Всё исчезло. Агата была теперь в Селестиуме, и со всех сторон её окружало лиловое звёздное небо. И был сидевший рядом с ней на облаке бородатый человек, к которому вернулся его истинный возраст. – Мерлин? – удивлённо спросила Агата. Но старый волшебник смотрел не на неё, а куда-то выше, на небо, на звёзды, которые перестраивались, складывались в узор, который узнала Агата. В узор, который она видела совсем недавно… – Думай, как я, – сказал волшебник, повернувшись к ней. А затем исчез. И Селестиум вместе с ним. Агата вновь оказалась на постоялом дворе, в грязной полутёмной комнате, рядом со своим принцем и с ребёнком на руках. Крошка-волшебник внимательно посмотрел на неё и загадочно улыбнулся. «Ты сделал это», – подумала Агата. Мерлин улыбнулся ещё шире. – В чём дело? – спросил Тедрос, которого смутило долгое молчание Агаты. Было совершенно очевидно, что ни принц, ни Хорт никуда не переносились, ни в каком Селестиуме не были и не видели того, что видела она. Принцесса поспешно зажгла свой палец. Провела им в воздухе, рисуя золотыми искрами узор, который явился ей на стойке в «Стреле Марианны», а буквально минуту назад снова, уже в Селестиуме. Этот узор был ключом, и оба они – Робин Гуд и Мерлин – хотели, чтобы она его увидела… – Вот, – сказала она, повернувшись к парням. – Что это? Хорт и Тедрос переглянулись. – Герб с гусями на нём… – задумался Хорт. – Путси? – Путси, точно Путси, – согласился Тедрос и спросил, повернувшись к Агате: – А в чём, собственно?.. Агата не ответила, она смотрела на младенца, а тот смотрел на неё. Думай, как я. Думай, как я. Думай, как… У Агаты бешено забилось сердце. Путси. Теперь она вспомнила. Тот файл. Тот самый, который они отложили как бы за ненадобностью. Там, именно там ей попалось на глаза название этого королевства. А что там было ещё в том файле? Ага. «Умер. Прах покоится в Хранилище № 41 Банк Путси» – Файл сэра Кея. Тот, в Живой библиотеке, – выдохнула Агата. – Яфет отправился не Мерлина искать. Он отправился за бородой Мерлина. – Она подняла глаза на Тедроса. – Змей знает ответ на первый тест. – Это невозможно, – фыркнул Тедрос. – Как он мог узнать то, что мой отец хранил в тайне? – Яфет это узнал потому, что был каким-то образом связан с сэром Яфетом. Змеем и Зелёным рыцарем. В той истории должно быть что-то ещё, чего мы не знаем, – сказала Агата, начиная перепелёнывать Мерлина. – Всё. Мы должны немедленно отправляться в Путси. Именно там борода, именно там… – Нет, борода у нас! – возразил Тедрос. – Как только мы узнаем заклинание, которое старит… ну, то есть, я хочу сказать… – Да не эта борода нужна! А та, которую Зелёный рыцарь отрубил у Мерлина в лесу Эндера! Борода, в которой хранится желание волшебника. Она, должно быть, похоронена вместе с телом Кея в Путси! – горячо заговорила Агата, чувствуя, что малыш Мерлин крепче сжимает её большой палец, словно давая знать, что она на правильном пути. – Вот оно, окончание теста – борода. Та, оригинальная борода! И этой бородой сейчас собирается завладеть твой соперник! – Она с Мерлином на руках бросилась к двери. – Мы всё неправильно поняли, перепутали и теперь немедленно отправляемся в Путси! – Зачем нам в Путси? Почему именно в Путси? Эй, но там же Змей, вы сами говорили! – напрягся Хорт. – Почему, почему? Потому что! – отрезала Агата. Лежавшему у неё на руках ребёнку она доверяла больше, чем опасениям и страхам двух парней. Точно так же, как должна была бы доверять побуждениям и передвижениям Змея больше, чем своим собственным. – Поторопитесь. Если Путси начинается сразу за восточной границей Бладбрука, мы туда спокойненько пешком доберёмся! – Наш хорёк прав, – покачал головой Тедрос, не собираясь трогаться следом за ней. – Мы не можем приближаться к Яфету с Мерлином на руках. Змей может выкрасть у нас волшебника… а мы, значит, сами поднесём ему наше самое сильное оружие на блюдечке с голубой каёмочкой… Бум! Бум! Бум! Звуки доносились снаружи, громкие, словно кто-то колотил прямо по небу гигантским молотом. Малыш Мерлин заплакал, зажал ручонками свои уши. Крепко прижав его к себе, Агата подбежала к окну, рядом с ней встали два парня. На востоке лунный свет серебрил рвущиеся к небу зелёные побеги, тянувшиеся всё выше, выше, выше над землёй… Мерцающее в лунном свете дерево распускало десятки ветвей, каждая из которых становилась новым деревом, и тоже пускало ветки-деревья. Этих деревьев были уже сотни… нет, тысячи, и они росли всё выше, стояли всё гуще – тесное, непроходимое сплетение стволов, ветвей, листьев. Зелёная стена, уходящая своей вершиной за облака. На долю секунды Агате почудилось, что она видит втиснутые между ветками тела – человеческие тела, размером с листок или жёлудь каждое…