– Это ответ на первый тест Тедроса, – расшифровала Эстер. – Очевидно, борода Мерлина – это та вещь, которую требовал Зелёный рыцарь. А Агата даёт знать, что именно им требуется. И что им нужны мы. – А при чём тут какой-то Бладбрук инн? – спросила Анадиль. – Это постоялый двор на полпути между Камелотом и Борна Корик. Как я понимаю, они сейчас именно туда направляются, – предположила Эстер. – А знаменит этот постоялый двор привидениями, из-за которых туда редко кто суётся. Отличное, безопасное место для встречи. Правильно, Динь? – обратилась она к фейри. – Слушай, мы выяснили, что король – это Яфет. Он убил Райена и присвоил себе его имя. Это значит, что первый тест вместе с Тедросом старается пройти Змей, так? Динь-Динь закивала, зазвенела, соглашаясь с ведьмой. Эстер облегчённо вздохнула. Что ж, если ответ на тест – борода Мерлина, то Яфет точно не догадается, тем более что он сейчас направляется в Путси, а там волшебника и в помине нет. – Мы победим, потому что мы вместе. И потому, что любое дело доводим до конца, – с гордостью заметила Эстер, напоминая подругам, что они совершенно напрасно сомневались в ней, а затем спросила, обращаясь к крысам Анадиль: – А вы уверены, что Мерлин внутри пещер? И что он всё ещё жив? Крысы что-то пропищали. – Они слышали, как он похрапывает под плащом, – перевела Анадиль. – Выходит, пещеры на него не подействовали, – подвела итог Эстер. – Ну правильно, он же волшебник, в конце концов. – Она вновь перевела взгляд на Динь-Динь. – Передай Агате, что мы будем там к ночи. И Эстер принялась карабкаться дальше вверх, а фейри улетела прочь. Дот и Анадиль последовали за своим лидером, и весь ковен с новой силой принялся за дело, вдохновлённый посланием Агаты. Да и карабкаться по камням, честно говоря, было всё же легче, чем лезть на небо по стенке из шоколадного тумана. К тому времени, когда ведьмы добрались до нижнего края пещер, на небе сбежались облака и хлынул проливной дождь. – Непохоже, чтобы здесь вообще кто-нибудь до нас побывал, – сказала Анадиль, обводя взглядом голый каменный остров. – Никаких следов, ни одного отпечатка ног. – И это правильно, – кивнула Дот. – Папочка рассказывал мне сказку о затерявшейся во времени королеве. Это она, как говорит Сториан, обнаружила пещеры Контемпо, которые изменяют ход времени. Одна из таких пещер сохранила королеве и её королю вечную молодость. А вот их дети тем временем взрослели и вскоре стали старше своих родителей. Королева встревожилась, попыталась перейти в другую пещеру, чтобы постареть, и король пошёл вместе с ней. Но та пещера вернула их в тот возраст, которого они на самом деле к тому времени достигли… а поскольку королеве и королю тогда было уже за сто лет, то они оба тут же упали замертво. После этого правители Борна Корик закрыли дорогу к этим пещерам и отрезали их не столько от посторонних, сколько от себя самих. Чтобы не соблазниться поиграть в шутки со временем. Эстер вспомнила королевские статуи на городской площади. Действительно, король и королева на них выглядели моложе собственных детей… Всё верно, не солгала сказка. Крысы Анадиль уже ускакали вверх по каменной стене, лавируя среди смертоносных шипов, опустились на колючки вокруг отверстия, совпадавшего с цифрой два на циферблате, и нетерпеливо пищали, подгоняя ведьм. Дот схватилась за один из шипов возле «шестичасовой» пещеры и тут же до крови поранила себе руку. – Пока наверх заберёшься, эта гора из тебя рубленый бифштекс сделает, – проворчала она. – Талант Дот привёл нас в море, – сказала Эстер, уставившись на косой дождь. – Талант Ани привёл нас к пещерам. Теперь… – усмехнулась она своими густо накрашенными чёрной помадой губами. – Теперь мой талант проведёт нас внутрь. Вытатуированный у неё на шее демон начал наливаться кровью, скрипнул зубами, выпустил когти – одним словом, приготовился вылететь на задание. Дот была первой. За ней Ани. Когда же демон поднял в воздух Эстер, она почувствовала, насколько же они оба устали. Эстер дышала так же хрипло, как её демон, и мышцы у неё ныли так же сильно, как у него. Ведьма переставала понимать, где заканчивается она сама и начинается её демон. Знала Эстер лишь то, что готова отдать несколько лет своей жизни только за то, чтобы заползти в тёмную тихую пещеру, лечь там и закрыть, наконец, глаза после всех этих мучений. Дот и Анадиль уже успели уйти дальше по туннелю, задрав вверх головы. – Глядя снаружи, я и представить не могла, что здесь так… – моргнула Анадиль. – …так красиво, – закончила за неё Дот. Стены пещеры напоминали застывшее во времени северное сияние – тысячи разноцветных неоновых вспышек, словно покрытых блестящим лаком. Даже Эстер, несмотря на усталость, была загипнотизирована буйством красок, невольно потянулась рукой, чтобы прикоснуться к ним… Её остановил громкий протестующий писк. Она посмотрела на крыс Анадиль, которые бежали впереди. Сейчас они смотрели на Эстер горящими глазками и отрицательно качали головками. Она опустила руку. Ведьмы быстро шли вслед за крысами, которые вели их по подземным переходам, уверенно сворачивая в нужную сторону на многочисленных развилках, делавших пещеру похожей на огромный сложный лабиринт. Каким образом маленькие грызуны находили правильный путь среди этих постоянно менявших при каждом повороте окраску стен – этого, пожалуй, не понять никому. Ярко-оранжевые, потусторонне зелёные, ослепительно жёлтые тона мелькали, менялись, плавно перетекали друг в друга – у ведьм было такое чувство, будто они оказались внутри гигантской призмы, разлагающей солнечный свет на цвета радуги. Или чудовищного калейдоскопа. Но вот настал момент, когда, достигнув очередной развилки, обе крысы остановились, переглянулись и принялись оживлённо о чём-то… как бы это сказать – переговариваться? Перепискиваться? – Одна из них говорит, что к Мерлину нужно идти налево, другая – направо, – пояснила Анадиль. Крысы продолжали пищать, так и не могли прийти к общему решению. – Возьми Дот, и идите направо, – сказала Эстер. – А я налево пойду. – Одна? – встревожилась Анадиль. – Почему одна? С одной из твоих крыс. И с ним, – погладила она своего демона. Анадиль сочувственно покосилась на татуированного демона – такого измученного, что вряд ли сейчас можно было рассчитывать на какую-то помощь от него. Но Эстер действительно решила разделить ковен и уже удалялась вслед за «своей» крысой. Шла она, опустив голову, и туннель вокруг неё постепенно темнел, краски на его стенах из пылающих неоновых всё больше сменялись приглушёнными тонами – холодными голубыми, желтовато-коричневыми, туманно-серыми. И видимость, естественно, ухудшилась, дорогу впереди можно было рассмотреть всего лишь на пару-тройку шагов, не больше. Затем внимание Эстер привлёк ползущий по покрытому полосками света потолку пещеры таракан. Вступил на одну полоску – и волшебным образом превратился в только что вылупившуюся из яйца личинку. Заполз на соседнюю полоску другого цвета – и снова сделался взрослым тараканом. И так далее, так далее. Личинка – взрослый таракан – личинка… Эстер вдруг вспомнила, что в какого-то жука-вредителя когда-то превращалась Агата, желавшая помочь Софи найти настоящую любовь. Не знала тогда Агата, что настоящим вредителем в их сказке окажется именно Софи, не знала. А ведь это Софи поцеловала Райена… это Софи считала Льва другом, а не врагом… это Софи вечно путала Добро со Злом. Все проблемы из-за неё, вся эта неразбериха, не правда ли? А началось всё с того, что две девочки, две подружки просто не в те школы попали. И пошло-поехало. Между прочим, таракан напомнил Эстер, что к стенам здесь лучше не притрагиваться, целее будешь. Впереди послышались ритмичные посапывания – пффф… пффф… пффф… Все мышцы Эстер напряглись. – Мерлин? – позвала она. Крыса Ани быстрее побежала в самый тёмный угол прохода, где на стенах вообще не оставалось уже никаких цветных мазков. Теперь Эстер вообще перестала что-либо видеть – крысу, стены… Даже своих ног она больше не видела. Ведьма зажгла свой палец, и неяркий красный луч осветил тупик впереди – глухую каменную стену, блестящую, словно покрытую слоем лака. А пыхтение между тем становилось всё громче – пффф… пффф… пффф… – Мерлин? – ещё раз попробовала позвать Эстер. Чем ближе она подходила к тупиковой стене, тем сильнее становилось волшебное мерцание, бросавшее искорки света на каменный пол пещеры. И тут она увидела его. Прижатого к стене, утопающего в блёстках. Комок, накрытый лиловым плащом, из-под которого вырывается сонное посапывание. У Эстер от облегчения даже слёзы на глаза навернулись. – Мерлин, это я, – выдохнула она, потянувшись к плащу. О том, что трогать блёстки на нём нельзя, Эстер хорошо помнила, поэтому приподняла плащ на расстоянии – с помощью своего зажжённого пальца, разумеется, – и открыла спрятанное под ним тело волшебника. И ахнула. И попятилась назад. И сидящий у неё на шее демон дико завопил, перекрывая крик, вырвавшийся из горла самой ведьмы. Нет-нет-нет-нет-нет! Эстер приготовилась бежать… найти своих подруг… которые помогут… – Эстер! – раздался оклик у неё за спиной. – Эстер, иди сюда скорее! Она повернулась и увидела несущуюся к ней навстречу Анадиль… А в следующую секунду ведьмы увидели лица друг друга и застыли на месте. Потому что эта картина была хуже, намного хуже того ужаса, который каждая из них встретила в своём коридоре пещеры… К тому времени, когда они добрались до Бладбрука, уже стемнело. На постоялом дворе было темно, как в шахте, только в окошке верхнего этажа мерцал слабый огонёк. Ведьмы приготовились оглушить хозяина постоялого двора подходящим для такого случая заклинанием, однако дежурная за стойкой крепко спала, уронив свою голову с длинными острыми ушами тролля на раскрытую книгу регистрации гостей. Страница в ней была, можно сказать, пустой, если не считать единственной записи: Агофф из Вудли-Бринк Рядом с дежурной на стойке стояла табличка: