Крепкое тело с рельефом упругих мышц сводило с ума, а жадные и лихорадочные поцелуи разрывали мое тело на сотни крошечных и безумных существ, стремящихся оказаться в полной власти именно этого мужчины. Эта мысль заставила замереть. Но Ник не замечал никого вокруг, словно он совершено спятил, сошел с ума, сорвался в бездонную пропасть. Ярость, страсть и похоть поработили мой мозг. Мне хотелось расцарапать каждый сантиметр кожи, искусать Ника до крови. И я поддалась этому порыву. Вонзила зубы, куда могла дотянуться, пока Ник лихорадочно целовал мою шею, пробираясь к груди. — Черт! — выдохнул брат и отстранился. Я видела его глаза. Дикие и яростные. Словно он наказывал меня за что-то. Или себя. — И как же ты, идеальный и совершенный Никон Даниилович, собираешься объяснять вот это своей невесте? — хохотнула я. — Мерзавка! — процедил Ник сквозь зубы, но его руки продолжали удерживать меня над полом, а в развилку меж моих бедер упирался до предела напряженный член. — Кто? Я? — удивилась я, почти искренне. Ник не ответил, перехватил мои ладони, прижал запястья к стене, зафиксировал так, что я не могла и на миллиметр сдвинуться. Его дыхание обжигало. Взгляд испепелял и сводил с ума. И я находилась на волоске от того, чтобы открыть рот и буквально умолять об одной единственной просьбе. — Ты! — прохрипел Ник, он и не думал меня выпускать на свободу. А я не думала вырываться. Глава 14 Кто первым подался вперед — загадка. Но язык Ника ворвался мой рот, и я прикрыла глаза от дикого наслаждения, сводящего с ума. Этот поцелуй был лучшим, что я пережила за последние годы. Пожалуй, даже поездка в Диснейленд не сравнилась с ним. А ведь я радовалась как ребенок, когда гуляла с друзьями по многочисленным паркам и аттракционам. Но сейчас…. Сейчас все было куда круче. Я не знала, сколько продлилось бы наше безумие, сладкое, до боли порочное и запретное, если бы наше уединение не нарушил знакомый голос неожиданного гостя. — Эй, живые есть? Или только трупы? — посмеиваясь, прокричал дядя Лева. Ник чертыхнулся, дыша в мой висок так, словно пробежал сотню километров за полчаса. А я не торопилась убирать свои ладони из-под его футболки. Готова была поклясться, что я умудрилась Маше «передать» и второй привет — царапины на спине. Но Нику я этого не скажу. Пусть сам выпутывается из своих проблем. — Отпусти меня! — потребовала я, а Ник тут же разжал руки. — Братец! Ник вздрогнул, как от удара. Отступил на шаг, окинул меня все еще немного безумным взглядом. Отвернулся. — Переоденься, — глухо скомандовал он. Я хотела бы возразить, но взглянула на свою легкую тунику, в которую переоделась после работы. Ни единой пуговицы не осталось. И сквозь образовавшуюся прореху виднелся кружевной лифчик. — Знаешь, Ники, ты мне должен кучу новых шмоток, — пробормотала я, но поспешила скрыться с места преступления через вторую дверь, ведущую в комнаты. И пока Ник встречал дядьку, я смогла незаметно пробраться в свою спальню. Более того, собрала все вещи, испорченные Ником и забросила в его комнату, просто швырнув их на кровать. Закрыла дверь и побежала поприветствовать дядьку. Они с Ником уже сидели в гостиной и о чем-то беседовали. Ник делал вид, что не замечает меня. Лева наоборот, выпытывал подробности о прошедшем свидании с Мишкой. Я в красках и подробностях, со значительной долей преувеличения, рассказывала дядюшке о том, как все прошло, какой Миша чуткий и замечательный, галантный и обходительный, да и вообще, самый замечательный мужчина из всех моих знакомых. В какой-то момент я расслышала громкий стук. Стакан с крепким алкоголем едва не рассыпался от столкновения с гладкой поверхностью стола. Ник встал, коротко попрощался со Львом, а меня все так же проигнорировал и ушел, сославшись на то, что ему еще работать. Я промолчала. Лев если и догадывался о чем-то, то не подал и виду, перевел тему на мой первый рабочий день. После долгой беседы и чаепития, я предложила дядьке остаться у нас на ночь. Лев согласился. И мы решили, что утром именно он повезет меня в офис. Не Ника ведь просить? Еще не хватало! И когда дядька отправился в гостевую спальню, я решила, что и мне пора баиньки. Поднявшись в свою комнату, не стала включать свет. Прошла к двери ванной, но замерла, услышав странный шорох. Кто-то был на балконе. Любопытство погнало меня вперед. Распахнув стеклянную дверь, я замерла. Никон, вытянув длинные ноги и закрыв глаза, сидел в уютном кресле, откинувшись на его спинку. — Ты перепутал балконы? — предположила я и подошла ближе. Ник молчал, но я видела: он не спит. И когда я уже собралась вернуться в комнату и закрыть дверь на замок, то меня остановил хриплый голос брата. — Я перенес свадьбу. Первая реакция — неконтролируемая радость, далее ступор, потом страх, растерянность. — Из-за меня? — выдохнула я. Непостижимо просто! Как такое может быть? Как? — Да, — Ник ответил, поднялся на ноги, но не повернулся ко мне. — Мы с Марией поженимся, как только вернуться родители. — В этом году? — задала я самый глупый вопрос, который могла задать. — И ты действительно женишься на ней? — На самой идеальной и лучшей в мире женщине? Без сомнений! — голос Ника звучал немного насмешливо, немного с сарказмом, но в большей степени заносчиво и надменно. Он словно говорил: она идеальная, а вот ты, Кассандра, никогда не будешь такой. — Придурок высокомерный! — прошипела я, сжав руки в кулаки. — Убирайся с моего балкона! — Избалованная принцесса! — парировал он, зля меня еще больше. — Ненавижу тебя, идиот! — не унималась я. — Отлично! И я тебя терпеть не могу! — прищурился Ник. — Скорей бы вернулись родители, чтобы не видеть твою противную рожу! — пыхтела я. — Впервые в жизни согласен с тобой, принцесса! — насмешливо отвечал Ник, скрестив руки на груди. — Свали с моей жилплощади! — прищурилась я и ткнула пальцев на соседнюю половину балкона, ту, что принадлежала брату. — Иначе что? — скривился Ник. Он качнулся вперед, приблизился вплотную ко мне, и даже в ночном полумраке я могла рассмотреть тягучие омуты темных глаз. — Иначе я столкну тебя с балкона, придурок! — пригрозила я и выставила руки вперед. Мои ладони упирались в его грудную клетку. Обжигающее тепло помчалось по венам, а кончики пальцев покалывало от желания коснуться обнаженной кожи. — Попробуй! — хрипло прошептал Ник, сильнее наваливаясь на меня. Я застыла, когда поняла, что одной ладонью Ник зарылся в мои волосы на затылке, а второй — надавил на мою поясницу, заставляя придвинуться ближе. Я оказалась в плену его дыхания, рук, жадных глаз и порочных желаний. Но вместо того, чтобы убежать, или выполнить свою угрозу, я сдалась. Перестала пытаться оттолкнуть крупное тело сводного брата, а наоборот — заскользила ладонями по его груди, оцарапала ногтями шею, зарылась пальцами в короткие волосы на затылке. — Ты проиграешь, Никон Даниилович! — выдохнула я. Ник промолчал, его дыхание хриплыми толчками вырывалось из груди. Я, кажется, слышала, как неистово колотится сильное сердце. И упивалась властью над ним. Волнуется? Нервничает? Злится? Выходит из себя? Да! И я была уверена, что всегда смогу повлиять на этого человека. Между нами никогда не будет спокойствия и мира, только война. И он знал это. Понимал, так же четко, как и я. Поцелуй-укус, поцелуй-наказание я встретила с трепетом и радостью. Застонала, заурчала, точно кошка, заполучив свое лакомство. Ник стремительно сминал мои губы, кусал, терзал их. И я отвечала ему тем же. Запустила пальцы под мягкую ткань футболки, прошлась быстрыми, порхающими прикосновениями по ребрам, удовлетворенно выдохнула, когда разобрала протяжный стон и приглушенные ругательства. — Не верится, что идеальный Ник знает подобные слова, — шепнула я. Но Ник словно не слышал меня, он больше походил на слетевшего с катушек чужака, чем на правильного старшего братца. Но меня полностью устраивали такие перемены. Он показался мне другим, раскрепощенным, безумным…. моим. — Черт! — выдохнул Ник, когда я теснее прижалась к напряженному члену своими бедрами, слегка потерлась, усиливая контакт. И отступила на шаг назад, прячась от любопытного взгляда полной луны, подглядывающей за нами сквозь облака.