Я аккуратно выложила сахар, даже пристроила ложечку на блюдце. Папа мог бы мной гордиться! Не иначе. Подхватила чашку и понесла в кабинет заносчивого засранца, который по ошибке оказался моим сводным братом. Мегера Карловна чинно восседала за своим рабочим столом, торопливо печатала что-то в компьютере и не обращала на меня никакого внимания. — Печенье не забудь. Овсяное. Иначе у него день пойдет кувырком. А если Никон Даниилович будет не в духе, то оторвется на всем офисе, — настиг меня задумчивый и спокойный голос Мегеры Карловны за секунду до того, как я собралась распахнуть дверь кабинета Ника. Я бросила удивленный взгляд на Мегеру Карловну. Женщина вновь невозмутимо молчала, не обращала на меня никакого внимания. Словно и не она произнесла фразу минуту назад. — Ну, печенье, так печенье, — вздохнула я, вернулась на кухню, отыскала печенье и от всей своей щедрой души положила в вазочку ровно две печенюшки. — Ешьте, Никон Даниилович, не обляпайтесь! — пожелала я брату. Так и тянуло хотя бы плюнуть на красивую белоснежную пенку. Исключительно во благо эстетики и в целях завершения композиции. Но сдержалась. А вдруг он забыл принять противоядие от моей волшебной слюны. Откачивай его потом. Еще не хватало! Вторая попытка пробиться в кабинет Ника оказалась более успешной. Мегера Карловна потеряла к моей персоне всяческий интерес. Я без стука вошла в святая святых Ника. Сделала пару шагов и поставила чашку на самый край стола для посетителей. Ник говорил по телефону, откинувшись на спинку своего рабочего кресла. Я собралась уйти так же тихо, как и вошла. Но Ник вдруг поднялся на ноги, отошел к окну, отвернулся, напряженно слушая абонента. Я секунду подумала, что, в принципе, мое ангельское терпение и шикарное настроение не пострадают, если я поставлю чашку и печенье ближе к Нику. Исключительно в качестве жеста доброй воли. И потом, кто знает, может быть, малыш Ники расщедрится, да и отпустит меня через часок другой? Кофе он уже к тому времени выпьет, а других поручений мне пока не доверяют. Да я и сама себе не доверила бы другие поручения. Со своей задачей я справилась шикарно. Поставила чашку на край стола, подальше от бумаг, поближе ко всяким органайзерам, ручкам, скрепкам, монитору и телефону, и вдруг увидела кое-что, чего не рассчитывала увидеть. Всего секунду я смотрела на небольшую рамку с фотографией. Рамка была действительно неприметной, неяркой, скучной. Она не выбилась из общего дизайна рабочего места Ника. Да ее и не сразу можно было заметить. Но я умудрилась увидеть именно ее. И пока я переваривала увиденную информацию, Ник уже появился рядом, медленно и невозмутимо перевернул фото вместе с рамкой. Я бы сочла, что стала жертвой галлюцинаций. Была рамка и нет ее. И уже открыла рот, чтобы потребовать пояснений. Но Ник начал громко и безостановочно сыпать распоряжениями, давать указания и лаконичные пояснения незримому собеседнику в телефон. Словом, я решила не вмешиваться. И так же незаметно исчезла из кабинета старшего брата. Правда, оказавшись за дверью, привалилась к ней спиной. Кажется, мне нужно немного подумать. А еще, чуть позже непременно поинтересоваться у Ника, какого черта у него на рабочем столе моя детская фотка, сделанная в день моего рождения именно в тот год, когда Вероника с сыном поселились в нашем доме. Мои тревожные, ненужные мысли нарушил звонок от Михаила. — Здравствуй, красавица! — заговорил парень, а я улыбнулась. Позитив Миши покорял и заставлял улыбаться. *** Глава 11 Все превосходно, идеально, замечательно! Получилось заключить контракт с иностранцами на более выгодных условиях, чем я прогнозировал. Машку выписали из больницы, и она уже находилась дома. Отец с мамой звонили и даже прислали несколько фотографий. Оба счастливые и улыбающиеся. Все супер! У всех все замечательно. У всех, кроме меня. Дверь за Саней закрылась, а я сжал телефон до побелевших костяшек. Чего она хочет? Чего добивается эта вредная и избалованная девчонка? Напряжение не отпускало. Брюки обтягивали округлую попу точно вторая кожа, выделяли каждый изгиб, горячили мою кровь и провоцировали мозг на фантазии, которые не должны рождаться в моем сознании. Не должны! Но они есть…. — Чертова девчонка! — пробормотал я, не сводя взгляда с чашки кофе и печенья. Плюнула на белоснежную пенку? Да, определенно. Иначе это была бы не Кассандра. Стоило закрыть глаза, как тут же возникали яркие картинки. Обнаженная, прекрасная девушка. Девушка, которая портила мою жизнь своим присутствием, убивала меня медленно, но верно. Нужно просто перевернуть страницу и жить дальше. Но не выходило. Не получалось. Запах Сани въелся в мой мозг. Ее вкус заставлял терять контроль над собой. И каждый глоток воздуха, проникавший в легкие, кажется, нес этот дурманящий аромат. Я вновь и вновь прокручивал в голове недавний поцелуй. И заставил себя вытащить из памяти последний секс с Машкой. Получалось хреново. И я сделал глоток обжигающе горячего кофе. Идеальный вкус, как я и люблю. Удивительно, что у Сани этот напиток получился именно таким. Прикрыл глаза, мысленно повторил еще раз весь список причин, согласно которым Кассандра должна находиться под моим присмотром. Мелькнула шальная идея, а не послать ли все к чертям собачьим? Но нет. Я бы никогда не поступил с отцом вот так, наплевав на его просьбу. Выдохнул. Допил кофе до самого дна, съел печенье. Спрятал фотку малышки Сани в стол, рядом с футляром колье, которое отец просил передать сестре. Нет, подходящего случая так и не подвернулось. Подарю позже, когда наши беседы с сестрой продлятся дольше пяти минут. Не уверен, что подобные моменты вообще наступят. Но я не терял надежды. Верил, что совсем скоро наши с Саней отношения станут более теплыми, подобающими брату и сестре. — Угу, как только ты перестанешь трахать ее в своих снах, — пробормотал я, с силой сжимая пальцами переносицу. С каждым часом, проведенным рядом с Саней, я чувствовал, что медленно и верно лишаюсь опоры. Словно бреду по зыбучим пескам. Шаг в сторону — и пропасть. Решение, которое лежало на поверхности и к которому я мысленно готовился довольно давно, оказалось легко принять. О последствиях я не думал. Все, чего я добивался — спасение собственной шкуры. Эгоистично? Возможно. Но иного выхода я не видел. Да и потом, именно к этому шагу все и ведет. Верно? Схватил телефон, набрал номер, дождался, когда мелодичный и приятный голос ответит на мой вызов, и тут же без лишних приветствий произнес: — Маша! Я хочу перенести свадьбу! — С тобой все в порядке, Ник? — вместо ответа произнесла невеста. — Ты какой-то странный. — Ты слышала, что я сказал? — пришлось повысить голос, что было абсолютно не свойственно мне. Тем более, в разговорах с Машей. — Слышала, Никон, — спокойно ответила Маша. — Ты хочешь перенести свадьбу. — Да, хочу! — постарался успокоиться, перелистнул календарь и высказал свое желание: — Через неделю после возвращения родителей. Я постараюсь передвинуть встречи. Ты возьмешь отпуск. Машка медлила с ответом. Я ждал, словно от него зависела моя жизнь. Возможно, так оно и было. Главное, чтобы об этом знал только я. — Хорошо, Никон, — наконец ответила Маша, а я сбросил вызов. Что ж, совсем скоро я стану женатым мужиком, у которого не останется времени на всякие глупости вроде воспитания дерзких девиц. И словно сама судьба испытывала мои нервы, посылая мне все новые и новые испытания в лице Кассандры. Двери кабинета распахнулись, и на пороге возникла Саня, недовольно хмурясь, обещая взглядом своих дерзких голубых глаз, по меньшей мере, расстрел конкретно моей персоны. — Что это значит, братик?! — взвизгнула Саня. Я всего на секунду позволил себе подумать, что такова реакция на изменение даты моей свадьбы. Но эта радость была мгновенной. В руках у Сани был белоснежный листок бумаги, который девушка швырнула на мой стол.