Если верно утверждение, что кабинет отражает вкусы своего хозяина, то Рика Балларда можно было бы назвать таким же солидным и надежным, как дубовый стол, что занимал почти все пространство комнаты. Баллард предпочел не прятаться за массивным столом; вместо этого он жестом пригласил Мауру сесть на диван, а сам устроился в кресле напротив. Их разделял только кофейный столик, на котором лежала одинокая папка. Даже сквозь закрытую дверь проникал навязчивый грохот телевизора. — Я должен извиниться за грубость своей дочери, — сказал он. — У Кэти сейчас сложный период, и я даже не знаю, как обращаться с ней. Преступники — это пожалуйста, но четырнадцатилетние девочки… — Он грустно усмехнулся. — Надеюсь, мой визит не доставит вам лишних хлопот. — Поверьте, это никак не связано с вами. Просто в нашей семье сейчас происходят серьезные изменения. В прошлом году мы с женой расстались, и Кэти отказывается смириться с этим. Вот почему такая напряженная обстановка. — Мне очень жаль. — Развод никогда не бывает приятным. — У меня он тоже проходил тяжело. — Но вам удалось справиться. Она подумала о Викторе, который совсем недавно вновь вторгся в ее жизнь. И на какое-то время вновь заронил в ее душу надежду на примирение. — Я не уверена, что кому-то удается справиться с этим, — сказала она. — Человек, с которым ты однажды связал свою жизнь, так или иначе остается ее частью, плохой или хорошей. Главное — помнить только хорошее. — Иногда это бывает нелегко. На мгновение они замолчали. Тишину нарушал лишь навязчивый ритм подростковой агрессивной музыки. Потом Рик выпрямился в кресле, расправил плечи и взглянул на Мауру. Его пристальный взгляд красноречиво говорил о том, что сейчас только она в центре его внимания. — Итак, вы пришли, чтобы узнать про Анну. — Да. Детектив Риццоли сказала мне, что вы были знакомы. Что вы пытались уберечь ее. — Как видите, я не справился, — тихо произнес он. В его глазах промелькнула боль, и он взглянул на папку, лежавшую на столике. Потом взял ее в руки и протянул Мауре. — Смотреть на это не очень приятно. Но вы имеете право видеть это. Она раскрыла папку и взглянула на фотографию Анны Леони на фоне белой стены. На ней был бумажный больничный халат. Один подбитый глаз почти не открывался, а по щеке растекся лиловый синяк. Здоровый глаз удивленно смотрел в объектив. — Так она выглядела, когда я впервые встретил ее, — произнес Рик. — Этот снимок было сделан в травмопункте год назад, после того как ее избил сожитель. Она покинула его дом в Марблхэде и снимала жилье здесь, в Ньютоне. Однажды вечером он появился на пороге ее дома и попытался уговорить вернуться. Анна попросила его уйти. Но Чарльз Касселл не из тех, кому можно указывать, что делать. И вот что из этого вышло. Маура почувствовала злость в голосе Балларда и взглянула на него. Увидела, что губы его плотно сжаты. — Я так понимаю, она выступила с иском. — Черт возьми, да. Я руководил каждым ее шагом в этом деле. Мужчина, который способен поднять руку на женщину, понимает только одно: наказание. Я был готов сделать все от меня зависящее, чтобы он не ушел от ответственности. Мне постоянно приходится заниматься делами о насилии в семье, и каждый эпизод приводит меня в бешенство. Во мне словно что-то вспыхивает, и я горю желанием призвать обидчика к ответу. То же самое я пытался проделать и с Чарльзом Касселлом. — И что произошло? Баллард с отвращением покачал головой. — Для него все ограничилось одной ночевкой в камере. Когда у тебя есть деньги, можно от чего угодно откупиться. Я надеялся, что на этом все закончится, он отстанет от нее. Но этот человек не привык проигрывать. Он продолжал звонить ей, наведывался к ней домой. Анна дважды меняла местожительство, но каждый раз он находил ее. Наконец она добилась письменного предписания от суда, но это не остановило его от попыток встречи. И вот полгода назад дело приобрело серьезные масштабы. — А именно? Он кивнул на папку. — Посмотрите сами. Как-то утром она нашла это на пороге своего дома. Маура посмотрела на ксерокопию. На листе бумаги было напечатано всего три слова: «Тебе не жить». От страха у Мауры мурашки побежали по спине. Она представила, как просыпается ранним утром, открывает дверь дома, чтобы забрать газету, и видит на пороге листок бумаги. Разворачивает его и читает страшные слова. — Это было лишь первое предупреждение, — сказал он. — Остальные пришли позже. Маура перевернула страницу. И опять лист бумаги с теми же словами: «Тебе не жить». Третий, четвертый листки. «Тебе не жить». «Тебе не жить». У нее пересохло в горле. Она посмотрела на Балларда. — Можно было что-то сделать, чтобы остановить его? — Мы пытались, но так и не смогли доказать, что это его рук дело. Точно так же, как не смогли доказать, что это он поцарапал ее машину и изрезал ставни. А однажды она открыла свой почтовый ящик. Там лежала дохлая канарейка со скрученной шеей. И вот тогда она решила навсегда покинуть Бостон. Она хотела исчезнуть. — И вы помогли ей. — Я постоянно помогал ей. Она звонила мне каждый раз, когда Касселл являлся с угрозами. Я помог ей добиться судебного приказа. Когда она решила уехать из города, я помог ей и в этом. Нелегко скрыться, когда за тобой охотится кто-то вроде Касселла с его неограниченными возможностями. Она не только сменила имя, но и зарегистрировалась под этим именем на новом месте. Сняла квартиру, но так и не вселилась туда — это был ложный след для ее преследователя. Нужно было направиться в совершенно другое место и расплачиваться только наличными. Навсегда оставить всех и вся. Иначе бесполезно. — Но он все равно нашел ее. — Думаю, поэтому она и вернулась в Бостон. Она поняла, что уже нигде не может быть в безопасности. Вы ведь уже знаете, что она звонила мне вечером, накануне убийства? Маура кивнула. — Так сказала Риццоли. — Она оставила сообщение на автоответчике: сказала, что остановилась в отеле «Тремонт». Я был в Денвере у сестры, так что сообщение прослушал, лишь вернувшись домой. Но к тому времени Анна уже была мертва. — Он встретил взгляд Мауры. — Касселл, разумеется, будет отрицать, что это его рук дело. Но, если ему удалось найти ее в Фокс-Харборе, наверняка кто-то в этом городе видел его. Вот этим я и собираюсь заняться в ближайшее время — доказать, что он там появлялся. Нужно уточнить, помнит ли его кто-нибудь. — Но ее убили не в Мэне. Ее убили возле моего дома. Баллард покачал головой. — Я не знаю, как получилось, что в этом деле возникли вы, доктор Айлз. Но думаю, что смерть Анны не имеет к вам никакого отношения. Раздался звонок в дверь. Баллард не сделал попытки подняться и по-прежнему сидел в кресле, не сводя глаз с Мауры. Его взгляд был таким пристальным, что она не смогла отвернуться и уставилась на него в упор. «Я хочу ему верить, — думала она. — Потому что мысль о том, что я каким-то образом виновата в ее гибели, невыносима». — Я хочу упрятать Касселла за решетку, — сказал он. — И сделаю все, чтобы помочь Риццоли. Эта драма разворачивалась на моих глазах, и я с самого начала знал, чем все кончится. И все равно не мог предотвратить страшный конец. Я в долгу перед Анной, — произнес он. — Мне необходимо довести это дело до конца. Вдруг их внимание привлекли возбужденные голоса. Телевизор в соседней комнате затих, и оттуда послышались крики Кэти и какой-то женщины. Когда они стали громче, Баллард покосился на дверь. — Что ты себе думаешь, черт возьми? — кричала женщина. Баллард поднялся. — Извините, пойду выясню, в чем дело. — Рик вышел в соседнюю комнату и спросил: — Кармен, что происходит? — Спроси это у своей дочери! — отозвалась женщина. — Успокойся, мам. Успокойся, черт возьми! — Расскажи отцу, что сегодня произошло. Ну же, расскажи, что нашли в твоем шкафу в раздевалке. — Ничего особенного. — Расскажи ему, Кэти. — Ты все преувеличиваешь. — Что случилось, Кармен? — поинтересовался Баллард. — Меня вызывал директор. В школе сегодня проводили плановую проверку раздевалок, и угадай, что нашли в шкафу нашей дочери? Косячок марихуаны. Как тебе это нравится? Мы оба работаем в полиции, а у нее в шкафу наркотики. Нам еще повезло, что директор предложил нам самим разобраться в этом. А что, если бы он сообщил куда следует? Дожить до ареста собственной дочери! — О Господи! — Нужно что-то делать, Рик. Давай решать вместе. Маура встала с дивана и подошла к двери, размышляя, как бы повежливей удалиться. Ей совсем не хотелось вмешиваться в чужую семейную жизнь, но что делать, если она оказалась невольной свидетельницей сцены, которую ей не следовало видеть. «Мне нужно попрощаться и уйти, — решила она. — Оставить измученных родителей наедине». Она вышла в коридор и замерла возле дверей гостиной. Мать Кэти подняла удивленный взгляд на гостью. Если бы по облику матери можно было предсказать, как будет выглядеть взрослая Кэти, то девочке явно предстояло стать фигуристой блондинкой. Женщина была почти такой же высокой, как Баллард, с той же атлетической статью. Волосы стянуты в конский хвост, на лице ни следа макияжа; впрочем, женщине с такими потрясающими скулами и не нужно ничего приукрашивать. — Извините, что вмешиваюсь, — сказала Маура. Обернувшись, Баллард устало усмехнулся. — Боюсь, вы еще не знаете, что такое настоящая ссора. Это мама Кэти, Кармен. А это доктор Маура Айлз. — Я уже ухожу, — сказала Маура.