Он продолжал, будто вообще меня не слышал: – Потому Егор прав – хватит. Хватит делать вид, что мы можем вот так разбежаться. Я всегда знал, что не от мира сего. И любовь у меня обязана быть ненормальной. А ты, царевна, нормальная? Ты до такой степени нормальная, что сможешь жить как все нормальные люди по их нормальным правилам? Серьезно? Я нервно сглотнула. Если уж Дима про любовь заговорил, то всё, наступил конец света. Голос у меня сильно задрожал, но я все же смогла договорить: – Не надо, – посмотрела по очереди на обоих. – Прекратите. И… и не смейте за мной идти! Дима вдруг развел руками и словно дал отмашку Егору: – Ладно, ты был прав. Слова не помогут. Давай заново похищать. Взял наручники? Егор вмиг оказался на ногах, я вскрикнула. Выставила перед собой руки, чтобы еще чего-нибудь наговорить и не позволить ему меня тронуть. Сама волновалась все сильнее, на глаза упала пелена – от этой встречи, от признаний и от собственной глупой радости на эти признания. И я не знала, что будет, если Егор возьмет меня за руку и притянет к себе. Не знала, хватит ли у меня сил его оттолкнуть, потому и готова была бежать без оглядки. Но неожиданно оказалась откинутой от него неожиданно подоспевшей помощью. Передо мной стояла Ангелина. Она тоже вся дрожала – вероятно, от страха. Отойдя от столика, девушка вряд ли могла слышать весь наш разговор, но уж определенно догадалась, что мы о чем-то ругаемся, а я пытаюсь уйти. Вот и вылетела вперед, останавливая Егора от движения ко мне. Говорила она на повышенных тонах, тем самым привлекая внимание и персонала: – Я уже вызвала охрану! Сейчас мои люди будут здесь, понятно? Не смейте трогать мою подругу! Отойди! – она взвизгнула и направила указательный палец на Егора. – Ты знаешь, кто мой отец?! Он тебя на лоскуты порвет, только дотронься до меня или Саши! Отойди, сказала! На самом деле я не думала, что они причинят мне вред – я этого не боялась. Когда-то давным-давно я разучилась их бояться. Но они запросто могли причинить вред ей, девушка глупо и совершенно неуместно подставилась, вызвав во мне только глухую ярость. Потому я не сдержалась и обреченно выдохнула: – Твою ж мать… я же попросила… Ангелина, уйди! Дима, все еще сидевший вразвалку на стуле, медленно перевел удивленный взгляд на нее, а потом плавно встал. – «Мои люди»? – повторил он за ней. – Ангелина? Замер и Егор, с изумлением теперь разглядывая девушку. И уже с пониманием вернул полный иронии взгляд мне. Теперь и я выступила вперед, чтобы не дать в обиду свою «защитницу». – Даже не думайте! – А мы и не думаем, – Егор почти мурлыкал от удовольствия. – Кажется, вот и настал момент икс. Не в этом ли ты нас обвиняла тогда, Саш? Что мы не умеем останавливаться. Так давай начнем с жеста доброй воли – мы упорно не замечаем сейчас твою подругу, а ты взамен… Он задумался на секунду, но за ним продолжил Дима: – Ужин. – Да, ужин, – Егор улыбнулся шире. – И два поцелуя. – Какие еще поцелуи?! – возмутилась Ангелина. Ее храбрость на грани глупости уже обескураживала и меня. Вряд ли она поняла, кто перед ней стоит, но все равно так по-идиотски и так… трогательно бросалась на мою защиту, что мне стало стыдно за все плохое, что я о ней думала. – У Саши есть Женя! Улыбка Егора вмиг искривилась до оскала. – Какой еще, к ебеням, Женя? – Спокойствие, мой друг, – протянул, почти пропел Дима. – Я ведь тебя предупредил. Егор ответил ему, продолжая смотреть на меня: – Я думал, ты соврал, чтобы меня взбесить. Тебя ж хлебом не корми. – А-а… Теперь понятно, почему ты сразу не взбесился. Вернемся к главной теме? – Действительно! Саш, если бы тебе пришлось выбирать между мирным ужином и очередным боевым действием с участием Ангелины, то какой ресторан ты бы выбрала? – Царевна, ответь ему что-нибудь. Наш с тобой Ромео за это время так изголодался, что я боялся выпустить его в люди без намордника. Его не жалеешь, народ вокруг пожалей. Он же сейчас своими рыданиями всем тут доброе утро испортит. – Какими еще рыданиями? – Егор зыркнул на него. – Тихо ты. Лучше бы подыгрывал. Я же почти до нее достучался. – Ты, Дим, если и можешь до кого достучаться, так только до дятла, если он примет тебя за своего. Они снова спелись, подхватывая фразы и подшучивая друг над другом, но не позволяя иронии увести их от сути разговора. Так привычно, так близко мне, что стоило немалых трудов, чтобы не улыбнуться. Однако присутствие Ангелины игнорировать было нельзя – хотя бы потому, что она постоянно о себе напоминала. На этот раз перевела на меня встревоженный взгляд и запоздало решила поинтересоваться, а нужна ли мне вообще ее защита: – Сашуль, это бывший твой, что ли? – она кивком указала на Егора. – Один из бывших, – почти смирилась я. Услышала недвусмысленный смешок Димы, посмотрела испепеляюще на него и рявкнула: – Ладно! Один ужин! Чтобы поставить последнюю точку! – Две точки, если уж на то пошло, – Егор подмигнул. – А это уже многоточие. Когда? Я видела радость в его глазах – он и не пытался скрывать. Дима выглядел равнодушнее, но и его облегчение я распознала, слишком хорошо успела изучить. Интересно, чему они оба так радуются, если кроме ужина им ничего не светит? – Сегодня, – ответила я, схватила Ангелину за руку и потащила за собой. – Позвоните, я приеду, куда скажете. Ангелина по инерции упиралась и пыталась выяснить у меня подробности, даже не поняв, что спасала меня она, а спасла ее я. Или в спасении уже не было необходимости? Разве они причинили бы ей зло и сейчас, на моих глазах, тем самым окончательно убедив меня в том, что они неисправимы? Почему-то в это не верилось, а непроизвольная улыбка растягивала губы – это можно, когда никто не видит. Глава 33 Да что ж со мной такое? Никак не могу собраться! А ведь я знаю себя столько лет и никогда, никогда до недавнего времени, не могла бы себя упрекнуть в слабости или неумении держать себя в руках. А теперь – ну, в точности как полоумная – улыбаюсь непонятно чему, но хватает ума отворачиваться, чтобы хотя бы Ангелина это свидетельство моей никчемной слабости не заметила. – Сашуль, ты в порядке? – она попыталась заглянуть мне в лицо, но почти сразу обратилась к водителю: – Григорий, мы можем сначала завезти Сашу домой? – Конечно, Ангелина Викторовна, – ответил пожилой мужчина, который отвечал на этот вопрос одинаково всякий раз после наших посиделок. – Кстати, звонил Виктор Петрович и просил удостовериться, точно ли отбой. – Точно, точно, – буркнула она и вынула из сумочки сотовый, чтобы перезвонить «папуле» и еще раз подтвердить, что тревога была ложной. Пока мы шли до машины, на лестнице столкнулись с ее охраной, которая только подоспела. Мне пришлось десять раз повторить, что никакой угрозы те мужчины мне не несли. Как Ангелина и догадалась, весь вопрос заключался в романтической истории любви, когда-то неправильно законченной. Только после этого девушка, лукаво поглядывая в мою сторону и ожидая горячих подробностей, дала отмашку охране, однако теперь ей предстояло успокоить и отца, что гораздо сложнее. Вот только минуты через две после начала разговора я попросила у нее трубку. – Здравствуйте, Виктор Петрович! – я за это время все обдумала и решила говорить прямо, такие разговоры нельзя откладывать. – Во-первых, благодарю вас за то, что все-таки съездили к Лизе. – Я же обещал! – рявкнул он, явно озабоченный другими проблемами. – Что там у вас случилось? Уж если моя красавица дергает охрану, то дело явно не в пустом бзике! Я продолжила спокойно, раз уж решилась: – Егор и Дима случились. Случайно пересеклись. Секундная пауза, а потом рев – будто бы до сих пор Камелин за дочку вообще не волновался: – Что?! – Ничего, – теперь я уже не могла скрыть постоянно вырывающуюся улыбку. – Как видите, совершенно ничего. Я думаю, это добрый знак. Они хотели поговорить только со мной, а вашей дочери, как вы уже знаете, не причинили ни малейшего вреда. Еще одна пауза, длиннее. И после нее голос Виктора Петровича стал спокойнее – похоже, мужчина наконец-то выдохнул: – То есть ты с ними общаешься, Александра? Зачем? Или они тебя преследуют?! Я пожала плечами, хотя мой собеседник этого не мог видеть. И ответила как можно проще: – Не общалась всё это время, но избегать друг друга бесконечно невозможно. И вам же лучше, чтобы я за ними присмотрела. Я с той стороны прослежу, чтобы сегодняшний добрый знак так и остался добрым. – Ничего не понимаю… – Я тоже! – совсем уж нерационально обрадовалась я. – До свидания, Виктор Петрович. Мне пришлось оставить Ангелину в полном недоумении, ведь она в ситуации изначально понимала меньше остальных. Ей никто даже о подробностях похищения не доложил, она все еще думала, что ее «папуля самый благородный человек на белом свете, но он уже победил злых врагов, на чем история закрыта». И я не представляла, имею ли право рушить ее хрустальный мирок правдой. Вот пусть Камелин ей и объясняет, что сегодня произошло. У меня же море других дел. Да что же со мной такое? Почему я бегу почти вприпрыжку, будто у меня есть повод для радости, и никак не могу прекратить улыбаться? К тому моменту, когда я добралась до двери в свою квартиру, я все же сумела придумать этот самый повод: это просто удовлетворилось мое эгоистичное желание! Целый месяц я чувствовала себя раздавленной, так, будто бы открыла душу, а в нее просто наплевали. Мне было больно, пусто и тошно, я столько сил положила только на то, чтобы в этих чувствах не погрязнуть. Я не позволяла себе задумываться, но где-то на подкорке мне постоянно казалось, что я страдаю одна, а эти двое страдают только из-за того, что я нарушила их планы и отказалась быть пешкой. Но сегодня я убедилась, что это не так. Видела в глазах Егора, в его дерганых движениях ко мне, что он едва держится. Видела, как пристально наблюдает за ним и за моими реакциями Дима. И как-то сразу легко представилось, как он убеждал друга в том, чтобы не сорваться раньше времени. Хотя сорваться хотелось – им обоим хотелось. Или я просто обманываюсь, придумываю это себе? Ведь влюбленные так просто обманываются… И я снова подпрыгнула на месте, не в силах унять дрожь в пальцах и попасть ключом в замочную скважину. Это что же получается, я до сих пор влюбленная, раз так думаю? И они не тронули Ангелину. Да им вообще было на нее плевать. Они ее присутствие использовали только для того, чтобы я согласилась на ужин с ними! Разве это не повод для радости? Ну вот, только поэтому я и радуюсь! Не будет больше никакой войны, пусть они друг друга ненавидят, пусть конкурируют в бизнесе, но больше никаких криминальных действий – это была я, кто поставил ту самую точку. Вот потому и счастье распирает, а совсем не из-за того, что скоро будет новая встреча с ними. Войдя в квартиру, я совсем потеряла самообладание и зачем-то закружилась. Мартышка радостная, честное слово! Перед самой собой стыдно. До ужина надо еще успеть взять себя в руки и настроиться. Там я им скажу, что рада концу пятнадцатилетней эпопеи, а потом – очень спокойно и уверенно – сообщу, что между нами тремя это ничего не меняет. Увижу, как Дима едва заметно прищурит глаза, но промолчит. А Егор, скорее всего, вскочит на ноги и выругается, начнет в чем-то убеждать, но я останусь непреклонной. И, получив эти два подтверждения, что не только я открыла душу и не одной мне больно, я наконец-то удовлетворю свой эгоизм полностью. Наверняка уже завтра мне станет легче дышать, ведь больше я не буду ощущать себя растоптанной и жалкой. Уже такой настрой должен был натолкнуть на мысль, что не всё пойдет по намеченному плану. Но я в себя верила, потому приняла звонок от Егора в полном равновесии, без счастливой истерии и уже самой себе не напоминала бешеную белку: – Назови адрес, Егор, я сама приеду в ресторан. Нам действительно давно стоило встретиться и спокойно все обсудить. Потому не переживай, я приеду. – Ну что за чушь, Саш? Мы за тобой заедем! С какого перепуга ты будешь добираться одна, если я хочу за тобой заехать? – Нет, назови адрес. Это не свидание, а просто встреча.