Егор сильно опаздывал в офис. Он ушел, оставив меня всего лишь с половиной сил противника, но мне это, мягко говоря, не сильно помогло. Дима тут же принял отстраненное выражение лица, долго смотрел в окно, а потом заявил сухо и спокойно: – Переоденься, царевна. Я не хочу тащить тебя через весь город в таком виде. Я пожала плечами, не комплексуя по поводу старых спортивных штанов и домашней футболки. Не так давно прошли те времена, когда я щеголяла перед ним в худшем наряде. – И куда же, интересно узнать? – я продолжала все ту же тему. – Неужели начнешь заманивать меня в загородный дом, откуда я едва вырвалась? Не надолго же вас обоих хватило, а вчера-то заливали, что готовы жить здесь в любой тесноте! Дима глаз от окна не отрывал, а по голосу невозможно было понять, улыбается он или серьезен: – По дороге объясню. И я никуда тебя не заманиваю. – Да конечно! – Мне просто нужно забрать в одном месте зубную щетку, я не могу тебя оставить здесь, пока она там. И не могу ее оставить там, пока ты здесь. Вам нужно соединиться. – Мне и твоей зубной щетке? – я прыснула. Дима обернулся и смерил меня прищуренным взглядом. – Ну-ка прекращай этот детский сад, царевна. Мы едем. – Почему это? – Потому что я сильнее. – А-а, ну это аргумент! – И потому что здесь настолько тесно, что заняться нечем. Разве что сексом. Кстати, а давай я тебя пока поучу делать минет, раз мы все равно здесь надолго без еды и свободы выбора? – Ой, ты, кажется, звал меня к своей зубной щетке? Я согласна! – Вот ни разу еще мое красноречие не давало сбоев. У тебя семь минут, царевна, – и подмигнул. И снова уставился в окно. Я еще несколько секунд стояла и смотрела ему в затылок, так и не в силах сформулировать отношение к этому спорному человеку, способному, оказывается, и на юмор, и на легкую болтовню не хуже своего друга. Дима спросил другим тоном, не оборачиваясь: – О чем ты думаешь, царевна, когда так пялишься на меня? О том, нравлюсь ли я тебе? – Нет, – ответила уверенно. – О том, нравлюсь ли тебе я. – Неужели еще есть сомнения? Или некоторые очевидности надо озвучивать, чтобы они превратились в пошлую банальность? – Не озвучивай. Я и без твоих признаний уже поняла, что ты только снаружи холодный. – А внутри? – вот теперь я точно расслышала в его тоне улыбку. – А внутри у тебя сплошные шкафы со скелетами. Он слишком редко называл меня по имени, потому такие моменты цепляли максимально остро: – Саша, а разве это плохо? – Я так не сказала. Но в твоем случае надо подготовиться ничему удивляться. Надеюсь, это будут только приятные удивления. Дима не ответил, а мне показалось, что разговор перетек из шутливого в какое-то слишком серьезное русло, а хотелось просто продолжать течь по слишком комфортному течению, обозначенному еще ночью. Из важных дел оставался звонок Камелину. Дима продиктовал номер, оставшись в той же комнате и показывая, что не собирается пропустить ни одного слова. Что ж, мне скрывать было нечего. – Виктор Петрович, здравствуйте! – Александра? – ответил мужчина после короткой паузы. – Ты? – Я. Звоню, чтобы поблагодарить вас. Мне сообщили, что вы заплатили за меня огромные деньги, и теперь я свободна. Спасибо за это. Клянусь, что не ожидала и готовилась к самому худшему, ведь я вам не дочь… Он перебил в свойственной ему напористой манере: – Брось нести эту хрень. Да и твои похитители знали, что ты мне не дочь. Я моментально насторожилась, припоминая, что мне всегда было немного сложно с ним общаться. Мой бывший работодатель всегда говорил резко и грубовато, основательно и по делу, произнося именно то, что имеется в виду, ни одного лишнего слова и никаких мягких оборотов. И раньше мне такая манера общения больше импонировала, а теперь я была готова сжиматься от любого недопонимания: – О чем это вы? – О том, что они никогда не пошли бы на такую сделку, будь они уверены, что держат в заложницах настоящую Ангелину. Но я тоже рад, что для тебя все закончилось. О самой сумме даже не заикайся, она была ровно такой, какую я мог заплатить за твое освобождение. Нам обязательно нужно все обсудить – и это не телефонный разговор. Где ты, Александра? Я отправлю за тобой своего человека прямо сейчас. Дима сидел недалеко, потому, скорее всего, всё прекрасно слышал. Я посматривала на его сосредоточенное лицо, но собраться никак не могла. О чем Камелину со мной разговаривать, если это нельзя сказать по телефону? Или он уже в курсе, что рядом со мной Дима или Егор? – Виктор Петрович, – я говорила осторожно, как если бы прощупывала почву прежде, чем ступить, – после такого стресса мне бы хотелось съездить к родным. – Понимаю. Мы сможем встретиться до твоего отъезда? – Я… я уже еду на вокзал, Виктор Петрович. Он ответил после короткой паузы: – Хорошо. Набери меня, когда вернешься в Москву. Работать на меня ты больше не будешь, и мы обсудим условия, по которым тебе в ближайшее время не придется заботиться о заработке. Я опешила, но все же выдавила: – Договорились. Спасибо еще раз, что не оставили меня в беде. – Брось нести эту хрень! – повторил он с нажимом. – Александра, у тебя точно все в порядке? Только маякни, если они тебя все еще преследуют! – Я… все отлично, Виктор Петрович! Честное слово! Я позвоню вам, когда вернусь. После отключения вызова я бездумно смотрела вперед еще целую минуту. Дима тоже молчал. Нам вряд ли нужно было обсуждать услышанное, ведь заметили оба: Камелин очень, очень хотел со мной встретиться лично. И теперь все их вчерашние шутливые угрозы не выглядели абсолютными шутками. А вдруг тот действительно собрался или отомстить мне, или заставить что-то сделать против них? Ведь что-то такое обсуждалось раньше, а мотивы его действий так никто до конца и не понял. – Слушай, Дим, я тут подумала… – Что ты уже не против пожить некоторое время в загородном доме? – Я бы наняла тебя на работу за сообразительность, если бы ты уже не был нанят. Он не отреагировал даже улыбкой: – Это на время, царевна. Пока мы не поймем, что происходит. – Я согласна. – Всю жизнь мечтал это услышать. От кого-нибудь наподобие тебя, но по другому поводу. Едем? Так и получилось, что я почти попросила вернуть меня туда, откуда так долго хотела сбежать. Дима не произнес ни слова за всю дорогу. Он так и не озвучил, что еще вчера это был лишь повод, а сегодня сам Камелин добавил в мои мысли сомнений. Но оттого ведь повод не исчез? Выходит, я, пусть и под действием обстоятельств, шагаю в эти самые отношения, которые ни Диму, ни Егора уже давно не тяготят. Вероятно, он потому и молчал, чтобы не произнести вслух, как все удачно сложилось для них. А для меня? Глава 23 Вероятно, ход Камелина всех расслабил окончательно – теперь я видела охранника на въезде лишь в единственном числе. Да и то, скорее всего, он занимал это место исключительно ради престижа. Система безопасности, насколько я понимала, была в большей степени направлена на защиту офисного здания и выполнения мелких поручений; хотя и выезжала на любой вызов по частному имуществу, но основные задачи стояли другие. Для меня неожиданное послабление стало самой показательной характеристикой: Дима явно поверил давнему врагу, раз и не думал теперь напрягаться. Я пока не знала, как к этому относиться и с чего вдруг он так легко переключился, если до сих пор считал Виктора сумасбродным убийцей, но мысленную галочку поставила, решив поразмыслить над его реакцией позже. Пока же меня заботили другие проблемы. Стоило нам оказаться возле знакомой лестницы на второй этаж, как Дима придержал меня с улыбкой и качнул головой. – Не хотелось бы выглядеть занудой, царевна, но ты действительно хочешь жить в той же комнате, что и раньше? Если честно, то я ожидала чего-то подобного и успела хоть немного подготовиться: – А разве гостевая комната не называется так, потому что именно в ней останавливаются гости? К решеткам на окнах я успела привыкнуть, благодаря кое-кому. На намек он отреагировал только почти незаметным движением брови. Зато быстро переключился на уже ставшую постоянной двусмысленность: – Ишь, привыкла она к решеткам. Придется дать добро Егору на введение в нашу игру всех его игрушек, чтобы привыкалось тебе не так быстро. А, да, слово «введение» воспринимай в самом прямом значении. Я не выдержала и отвела взгляд. Но Дима перехватил меня за подбородок и повернул к себе. – Все еще смущаешься таких разговоров? – его глаза смеялись. – Что же такого с тобой сделать, чтобы ты уже перепрыгнула на новый уровень?